Когда вспоминают о поэтах и писателях, часто цитируют строчки Дмитрия Кедрина: «У поэтов есть такой обычай — // В круг сойдясь, оплевывать друг друга». И неспроста. История пестрит случаями конфликтов писателей с другими писателями, женами и мужьями, властью и даже с самими собой. Может быть, потому что конфликт — двигатель сюжета, а может, просто потому что писатели тоже люди — и человеческое им, как известно, не чуждо.
Мы собрали для вас подборку наиболее интересных статей о ссорах, идеологических разногласиях и литературных скандалах, закончившихся уголовными делами.
«Из-за голода концлагерь расформировали, графиня голодает дома…» Письма Владимира и Елены Недзельских Вере Буниной 1922–1924 гг
Три письма одесских литераторов начала ХХ века Василия и Елены Недзельских В. Буниной рассказывают о жизни беженцев из советской России в Кишиневе, в частности о сыне писателя А. Федорова — Викторе, послужившем прототипом художника Димы в повести В. Катаева «Уже написан Вертер», а также содержат просьбу об оказании помощи известному советскому бактериологу С. Сажиной-Зильберминц и ее дочери.
Публикация подготовлена Вадимом Ярмолинцем.
Илья Эренбург и Николай Бухарин (взаимоотношения, переписка, мемуары, комментарии)
Разница в два класса в детстве и юности — значительна, и, учась в одной гимназии, где, кстати сказать, старшие (5 — 8-й) и младшие (1 — 4-й) классы располагались на разных этажах и практически не общались, Эренбург и Бухарин познакомились лишь в 1906 году. Их различал не только возраст, но и качество учебы: Бухарин учился исключительно на пять и переводился из класса в класс с наградой первой степени, а Эренбург, выложившись на вступительных экзаменах (чтобы преодолеть процентную норму), быстро стал троечником.
Борис Фрезинский рассказывает историю непростых взаимоотношений Ильи Эренбурга и Николая Бухарина и смотрит на нее как на метафору взаимоотношений творческой интеллигенции и власти в начале ХХ века.
Юрий Домбровский: арест в Мертвом переулке
Вторая публикация из цикла статей Игоря Дуардовича, реконструирующих биографию писателя Юрия Домбровского. На самом широком материале, от воспоминаний и редких документов ОГПУ до художественной прозы, рассказывается о том, как начиналась сталинская одиссея Домбровского. Впервые полностью печатаются и комментируются материалы первого уголовного дела (1932), ранее недоступные и хранившиеся в Центральном архиве ФСБ, и разбираются версии первого ареста.
Осип Мандельштам между «Вечерним Киевом» и ленинградским «Резцом» (1927–1929). О реальных источниках стихов и прозы поэта
Работа Леонида Кациса посвящена поиску и анализу новых источников стихов и прозы О. Мандельштама. Автор исследует упоминания имени и произведений поэта в газете «Вечерний Киев» за 1927–1929 годы и устанавливает ряд источников образов стихотворений «Как по улицам Киева-Вия…», «Еще далеко мне до патриарха…», «Четвертой прозы» и т. д.
«»Белая гвардия» в Киеве запрещена…» Судьба пьес М. Булгакова в киевских театрах в 1926 году: архивные материалы и публикации
Данный обзор архивных материалов и печатных источников, подготовленный Марией Мишуровской и Еленой Михайловой проясняет сценическую судьбу двух пьес М. Булгакова, «Дни Турбиных» и «Зойкина квартира», в 1926 году — в двух киевских театрах: Украинском драматическом театре им. И. Франко и Театре русской драмы. В частности, раскрывается мотивировка выбора украинскими театральными коллективами драматургических текстов Булгакова. В статье рассматриваются основные черты идеологического сюжета 1926–1927 гг., повлиявшего на запрет к показу в Киеве пьесы о Турбиных.
Соломон Бройде: дело «литературного Аль Капоне»
В статье Ивана Назарова рассказывается о писателе Соломоне Бройде, который в 1920–1930-х годах, пользуясь услугами наемных литераторов, стал автором нескольких романов и сборников рассказов. Дело Бройде было раскрыто в рамках литературного скандала в 1934 году.
«Контрреволюционного содержания басни». Уголовное дело Николая Эрдмана, Владимира Масса и Эмиля Кроткого
В статье Оксаны Киянской и Давида Фельдмана рассматриваются материалы так называемого «дела сатириков», по которому были арестованы Н. Эрдман, В. Масс и Э. Кроткий. Детально восстановлены предпосылки ареста писателей и ход следствия над ними. Выявляются связи «дела сатириков» с интригами, обусловившими смену руководства в журнале «Крокодил».
О конфликте Василия Аксенова с Иосифом Бродским
В аксеновском романе «Скажи изюм» конфликт между Бродским и Аксеновым обозначен четко и ясно. И даже фотоальбом «Щепки», созданный главным героем романа Максимом Огородниковым, удостаивается от Алика Конского (прототипом которого, несомненно, является Иосиф Бродский) точно такой же характеристики, как и аксеновский роман «Ожог» в устах Бродского в жизни: «Это г-но». Такую характеристику самому главному роману своего давнего товарища дал Иосиф Бродский в разговоре с американским издателем!
Виктор Есипов рассказывает, с чего начался и чем закончился конфликт между писателями
«Снято Овсянико-Куликовским по просьбе Бунина…», или История одного конфликта
«Много лет хранятся у меня газетные гранки «Открытого письма» Андрея Соболя к И. А. Бунину. Сбоку, рукой Соболя, надпись: «Статья была снята с набора покойным Овс.-Куликовским по просьбе И. А. Бунина». Внизу: «Одесса, 9 ноября». Уточняю: 1919 года. Тогда «Южное слово» — газета, основанная в Одессе Добровольческой армией, — выходила с шапкой: «При ближайшем участии академиков И. А. Бунина и И. П. Кондакова». Соболь же тогда сотрудничал в другой одесской газете – «Современное слово»».
О предыстории появления письма А. Соболя в редакции «Южного слова» пишет Саломея Хлавна.
Как поссорились Гус с Главсоцвосом (Из цензурных курьезов 20-х гг.: по архивным документам)
Чудовищные аббревиатуры советского времени — подлинный бич языка. Расшифруем их. Гус — это Главный ученый совет при Наркомпросе, созданный в 1919 году, без разрешения которого в 20-е годы не могла выйти в свет ни одна детская или учебная книга; Главсоцвос — Главное управление по социальному воспитанию при том же наркомате, которое рекомендовало или запрещало уже вышедшие книги «для употребления» в школе. Дяди из этих двух учреждений порой расходились в своих мнениях, что очень встревожило дядей из еще более строгого учреждения — Главлита.
Арлен Блюм рассказывает историю конфликта как анекдот, в который невозможно поверить.