За эти пятьдесят лет

Мне довелось быть очевидцем всех тех великих общественно-политических и хозяйственно-экономических событий, в результате которых Монголия первой среди стран Азии стала твердо и непоколебимо на путь социализма.

В марте 1921 года, помогая делегатам I съезда Монгольской народной партии, в числе которых был мой учитель Билэгсайхан, один из передовых представителей тогдашней монгольской интеллигенции, я впервые услышал на родном языке слова: хувьсгал – революция, нийгэмжурам – социализм, эвхамтын ёс – коммунизм. В устах делегатов съезда они звучали особенно проникновенно, даже лирически: каждый вроде бы ощущал личную причастность к тому, что в языке монгольского народа нашлись слова, точно выражающие суть великого учения Маркса и Энгельса, претворяемого в жизнь Советской Россией – другом всех угнетенных народов Востока.

Мне шел тогда шестнадцатый, и я не думал, что впоследствии, через много лет, буду переводить с языка оригинала на мой родной язык «Манифест Коммунистической партии», который появился на монгольском еще в первые годы Народной революции, но в сокращенном изложении, – в ту пору монгольская марксистская терминология только разрабатывалась, и многое подлежало уточнению.

В апреле 1921 года после освобождения части монгольской территории от оккупантов-гаминов китайского милитариста Сюй Шу-чжэна и учреждения Министерства Северного пограничного края Временного народного правительства Монголии мой учитель Билэгсайхан, назначенный министром Пограничного края, по старой традиции взял меня и другого своего ученика Ханда талбичечинами – полписарями (если так можно сказать по-русски) на одну штатную должность писца – бичечина в свое министерство. Присутствуя в качестве толмача – переводчика – на переговорах Билэгсайхана, Сухэ-Батора, народного героя Хатан-Батора Максаржава и других наших руководителей с представителями пограничных властей соседней Дальневосточной Республики и консулом ДВР Макстенеком, я чувствовал с первых же дней установления народной власти ту безотказную помощь, в которую так верили делегаты I съезда Монгольской народной партии, помощь, которую в те трудные и для самой себя годы Советская Россия оказывала Народной Монголии, выполняя свой интернациональный долг страны победившей пролетарской революции.

По установлении народной власти республика сразу же послала в Советскую страну немало молодых людей в качестве студентов советских вузов. Я был среди них и до сих пор с глубокой благодарностью вспоминаю крупных советских ученых, людей с мировыми именами, которые уделяли время подготовке первых монгольских научных работников.

Города строились во все времена; промышленность развивается во всех странах; искусство и наука существуют у всех цивилизованных народов, и книгопечатание было известно монголам задолго до Иоганна Гутенберга, но только Народная революция превращает города и заводы в достояние народа, а науку и культуру ставит на службу его духовным интересам.

За годы Народной революции вырос монгольский рабочий класс, который не знает эксплуататоров, богатеющих на его труде, появилась народная интеллигенция, работающая во всех областях строительства новой, социалистической жизни, сельское хозяйство страны стало полностью социалистическим. Эти огромные социально-экономические преобразования отразились и в сознании народа: идеи социализма в Народной Монголии уже не абстрактные понятия, но великая движущая сила, объединяющая под руководством МНРП всех трудящихся новой Монголии в деле строительства социализма на нашей большой и солнечной земле.

Тысячи народных сказителей, складывавших свои песни на классических для старой Монголии языках – санскрите и тибетском, равных по своей значимости греческому и латинскому языкам старой Европы, а также использовавших индийскую поэтику, много веков известную монголам, пользовались глубоким уважением всего народа, высоко ценившего шедевры богатейшего устного творчества.

Читатель старшего поколения первых лет Народной революции, прекрасно знакомый с чудесным устным народным творчеством, был воспитан на традициях этого высокого уважения к художественному слову, к изяществу отделки языка литературных произведений, которому учат современников старые мастера устного и письменного слова. Недаром с такой проникновенностью и любовью к культуре монгольского народа писал и говорил об этих традициях на своих лекциях советский академик-монголовед Б. Я. Владимирцов, один из крупнейших, мирового масштаба, специалистов по языку и культуре монголов.

Наряду с устной традицией в Монголии складывался литературный язык, на развитие которого повлияли классические произведения китайской словесности, известные образованному монгольскому читателю.

Естественно, мы, молодые люди, стремившиеся в литературу, объединенные в первом кружке монгольских писателей, организованном в 1924 году, жадно приобщались к культурным памятникам прошлого. Но в то же время мы чувствовали, что нам еще очень и очень много надо учиться и работать, чтобы достичь того мастерства отделки художественного слова, которое так нас восхищало в произведениях писателей прошлого.