Время больших забот

Время сейчас особое. Во-первых, конечно, ощущение новизны, перемен, причем не каких-то там случайных, а именно тех, которых мы ждали. Это всегда событие. И второе, что для меня кажется очень существенным, – это реализм в оценке происходившего и происходящего. Важно, в каком направлении действовать и даже в каком направлении размышлять. Думается, только в реалистическом. В общем, я ведь считаю, что сейчас самые большие трудности во всем мире заключаются в том, что не хватает реализма, не хватает реалистических оценок положения дел в политике – внешней и внутренней. В мире существуют ложные концепции бесконечных перевооружений, необоснованные гипотезы использования природных ресурсов. Собственно говоря, решение этих проблем может быть только реалистическим. Уже нафантазировались, хватит. Можем дойти до ручки. В мире вообще не хватает реализма, и то, что мы слышали на съезде, это обнадеживает. Именно в силу своей трезвости, реализма и перспектив в том единственном направлении, «когда перспективы могут быть для человечества полезными и необходимыми. В Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду КПСС тов. М. С. Горбачев говорил о необходимости «достижения понимания каждым человеком остроты переживаемого момента, его переломного характера».

…Я сделаю отступление, прежде чем непосредственно перейти к литературе. Когда мы говорим о нашем времени, о его особенностях, о том, что мы называем НТР или научно-техническим прогрессом, тут, мне кажется, вот на что следует обратить внимание. Никогда еще будущее так не сближалось с настоящим. Еще век тому назад люди о будущем думали как о чем-то совсем неопределенном. Оно обязательно будет, но какое и когда? Сейчас сила мощной техники и науки и всех тех действий и деяний, которые с их помощью совершаются, очень точно определяет завтрашний день. Происходит сближение настоящего с будущим. Мы сейчас говорим о 2000 годе. Я думаю, например, что мы в 50-е годы так не определяли годы 80-е всей деятельностью 50-х лет, как сейчас 80-е определяют какой-нибудь там 2010 или 2015. Потому что, в общем, принципы будущей цивилизации закладываются сейчас. В силу того, что всякое наше действие – очень мощное, глобальное. Если раньше две какие-то страны между собой договаривались, то сейчас это тоже важно, но все-таки недостаточно. Сейчас договариваться должны континенты. Мы используем атомную энергию, строим атомные электростанции, а это определяет направление всей нашей жизни и морали на тридцать – сорок лет вперед. У нас часто этого понимания не хватает. Сегодня события настолько грандиозны, мощны и глобальны, что мы уже впрягаемся в какую-то упряжку, из которой мы потом выйти не сможем и изменить что-то тоже не сможем, переделать то, что закладывается сегодня, будет в десять раз труднее, если мы не будем нынче точны и реалистичны.

Это вот и есть НТР. Резкая смена явлений и событий, которые очень много определяют на будущее. Я думаю, что в литературе нет этого ощущения перелома, недостает ощущения того, что все, что происходит сегодня, все так называемые сегодняшние глобальные явления – это надолго, это судьбоносные явления.

Есть и такое соображение. Вот мы технику разрабатываем, технические приемы, новую энергетику, транспорт, любую отрасль. Как будто техника целиком в наших руках. Но проходит какое-то время, десять – тридцать лет, и мы оказываемся в руках техники. Мы подчинены тем принципам, которые когда-то сами, и довольно произвольно, не всегда продуманно, устанавливали, и вырваться нам обратно уже очень трудно, без потерь – невозможно. И нереально.

Мы строили ГЭС на реках, на равнинах. Никто их на равнинах не строит во всем мире. Мы сейчас уже задумались о том, что могли бы и без них обойтись. Но они уже включены в энергетический баланс, они туда вписались, и сколько бы мы ни строили других энергетических предприятий, все равно энергии всегда не хватает. И те 10 – 15 процентов энергии, которые ГЭС дают, всегда оказываются «решающими». Будут они давать всего 5 процентов, и эти 5 процентов опять-таки будут решающими. Поэтому очень трудно отделаться от того, что сделано явно не так. Запросто отказаться от какого-то технического принципа, однажды введенного в наш быт, технику и т. д., трудно, – он стал органическим компонентом техносферы.

Еще раз хочу сказать: литературе пока не хватает этого ощущения ответственности момента нашей сегодняшней жизни, ощущения, как говорилось на XXVII съезде КПСС, «современного, переломного характера развития нашего общества, мира в целом». Она должна подсказывать человеку: смотри вперед, то, что ты сегодня совершаешь, ты делаешь на века. Но наша литература и воспринимает это, и узнает об этом задним числом, с опозданием. Я не знаю, как практически это сделать. Может, для этого и не нужно писать романы, а может быть, это можно выразить и в романе. Но этого ощущения не хватает и публицистике.

Для меня лично, для каждого из нас такая огромная проблема, как взаимодействие эпох и веков, в чем-то более или менее конкретна. Для меня здесь очень большое значение имеет все, что касается взаимоотношений человека и природы, – по своему образованию и по тем интересам, которые я до сих пор не потерял, и по принципам, которые я исповедую, это для меня естественно.

Здесь есть еще один момент, о котором надо говоритъ и думать. Это момент чисто психологический. За каких-нибудь полвека наши отношения с природой очень резко изменились. Мы не отдаем себе полного отчета в том, в какой мере они изменились и как. Многие помнят, что, начиная примерно с 30-х годов, все время говорили о покорении природы. Сейчас мы уже понимаем, что покорять – это дело простое: одна сила действует на другую, одна побеждает, другая терпит поражение. Кто сильнее, тот и побеждает. Но это элементарный подход. Дело тут не в возможности покорять, а в возможности создания союза. Так же как в человеческом обществе мы должны искать союз между людьми, так же мы должны искать и союз человеческого общества с природой. Наше время должно быть временем разумных союзов – союзов с наукой, техникой, между собой и с природой. Если мы их не найдем, эти союзы, значит, будущего не будет.

Я об этом писал, но позволю себе повториться. Тысячелетия, сотни лет человек жил, ощущая себя рабом природы. Он зависел от нее целиком, боготворил ее. Сейчас очень резко, за каких-то тридцать – сорок лет роли переменились. Теперь не природа решает, быть или не быть человеку, а человек решает, быть или не быть природе. Все дело в том, что вчерашний раб и вчерашний подчиненный бывает очень жесток и неразумен по отношению к своему вчерашнему владыке. Он не привык психологически и практически к состоянию и положению хозяина. Мы еще руководствуемся возможностью все что угодно делать с природой. Мы решили, что все можем, и люди радуются этому. Но самая большая опасность в том, что мы наши возможности принимаем за необходимости. Мудрость нашего времени состоит в том, чтобы использовать не все возможности, а выбирать между ними. И осуществлять те, что действительно необходимы. А мы пользуемся своим могуществом. Раз я могу, значит, я должен делать и тороплюсь делать. Вот здесь мудрости у нас не хватает. Литература должна говорить о таких проблемах. Как она их впишет в какой-нибудь художественный жанр – это другой вопрос. Мне кажется, что и литературе очень нужен сейчас реализм. Какая-то современная «Война и мир» нужна. Ситуации семейные внутри нового романа могут сохраняться те же самые, что и в «Войне и мире», но люди совершенно в других обстоятельствах живут и действуют. Реализм толстовский совсем не отжил, а наоборот, нам его не хватает. Нам нужно совершенно ясно и спокойно сейчас называть вещи своими именами. У нас очень много условностей, из-за которых мы не умеем пользоваться возможностями своего мышления. Его тоже надо дисциплинировать и размышлять о том, что стоит и что не стоит какого-то глубокого анализа и наших затрат мыслительной энергии, что нужно и что не нужно вводить в сферу наших размышлений.

Великий современный писатель Гарсиа Маркес сделал свое дело – он проанализировал современную действительность.