Вячеслав Иванович Влащенко. Современное прочтение романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Вячеслав Иванович В л а щ е н к о. Современное прочтение романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». СПб.: Нестор-История, 2014. 260 с.

Книга Вячеслава Ивановича Влащенко — необходимое и своевременное исследование: это ревизия богатейшего опыта, накопленного литературоведением о романе Лермонтова, и его актуальное переосмысление в соответствии с авторским вектором интерпретационного поиска. То, как В. Влащенко формулирует главную задачу своей книги, весьма показательно: «Проследить <…> путь духовной смерти, в определенной степени восстановить, реконструировать эту «историю» и выяснить основные причины гибели героя Лермонтова» (с. 13). Итак, окончательный диагноз уже произнесен в самом начале: «болезнь» повлекла за собой «духовную смерть». Видя болезненность и в сегодняшнем отношении человека к миру и к Богу, автор формулирует сверхзадачу своего труда: «Сегодня каждому совестливому и мыслящему читателю жизненно необходимо разобраться в своем отношении к Печорину…» (с. 9) Совершенно очевидно, что одного литературоведческого инструментария для ответа на такие вопросы недостаточно, поэтому практическое расширение границ интерпретационного поля обозначено уже в аннотации книги: исследование предпринято «с опорой на Библию, экзистенциальную философию и глубинную психологию» (с. 2). Предвидя возражения со стороны приверженцев строго научного подхода, В. Влащенко называет себя не «историком литературы», а «исследователем — интерпретатором», что, видимо, заранее должно освобождать автора от возможных претензий относительно методологии.

Помимо философии, психологии, трудов богословов, в размышление о Печорине привлечен практически весь арсенал критики и литературоведения о романе. Столь активная диалоговая структура книги производит двойственное впечатление: начинающему литературоведу, конечно, полезно познакомиться с интерпретационной палитрой образа Печорина, пригодится и авторский акцент на том, что Юнг — «швейцарский психоаналитик», а В. Топоров — «русский филолог», но в библиографических подробностях собственная линия исследователя подчас становится пунктирной. Создается впечатление, что читаешь сразу несколько книг, настолько подробен и широк спектр представленных мнений.

В то же время авторский принцип полифонии является смыслообразующим: в движущемся калейдоскопе суждений у читателя выкристаллизовывается свое понимание коллизий повествования. И то, насколько деликатно автор подводит нас к собственной концепции идеи романа и образа главного героя, не навязывая своего восприятия как «последней истины», — оставляет пространство для будущего диалога.