№12, 1976/Обзоры и рецензии

Зарубежный антифашистский роман

  1. Ю. Журавська, Зарубiжний антифашистський роман, «Днiпро», Киïв, 1976. 340 стр.

Ко всем тем формам энергии, что перечисляются в учебниках физики, следовало бы добавить еще одну – словесную. Ведь поистине в слове заключены неисчерпаемые запасы энергии, и, как все другие ее виды, она может быть направлена на созидание или разрушение, служение добру или злу.

История показывает, что наибольших успехов в добыче энергии из словесной руды достигают именно те художники, чьи усилия согласованы с прогрессивными устремлениями человечества. Особенно наглядно это проявляется в отношении литераторов к фашизму.

«Есть только одна политическая система, которая не может дать хороших писателей, и система эта – фашизм», – сказал Эрнест Хемингуэй. Сотрудничество с фашистами обернулось крахом не только в Моральном, но и в творческом плане даже для таких крупных Талантов, как Кнут Гамсун и Эзра Паунд. Фашизм враждебен всему светлому, человеческому, всему творческому, он враждебен любому виду искусства. Недаром один из его лидеров не скрывал, что хватается за пистолет при слове «культура». Недаром фашисты убивали поэтов и сжигали книги.

Тиран ненавидит поэта.

Поэт ненавидит тирана, –

пишет об этом Эдуардас Межелайтис в своем реквиеме по Лорке, расстрелянному франкистами, и по всем тем павшим за революцию борцам, по ком неумолчно звонит колокол в памяти людской.

Вполне закономерно, что трудно найти подлинного мастера современной литературы, который так или иначе не принял бы участия в широком международном фронте борьбы с фашизмом. Ибо – «поэт ненавидит тирана». В этом еще раз убеждаешься, знакомясь с материалом, который собран в новой книге киевской исследовательницы И. Журавской «Зарубежный антифашистский роман».

Истинный художник наделен обостренным зрением и интуицией, которые нередко позволяют ему глубже и раньше других проникать в суть вещей. И отнюдь не к числу исторических парадоксов относится тот факт, что первый направленный против фашизма роман – «Верноподданный» Генриха Манна – был завершен в 1914 году, за пять лет до формального возникновения этого наиболее реакционного из политических течений. Позже столь же проницательным предвидением последующих трагических событий, а не только убийственной сатирой на гитлеризм стала и «Война с саламандрами» Карела Чапека.

Писатели не были бы

писателями –

кострами путеводными

народов,

не восстав против войн

и фашизма, –

верно заметил другой мастер чешской литературы – коммунист С. -К. Нейман.

Гуманистический протест против фашизма объединял и объединяет писателей с различными мировоззрениями, приверженцев разных художественных методов. Но И. Журавская абсолютно права, когда утверждает, что тема борьбы с фашизмом никак не нейтральна для самого характера творчества, для становления нового качества в развитии прозы: «Необходимость найти свое место в мире, где возможен геноцид, уничтожение всех культурных, моральных и этических ценностей, определила дальнейшие пути писателей критического реализма, а в какой-то мере и представителей различных модернистских направлений, – по сути, всех тех, кто имел право называться настоящим художником, всех тех, кто был причастен к большой литературе».

Антифашистская, антивоенная тематика, несомненно, способствовала усилению реалистических тенденций в мировой литературе XX столетия. Чрезвычайно плодотворной явилась она для становления зарубежного искусства социалистического реализма – особенно в тех странах, где победил народно-демократический строй. Существеннейшую роль в этом процессе, как подчеркивает автор, сыграл богатый опыт советской литературы.

Книги, сражающиеся с фашизмом, образуют весьма обширный тематический пласт современной литературы. Значение этого пласта не исчерпывается идейной стороной произведений, выраженными в них передовыми взглядами на острейшие морально-философские проблемы – не менее содержательных моментов важны и тесно с ними взаимосвязанные достижения в области формы, благодаря которым антифашистская проза, поэзия и драматургия во многом определили пути эстетических исканий и нынешний облик всемирной литературы.

Оба плана с равным вниманием изучены И. Журавской. Она справедливо пишет, что «само понятие «антифашистский» предусматривает не только борьбу против всевозможного зла и реакции, но также утверждение идейных и этических категорий», и показывает весомость вклада прогрессивных зарубежных писателей в этой области.

Вместе с тем исследовательница уделяет должное внимание собственно художественной проблематике антифашистской литературы. В этой связи она затрагивает ряд важных теоретических вопросов, связанных с трансформацией жанра романа в современную эпоху, останавливается на использовании писателями-антифашистами «вечных образов» и мифологии. Когда речь заходит о роли документа в художественной литературе, правильно говорится, что само по себе его присутствие не гарантирует исторической достоверности, и в качестве примера необъективного обращения с фактическим материалом называется роман западногерманского беллетриста Ганса Гельмута Кирста об антигитлеровском «заговоре генералов». Здесь, кстати, как антитезу ему можно было бы привести повесть Ежи Путрамента «20 июля», посвященную тому же заговору.

И. Журавская стремится проследить основные тенденции развития антифашистского романа на разных этапах, выявить типологическую общность его эволюции. Общность такая – при всех идейно-эстетических особенностях отдельных книг – существует, и постичь ее помогает комплексный подход к рассмотрению антифашистской темы в мировой литературе.

Только что опубликованная монография И. Журавской – итог многолетних изысканий. Тут получили развитие идеи и наблюдения, высказанные, в частности, в ее предыдущей книге «Чешский антифашистский роман» (1969). Однако новая работа – не просто продолжение прежних, она знаменует переход автора на качественно иной уровень исследования, когда определенный срез мировой литературы служит не бегло намечаемым фоном при рассмотрении проблем той или иной национальной литературы, а целостным объектом анализа. В этом отношении работа И. Журавской примыкает к ранее вышедшим монографиям П. Топера «Ради жизни на земле» и Л. Юрьевой «Национально-революционная война в Испании и мировая литература», а также коллективному труду ИМЛИ «Литература антифашистского Сопротивления в странах Европы 1939 – 1945» (И. Журавская, между прочим, применяет термин «Сопротивление» и к испанским событиям 1936 – 1939 годов, что вряд ли обоснованно, ибо движение это и порожденная им литература соотносятся именно с периодом второй мировой войны).

Названные книги подтверждают продуктивность сравнительно-исторического метода, который приобретает ныне все большее значение в марксистском литературоведении. Широта охвата интернационального материала в них содействует глубине анализа и точности выводов.

Сказанное относится и к монографии И. Журавской. Она базируется не только на хорошем знании предмета, но и на использовании новейших достижений отечественной эстетической мысли, хотя, думается, теоретический аспект в книге следовало бы усилить.

Свыше полувека создается антифашистская литература, и только в жанре романа теперь насчитывается такое множество произведений, что одна их исчерпывающая библиография составила бы внушительный том, намного превышающий по объему рецензируемую книгу. В силу этого И. Журавской пришлось провести довольно строгий отбор, но и так в ее поле зрения остались десятки романов (жаль, правда, что относительно мало места отведено прозе последнего десятилетия). Обилие представленных произведений успешно совмещается с обстоятельностью разбора наиболее важных из них. В целом получилась широкая панорама развития зарубежного антифашистского романа.

Фашизм – это слишком еще не история. Но в мире накоплена мощная энергия слова, которая способствует тому, чтобы покончить с ним навсегда.

Цитировать

Бэлза, С. Зарубежный антифашистский роман / С. Бэлза // Вопросы литературы. - 1976 - №12. - C. 345-347
Копировать