Как поссорились Гус с Главсоцвосом (Из цензурных курьезов 20-х годов: по архивным документам)

Благонамеренный

И грустный анекдот!

Какие мерины

Пасут теперь народ!

Владимир Соловьев

История отечественной литературы буквально пестрит цензурными курьезами. Ошалевшие от приступов бдительности литературные аргусы доводили нередко свои претензии к авторам до полного идиотизма. Еще Радищев в своем знаменитом «Путешествии…» говорит о «несмысленных урядниках благочиния», которые могут «величайший в просвещении сделать вред и на многие лета остановку в шествии разума». Он приводит далее анекдотический случай, когда «мундирный ценсор»»почернил» строки в одном романе, где автор, говоря о любви, называет ее «лукавым богом»: поскольку «неприлично божество называть лукавым».

В пушкинские времена прославился и стал настоящим фольклорным героем цензор Красовский. Этот запретил вполне невинные «Стансы к Элизе» поэта Олина, снабдив отдельные строки такими «резолюциями»:

Что в мненьи мне людей? Один твой нежный взгляд

Дороже для меня вниманья всей вселенной.

Цензор : «Слишком сильно сказано; к тому же во вселенной есть и цари, и законные власти, вниманьем которых дорожить должно».

У ног твоих порой для песней лиру строить.

Цензор : «Слишком грешно и унизительно для христианина сидеть у ног женщины» и т. п. Сам Пушкин упоминает в письмах этого цензора в качестве символа цензурного кретинизма, да и в своих произведениях он слово «цензура» рифмовал не иначе как со словом «дура».

Приведенные цензурные анекдоты, в общем-то, хорошо известны историкам литературы XIX века. Но и советские цензоры не уступали по этой части своим дореволюционным собратьям и даже превосходили их, что, впрочем, вполне соответствовало поступательному в своем развитии и, как внушалось, более прогрессивному этапу в истории общества. Автору этих строк, собирающему сейчас материал по истории советской цензуры, удалось найти в различных архивах документы, подтверждающие эту закономерность. Познакомимся сейчас с некоторыми из них.

Эпизод 1. ГУС СОЦВОСУ НЕ ТОВАРИЩ…

Чудовищные аббревиатуры советского времени – подлинный бич языка. Замечу в скобках, что одной из причин провала ублюдочного путча в августе 1991 года следует считать и чисто лингвистическую – появившееся тогда сокращение ГКЧП, которое даже привыкшие ко всему дикторы Центрального телевидения выговаривали с нескрываемым отвращением. Расшифруем их. Гус – это Главный ученый совет при Наркомпросе, созданный в 1919 году, без разрешения которого в 20-е годы не могла выйти в свет ни одна детская или учебная книга; Главсоцвос – Главное управление по социальному воспитанию при том же наркомате, который рекомендовал или запрещал уже вышедшие книги «для употребления» в школе. Дяди из этих двух учреждений порой расходились в своих мнениях, что очень встревожило дядей из еще более строгого учреждения – Главлита:

«Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), 25.1.1927 г.

В Коллегию Наркомпроса

Главлит обращает внимание Коллегии Наркомпроса на противоречия, наблюдаемые в оценке детской литературы Комиссией по книге при Главсоцвосе и Деткомиссией при Гусе. Так, например, Деткомиссия при Гусе высказывается против напечатают «Курочки-Рябы», в то время когда Комиссия при Главсоцвосе, наоборот, включает эту сказку в список, «состоящий из лучшей», по словам Комиссии, одобренной литературы по темам Гуса. То же случилось со сказкой «Белочка». Комиссия при Главсоцвосе включает эту сказку в число лучшей литературы, в то время когда в сказке проводятся осуждаемые Гусом выраженные классовые противоречия в пользу буржуазии. Эти противоречия в оценке со стороны двух комиссий Наркомпроса затрудняют работу Главлита, о чем и доводим до Вашего сведения» ¹ .

А. В. Луначарский, возглавлявший Наркомпрос, потребовал объяснений, и они были доставлены Главсоцвосом:

«1). Обе эти книжки разрешены Главлитом. 2). Сказка «Курочка-Ряба» помещена в ряде книг для чтения, предназначенных для первых классов сельских школ. Дело педагога объяснить детям, что золотых яиц куры не несут, и деревенские дети сами это прекрасно знают. 3). В книжке «Белочка» (издание Мириманова) говорится, как деревенские дети поймали белочку и продали девочке-дачнице. Белочка была посажена в клетку и выпущена на волю. Сюжет этой книжечки, возможно, заимствован из биографии Ленина. Знавшие Ленина в детстве рассказывают, что он, покупая птичек, сажал их в клетку, а через некоторое время выпускал на волю. В чем классовый или антиклассовый элемент – непонятно. В чем его усмотрел рецензент Гуса – тоже непонятно».

Ответа Гуса в архивном деле нет, но смысл его претензий вполне ясен из процитированного выше документа. Мы не знаем, чем же все-таки кончилось это дело, были ли развеяны сомнения растерянных цензоров Главлита?

1. ЦГА РСФСР, ф. 2306, оп. 69, д. 1581 («Переписка с Главлитом по вопросам издания детской литературы»). Здесь и далее цитируются листы 7, 8, 28 – 29.[↩]