№2, 1971/Трибуна литератора

Ясности ради

прочел статью А. Ланщикова «Шума» не будет», и мне стало скучно от ее тона, словно от встречи с чем-то досадным, давним и, казалось бы, слава богу ушедшим в прошлое, хотя именно сам автор не устает упрекать своих оппонентов за то, что они «не… уловили духа новой эпохи».

«Аннинский, – пишет, например, А. Ланщиков, – тоскует по «властителю дум», по этакой коронованной поэтической особе. Итак, один поэт – один певец. Остальные только перепевают спетое или допевают недопетое… Яне стану напоминать Аннинскому, в какую философскую систему он время от времени углубляется (Аннинский человек начитанный – сам поймет)…»

«Но нас сейчас заинтересовал не вкус В. Огнева, – читаем далее, – а его миросозерцание и то, какая философская система лежит в основании последнего, а она очень отчетливо проступает в только что приведенных его рассуждениях о природе таланта» (речь идет о словах, что «поэзию делают таланты»).

Наконец, весьма произвольно истолковав мысль оппонента, А. Ланщиков констатирует: «Нам достаточно и того, что окончательно прояснился взгляд на большую поэзию самого Владимира Огнева, и не только на большую поэзию» (курсив мой. – А. Т.).

То был приятный, благородный

Короткий вызов, иль картель:

Учтиво, с ясностью холодной

Звал друга Ленский на дуэль.

На дуэль? Ах, если бы речь шла только о дуэли…

Стоит Владимиру Огневу сказать, что для него «самая высокая мораль – трудовая мораль пахаря и интеллигента, ученого и полотера», как А. Ланщиков обвиняет его в проповеди «внеклассовой морали» и начинает последовательно развенчивать бедного полотера. Но, справедливости ради, ему следовало бы оговориться, что и множество других, самых разных профессий не избежали бы такого же посрамления, если бы Огнев не упомянул лишь одного полотера. А если бы он назвал продавца? Уборщицу? Парикмахера? Археолога, наконец?

Остановило ли бы это А. Ланщикова? Не написал ли бы он и тогда: «Итак, пахарь и уборщица (парикмахер, археолог и т. д.). Во-первых, без пахаря мы свою жизнь не можем-то и представить. Без уборщицы кое-как вообразить можем… Пахарь дал нам язык, культуру, цивилизацию, национальный характер, народный обычай, государство. У уборщицы заслуги тут несколько скромнее» и т. п.

Нет, я просто ужасно досадую на то, что В. Огнев предпочел уборщице полотера! Иначе мы сразу бы увидели, какая философская система лежит в основании мысли А. Ланщикова, а она очень отчетливо проступает в только что приведенных его рассуждениях…

Тьфу ты, наваждение какое! Я хотел просто сказать, что мне смешной неприятно то пренебрежение к «малым сим», которое вольно или невольно сквозит в словах А. Ланщикова.

Я совсем не хочу придираться к словам, я бы мечтал понять огневского оппонента в метафорическом смысле. Пусть бы «полотер» означал не профессию, а, если так можно выразиться, определенный способ отношения к действительности.

На конюшне секут крепостных, за малейшую вину забривают в солдаты, а поэт знай щегольски надраивает свой стих и преподносит его чванному вельможе… Пусть А. Ланщиков обзовет его «полотером», и я не смогу убедительно возразить ему!

В монархическом государстве, где все зажато в тиски, на страницах черносотенной газетенки или журнала, вроде тех, что выпускал Суворин, рядом с погромными статьями сверкает броскими парадоксами об искусстве критик и небрежно принимает щедрую мзду от благодарного издателя. Пусть А. Ланщиков назовет его «полотером», и я не смогу с ним не согласиться!

Но что же мне делать, если мой оппонент мыслит иначе?

А. Ланщиков – противник «шума» в литературе.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №2, 1971

Цитировать

Турков, А.М. Ясности ради / А.М. Турков // Вопросы литературы. - 1971 - №2. - C. 51-56
Копировать