В апреле впервые наступают солнечные денечки — и самое время в законный выходной выйти в парк и открыть интересную книгу. Редакция журнала «Вопросы литературы» подготовила подборку статей о современных русских романах, которые стоит прочесть.
Коллекционер. Михаил Шишкин
Первое, что вспоминают всякий раз, если речь заходит о Шишкине: он — лауреат всех крупнейших литературных премий. «Русский Букер» за роман «Взятие Измаила» (2000), «Национальный бестселлер» за роман «Венерин волос» (2005), «Большая книга» за роман «Письмовник» (2011). Успех этот всякий раз, естественно, привлекает повышенное внимание критики, которая отнюдь не всегда рукоплещет победителю.
Причину острой критики объясняет Сергей Чередниченко.
«Вегетарианские двадцатые» в «Обители» Захара Прилепина
Давно ожидаемый «серьезный» роман З. Прилепина стал произведением, с которым, по выражению Л. Пирогова, в русскую литературу не только входят, но в ней остаются.
Анна Жучкова рассказывает, почему в литературе можно остаться, расшатывая краеугольные камни восприятия истории,объявляя «благодарность» Сталину и эстетизируя Эйхманиса — начальника Соловецкого лагеря.
Скитальческий парус. «Бог дождя» Майи Кучерской: опыт ассоциативного прочтения
В 2007 году роман Майи Кучерской «Бог дождя», который — как писали впоследствии «Известия» — обязательно «должен прочесть каждый молодой человек от 15 до 25 лет», получил премию «Студенческий Букер» «за смелое решение — честно и эмоционально обсудить с читателем важную для нашего времени проблему духовного поиска».
Елена Луценко делится впечатлениями о романе.
Бегство из литературного заповедника. О романе Всеволода Бенигсена «ГенАцид»
«ГенАцид» определяли как книгу «о прививке российской словесности русскому народу в отдельно взятой деревне»; «роман про то, что народ так оскотинился, что никакая литература его уже не исправит, а только, наоборот, испортит».
Юлия Щербинина рассказывает, почему «ГенАцид» не следует читать на ночь.
Дом vs. Наружность. О романе Мариам Петросян «Дом, в котором…»
Книгу Петросян обсуждали все. Эфир программы «Школа злословия» с Галиной Юзефович почти полностью был посвящен «Дому, в котором…». Рассуждения критиков по поводу этой книги возникали преимущественно из экстралитературного опыта, из личного, жизненного: «большая» литература и должна апеллировать к жизни.
Татьяна Соловьева объясняет, почему книга Петросян хотя и шероховата и композиционно несовершенна, порой подчеркнуто непрофессиональна, но все же привлекает читателя.
Роман Юрия Буйды «Синяя кровь»: жизнь как театр или театр жизни?
В критике и среди читателей отношение к прозе Юрия Буйды полярно противоречиво. Кто-то решительно не приемлет те правила игры с читателем, которые он предлагает, а кто-то радостно включается в эту игру, получая удовольствие от текста; для кого-то его произведения представляют собой некий литературный кроссворд, что само по себе раздражает, а кого-то привлекает именно разгадывание литературных загадок; многократно отмеченное критикой родство художественной манеры Буйды со стилистикой латиноамериканской прозы прошлого века для кого-то чрезвычайно привлекательно, а кто-то видит в этом нечто вторичное, а потому малоинтересное; кто-то наслаждается его мифотворчеством, причудливостью фантазии, насыщенной метафоричностью стиля, а кого-то, напротив, именно эти особенности раздражают, воспринимаются как знак дурного вкуса; кто-то… впрочем, этот перечень «грехов» и «заслуг» можно продолжать до бесконечности.
Татьяна Прохорова рассуждает о романе Юрия Буйды.
«Тобол» vs «Игра престолов». Когнитивная метафорика современного исторического романа
В статье Елены Погорелой идет речь о трансформации жанра исторического романа применительно к современности. В последние годы исторический роман становится все более метафоричен, если не сказать фантазиен. Автор статьи исследует метафорику саги Мартина и двухтомника Иванова «Тобол», выявляя их общие признаки, способные повлиять на дальнейшее развитие исторического романного жанра.
Лекарь поневоле и странствующий слепец. О романах Евгения Водолазкина и Андрея Волоса
Жанру исторического романа в России не везло. Несмотря на то что долг ему в той или иной степени отдал ряд значительных авторов, включая первостепенных классиков — Н. Карамзина, А. Пушкина, И. Лажечникова, всех троих Толстых, Д. Мережковского, М. Алданова и других, — традиции не сложилось. Тем примечательнее появление в 2013 году сразу двух крупных отечественных произведений, в основе которых угадываются черты исторического романа, — «Лавра» Е. Водолазкина и «Возвращения в Панджруд» А. Волоса, не только вызвавших живой отклик у аудитории, но и получивших самые значительные отечественные премии в области прозы: «Большую книгу» (Водолазкин) и «Русского Букера» (Волос).
Алексей Саломатин рассуждает об эволюции жанра исторического романа.
Образная документальность. О романе Л. Юзефовича «Зимняя дорога»
В представленных коротких эссе о романах из длинного списка премии «Русский Букер» прошлого года победители конкурса «Студенческий Букер» 2016 обращаются к проблемам современной романистики в ее разных изводах. Одной из ключевых проблем, попавших в поле зрения молодых исследователей, становится использование «материала истории» в современном романе — будь то документальное повествование о Гражданской войне («Зимняя дорога» Л. Юзефовича) или игровой роман об эпохе шестидесятников («Небесный Стокгольм» О. Нестерова). Свободное обращение к текстам действующих писателей, непредвзятая точка зрения и грамотный, хотя и «точечный» анализ выбранных студентами произведений из длинного списка заставляет прислушиваться к голосу «Студенческого Букера», чей выбор порой откликается на современность точнее, чем выбор «большого» жюри.
Филипп Катаев рассказывает, за что дают «Студенческий Букер».
Большой роман с вишенкой
В статье Валерия Пустовая рассуждает о критической полемике вокруг романа Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза», удостоенного первой премии «Большая книга», в контексте современного смещения критериев художественности и границ серьезной и развлекательной литературы.