В поисках новых измерений
А. Тростянецький, Шляхом боротьби та шукань, «Наукова думка», Киïв, 1968, 256 стор.
Из многих исследовательских аспектов изучения украинской советской литературы 20-х годов А. Тростянецкий избрал, пожалуй, самый сложный. Его книга посвящена процессам идейно-творческой консолидации писательских сил (1917 – 1932). На этом «пути борьбы и исканий» закладывались основы советского искусства, и потому проблему эту не обходит ни один историк литературы, идет ли речь об освещении историко-литературного процесса в целом или о творчестве того или иного писателя. А. Тростянецкий целиком сосредоточился на этой проблеме, и, конечно, поэтому важнее всего выяснить, что нового вносит он в изучение одного из ответственных периодов нашей литературы.
Принимать или не принимать Октябрь? Ответ на этот вопрос служит исходным моментом в дифференциации писательских сил в 20-е годы. А. Тростянецкий обстоятельно рассматривает факты, характеризующие мероприятия партии и советской власти в области организации литературного дела: образование Всеукрлиткома, создание Литературного отдела при Наркомпросе. В 1919 году появился журнал «Мистецтво» («Искусство») – предшественник «Шляхи мистецтва» («Пути искусства») – 1921 – 1923. В статье «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии» (1922) В. Брюсов писал о «кафейном» периоде в ее развитии. Выли такие формы литературного бытия и на Украине. Чем-то близким к московским кафе «Стойло Пегаса» и «Десятая муза» была там, например, организация «Хлам» («Художники, литераторы, артисты, музыканты»), а также киевский «Льох мистецтва» («Погреб искусства»), где Л. Курбас инсценировал поэтические произведения, авторы читали свои стихи…
Не предстают ли все эти факты слишком дробно? Не распыляется ли внимание исследователя? Нет. В таком детальном освещении первых шагов послеоктябрьской литературы есть историческая логика и достаточно продуманный авторский «расчет». А. Тростянецкому очень важно воссоздать атмосферу тех лет. Социальные, психологические, бытовые реалии, новые броские и впечатляющие факты вводят читателя в обстановку, помогают разобраться в пестром и подчас весьма драматическом комплексе вопросов. Украинская литература 1918 – 1921 годов, отмечает А. Тростянецкий, представляет картину напряженных творческих усилий: «Перед молодыми авторами стояли чрезвычайно ответственные задачи, потому что речь шла о том, жить или не жить, существовать или погибнуть первому государству рабочих и крестьян». Обилие платформ и манифестов, множество различных литературных организаций, появившихся в дальнейшем, декларационная трескотня фразеров и демагогов разного калибра, враждебная деятельность противостоящих советскому искусству людей… Но за всем этим автор прослеживает неотвратимое движение литературы по революционному пути, поиск единственно правильного направления развития. Свидетельством именно такого поиска является тот факт, что в сложнейших условиях иностранной интервенции и гражданской войны появились такие блестящие образцы советской поэзии, как «Плуг» П. Тычины и «Красная зима» В. Сосюры, «Запев» В. Чумака и «Удары молота и сердца» В. Блакитного.
Это главное направление борьбы и исканий все время выявляется А. Тростянецким. Оно жизненно, потому что исторически оправдано, – так ставит вопрос автор, тесно связывая идущие в литературе процессы с объективным ходом исторического развития. Понятая не прямолинейно, как это иногда бывает, а взятая в глубинных своих проявлениях, связь литературы с жизнью – с революционными преобразованиями, с формированием нового общественного сознания – стала в рецензируемой книге и главным структурным принципом, и важнейшим методологическим критерием, с помощью которого определяются принципиальные вехи историко-литературного процесса 20-х годов, раскрывается сущность решений партии в области литературы, оценивается деятельность различных литературных организаций.
Вот, скажем, А. Тростянецкий намечает одну из важнейших переломных дат в истории украинского искусства: 1921 год. Это был рубеж, «исторический прыжок», как говорит автор, не только от войны к миру (окончилась гражданская война на Украине). Это время было переломным и для людских душ, и для художественного творчества. Приобщение народа к историческому деянию, его общественная и духовная раскованность вызвали мощный приток в литературу новых сил. Свой добытый в боях опыт и беззаветный энтузиазм несли в искусство участники гражданской войны, партийные и советские работники. От верстака, с поля, из фабзауча в литературу буквально хлынул поток новых авторов. На страницах газет и журналов, быстро становясь популярными, появляются имена А. Головко, М. Ирчана, А. Копыленко, Ю. Яновского, П. Панча, И. Микитенко. Желание творить новое искусство было огромным. Литературное движение получило поистине массовый характер. Тем большее значение в этих новых условиях приобретали вопросы объединения распыленных литературных сил, вопросы коммунистического воспитания и перспектив культурного развития. В большинстве своем, как отмечает А. Тростянецкий, пришедшие в литературу писатели были профессионально неопытными и могли растеряться в мешанине платформ и деклараций. Автор верно выделяет в качестве важнейшего партийного документа этого времени «Тезисы о художественной политике» коллегии Главполитпросвещения УССР и коллегии Агитпропа ЦК КП(б)У, опубликованные в газете «Коммунист» 1 сентября 1921 года. На основе анализа современного момента и тенденций культурного строительства здесь формулировалась одна из главных задач литературы: «поднятие ее силы к высокому социальному напряжению».
В условиях мирного строительства и осуществления новой экономической политики перед партией вставали большие сложные задачи. Но за этими заботами вопросы культуры никогда не отодвигались на второй план. В резолюции VII Всеукраинской партийной конференции от 10 апреля 1926 года отмечается, что «идейный фронт для партии еще долго будет самой важной командной высотой» 1.
В 1922 году была создана первая писательская организация Украины – союз крестьянских писателей «Плуг», В 1923 году появился «Гарт» («Закал») – объединение пролетарских писателей. Деятельность этих организаций освещена в нашем литературоведении довольно широко. А. Тростянецкий стремится идти вглубь, он вводит в научный оборот много новых фактов, поэтапно воссоздает всю историю этих литературных организаций. Рассмотренная заново – опять-таки в тесной связи с тенденциями общественного и культурного развития Украины, – эта история предстала в книге значительно обогащенной. Яснее вырисовался общекультурный вклад каждой из организаций и их роль в сплочении писательских сил, а также недостатки, им присущие. Так, скажем, если на первых порах существования «Плуга» его «массовость» воспринимается как фактор, способствующий пробуждению интереса к советской литературе и выявлению одаренных людей среди крестьянства и сельской интеллигенции, то постепенно в ходе эволюции этой организации начинает все больше ощущаться, что чрезмерный «массовизм» открывает доступ в литературу людям нетворческим и ставит «плужан» перед опасностью снижения художественных критериев, распространения примитивизма. Особенно явственно осознается это на фоне значительно изменившейся к 1923 году литературной ситуации, на фоне тех достижений литературы, на которые особое внимание обратил в своей резолюции XII съезд РКП(б) (апрель 1923 года).
С тех же позиций – в тесной связи с социально-культурным развитием республики и движением литературы – рассмотрены А. Тростянецким и другие литературные организации Украины: Аспанфут (Ассоциация панфутуристов), созданная в 1921 году; комсомольский «Молодняк» (1926); ВУСПП (Всеукраинский Союз Пролетарских Писателей, 1927); организованная в 1925 году Хвылевым и его единомышленниками Ваплите (Вольная академия пролетарской литературы) и др.
История каждой из организаций дана А. Тростянецким в триедином, если можно так выразиться, ракурсе: социальном, идейном и художественном. Особенно скрупулезно рассмотрен украинский Пролеткульт. Пожалуй, впервые в нашем литературоведении с таким обилием документов и фактов прослеживается его социально-эстетический генезис. В оценке творческих течений А. Тростянецкий исходит из методологических критериев, направленных против какого бы то ни было упрощенчества. Всей логикой исследования автор утверждает, что не следует ни преувеличивать, ни преуменьшать остроты идейно- творческих разногласий между литературными организациями, представляя столкновения между ними формальными. Антиисторично переносить творческую характеристику писателя, достигшего сегодня вершин, на организацию, к которой он в 20-е годы принадлежал. Зрелое творчество М. Бажана не сделает футуризм явлением реалистического искусства, литературный авторитет М. Рыльского не дает оснований для положительной оценки неоклассиков, достижения Ю. Яновского – автора «Всадников» – не касаются Ваплите.
Столь же научно неплодотворно в оценке творческого пути писателя руководствоваться программными установками той организации, с которой он был связан. Методологический вред такого «подравнивания» художников очевиден. Оно не дает возможности видеть идейную эволюцию данного писателя, особенности его индивидуального зрения, его достижения и его просчеты. В итоге оказывается искаженной вся картина литературного процесса. «Принадлежность к определенной организации, – замечает А. Тростянецкий, – не выдавала писателю патент на идеологическую выдержанность и, наоборот, не определяла его идеологических ошибок и уклонов».
Конкретно-исторический, дифференцированный подход к литературным организациям, к их сложной, иногда противоречивой внутренней структуре позволяет видеть объективный смысл деятельности каждой из них и различные творческие судьбы каждого из ее членов. Даже в такой маленькой группе, как неоклассики, при внимательном взгляде обнаруживается три во многом разных пути, связанных с именами О. Бургардта, М. Зерова и М. Рыльского.
Анализ деятельности литературных организаций у А. Тростянецкого подчинен главной цели: показать, что консолидация писательских сил была возможна и сложилась только на принципиальной идейной основе. Потому в центр разговора о разного рода межорганизационных перепалках и борьбе каждый раз выдвигаются проблемы художественного метода, позиция художника. Гражданская активность, идейная зоркость писателя были определяющими факторами в сплочении кадров нового искусства, в складывании единой творческой платформы. Это был компас, который помогал чутко ориентироваться в столь сложной и пестрой картине литературной жизни.
Трудным, подчас болезненным был процесс идейного перевооружения старых кадров интеллигенции. Нужна была особая тактичность в отношении тех, кто от сотрудничества с советской властью шел к осознанию себя выразителем ее интересов. Перелом в психологии происходил не сразу. Шел постепенный процесс качественных изменений, который и определил в конце концов возможность объединения всех писателей в единый союз.
Для понимания процесса консолидации писательских кадров А. Тростянецкий считает важным различение понятия «пролетарская литература» и нового понятия, которое начинало складываться в 20-е годы, – «литература советская». Автор показывает, что при авангардной роли пролетарского искусства весь фронт советского искусства был значительно шире и включал в себя такие силы, которые не подходили под определение пролетарских. Эта дифференциация и понимание не только возможности, но и необходимости создания единого блока, куда входили бы также элементы лояльные к советской власти, имели особое значение для республик, где кадры интеллигенции в сравнении с центральными районами Союза были очень малочисленны.
К сожалению, в книге оказались лишь пунктирно намеченными проблемы взаимосвязи национального и интернационального факторов в консолидации писательских сил, проблемы типологической общности в развитии многих литератур народов СССР. Задачи автора были, конечно, очерчены кругом конкретных проблем одной литературы. Однако требования современной науки все более настойчиво диктуют необходимость сравнительно-исторического, типологического изучения наших литератур, тем более, когда дело непосредственно касается сферы национальных и интернациональных отношений. Такие попытки сделаны в рецензируемой книге в отношении литератур русской и украинской, но хотелось бы видеть и другие параллели.
В фактически оснащенной и методологически целенаправленной работе А. Тростянецкого есть и другие недостатки. Автор часто ограничивается лишь перечнем произведений, надеясь то ли на осведомленность читателя, то ли на устойчивость репутаций упоминаемых книг и их авторов.
Множество новых фактов, точные методологические ориентиры в рассмотрении взаимосвязей общественных и эстетических факторов, широкий научный подход к деятельности литературных организаций и процессу творческой консолидации писательских сил – все это говорит о том, что новое исследование о литературе 20-х годов сослужит добрую службу в ее дальнейшем изучении.
- »Культурне будiвництво в Украïньськiй РСР», т. 1, Киïв, 1959, 193 стор. [↩]