В борьбе за человека

1. НОВОЕ РЕШЕНИЕ СТАРОГО СПОРА

В тот любопытный спор возник в связи с небольшим газетным рассказом. Что же так взволновало читателей одной из московских библиотек, где состоялась дискуссия? Поводом, как чаще всего и бывает в таких случаях, стали не какие-либо художественные нюансы произведения, а вопрос о том, правильно ли поступил его герой. За этим вопросом, быть может, и неосознанно для некоторых участников диспута, стояла широкая общественная проблема, выдвинутая временем.

Опубликованный «Комсомольской правдой» научно-фантастический рассказ Г. Альтова «Полигон «Звездная река» привлекает не интригующим сюжетом или обилием выдумок, заполняющих десятки произведений подобного жанра. Автора интересует, так сказать, «человеческий аспект» нашего будущего. Он делает попытку заглянуть в душу завтрашнего человека, рассказать об отношениях к людям и между людьми. И если такой поворот темы взволновал читателей, это лишний раз свидетельствует, что утверждение морали коммунистического завтра воспринимается как задача сегодняшнего дня.

…Семнадцать лет в Энергоцентре накапливают энергию всей планеты, чтобы добиться сверхсветовых скоростей, открыть космическим кораблям путь к самым отдаленным галактикам. Семнадцать лет посвятил этому делу изобретатель. Еще немного – и давняя его мечта осуществится. И вдруг над нею нависла угроза. В глубине земной коры потерпел катастрофу экспериментальный подземход. Спасти его можно лишь одним способом: пробить скважину, использовав для этого все резервы Энергоцентра. Нелегкий выбор надо сделать герою рассказа: либо спасти трех человек ценой семнадцатилетнего труда, либо ценой людских жизней сберечь накопленную энергию для великих целей будущего. Вначале он исходит из, казалось бы, неопровержимого довода: научное открытие, необходимое всему человечеству, дороже нескольких жизней. Женщина, с которой он когда-то расстался и которую поныне любит, решительно опровергает эти аргументы: научные открытия делают люди, и как они смогут самоотверженно трудиться, зачастую рисковать собой,.если потеряют веру в поддержку общества? Что же касается крушения личных планов изобретателя, то не забыл ли он, что эти же самые люди добровольно постановили резервировать часть очень нужной для их повседневных нужд энергии, добывали ее своим героическим трудом, порой теряя и здоровье и жизнь? Жестокие, но в чем-то главном справедливые слова пришлось услышать герою рассказа:

«… – Ты очень изменился. Ты перестал быть человеком и коммунистом. Я боюсь, что скоро ты перестанешь быть и ученым… Раньше ты жил для людей. Ты был похож на тех, которые когда-то закрывали собой амбразуры. Сегодня ты не сделал бы этого.

– Ошибаешься! – холодно сказал он.

– Нет, не ошибаюсь. Ты бы рассчитал, что для блага людей важно сохранить твой мозг. И для блага людей не спас бы товарищей! Ты хорошо знаешь арифметику логических расчетов и совсем забыл высшую математику человеческих отношений».

«Высшую математику» человеческих отношений ученый в конце концов понял и поступил так, как подобает коммунисту, – спас погибающих людей. Впрочем, дело не в финале рассказа, а в той остроте, с которой здесь поставлен вопрос об истинном гуманизме, о цене человеческой жизни.

Советские писатели не впервые обращаются к этой теме.

Характеризуя гуманистический характер современной советской литературы, надо иметь в виду два момента. Во-первых, то, что проблема гуманизма не возникла лишь сейчас, на голом месте, как получается в иных статьях; она была определяющей на всех этапах развития советской литературы. Сегодня советские писатели продолжают традиции Горького, всей нашей литературы. Но – и это второе, о чем нельзя забывать, – продолжают традиции на новом уровне. Несомненно то обстоятельство, что тема гуманизма ныне ставится литературой с особой остротой,, она углубляется под воздействием происшедших в действительности перемен. К односторонним выводам привело бы как забвение традиций, так и игнорирование качественных отличий произведений сегодняшнего дня.

Человек и человечество, личность и общество – основной мотив многих художественных произведений. В советской литературе уже не раз возникали дискуссии о сущности социалистического гуманизма. В центре их еще два-три десятилетия назад оказывались книги, рассказывающие о том, как отдельный человек подчиняет свои интересы общественным интересам, отдавая общему делу все свои силы, а нередко и жизнь. Иногда здесь сказывалась своеобразная «философия» аскетизма, но чаще находил отражение благотворный процесс слияния личных и общественных интересов, происходивший в самой жизни.

Развитие жизни придало этой теме новое звучание, подсказанное неустанной заботой партии о счастье каждого труженика. Партия резко осудила такое порождение культа личности, как безразличие к людям. В атмосфере горячей заинтересованности в человеческой судьбе, непримиримого отношения к равнодушию и родились такие произведения, как рассказ «Полигон «Звездная река». И когда вокруг них снова сталкиваются читательские суждения, интересны не только различия оценок. Одни считают, что автор прав, сосредоточив внимание на ценности каждой жизни. Другие находят в рассказе недооценку общественного начала; при этом резонно встает вопрос о некоторой односторонности произведения, – ведь, требуя заботы о каждом человеке, наша литература ни в коей мере не забывает о приоритете общественных интересов, на основе которого и формируется коммунистическая мораль. Советский гуманизм учит художника; нельзя противопоставлять личность и общество, всего важнее показать новые взаимоотношения, взаимосвязи человека и государства, индивидуальности и коллектива.

2. «САМАЯ ГУМАННАЯ ИДЕОЛОГИЯ»

«Судьба человека», – есть глубокий смысл в том, что эти слова стали названием рассказа, который сыграл очень большую роль в нашей общественной и литературной жизни. Усиление гуманистической направленности советского искусства нашло особенно яркое выражение в новых произведениях М. Шолохова. Миллионы людей глубоко взволновала трагическая и прекрасная судьба Андрея Соколова, душевная красота героев «Поднятой целины». Характерно, что лучшие человеческие качества героев М. Шолохова продемонстрированы ими в конкретных делах во имя коммунизма.

Это же пристальное внимание ко всей жизни советских людей, к их судьбе, радостям и горю с новой силой сказалось в лучших произведениях наших дней, посвященных современности. Нет нужды перечислять памятные всем примеры, начиная от поэмы А. Твардовского, повестей П. Нилина, романов Г. Николаевой и Е. Мальцева, пьес А. Арбузова и В. Розова. Один из самых свежих – кинофильм «Чистое небо». Он заставляет нас задуматься не только о самой теме гуманизма, но и о художественных интонациях, которые звучат в целом ряде современных произведений. Это – сила выражения гражданских чувств, публицистичность, полемическое заострение ситуаций.

Благородным гуманистическим чувством проникнуты все произведения Г. Чухрая. Цельность и красота души Марютки проявляются и в силе ее любви, и в решимости уничтожить того, кто так и остался «кадетом паршивым» («Сорок первый»). А с какой естественностью держится Алеша Скворцов, отдавая окружающим драгоценные часы недолгого отпуска, – он просто не мог бы себе представить, как можно отказать людям в помощи («Баллада о солдате»). В защиту благородных и цельных людей выступает Г. Чухрай и в «Чистом небе». Показательны при этом не только совпадения, но и очень существенные отличия этого фильма от предыдущих.

На смену мягкой лирической манере «Баллады о солдате» пришел подчеркнутый драматизм ситуаций. Открытое, порой публицистически заостренное выражение идеи, прямые высказывания героев обо всем происходящем – отличительные особенности этой картины-

Драматизм фильма – драматизм общественных, политических конфликтов нашей действительности. Но они тем значительнее, что раскрыты через судьбы людей, выращенных советской жизнью в духе социалистических идеалов, людей прекрасной души, безграничной веры в справедливость. Любовь Саши и Алексея куда сильнее, чем надуманные символы вроде картины весеннего ледохода, воплощает красоту жизни, отношений, построенных на глубоко человечных принципах социализма. Не приходится сомневаться: что бы с ними ни случилось, герои не утратят своей светлой веры. И они сохраняют эту веру в самых тяжелых обстоятельствах, правдиво воспроизведенных в фильме.

Как известно, сценарий Д. Храбровицкого кончался возвращением Алексея из плена, вновь обретенным счастьем в семье. Г. Чухрай смело обнажил острый общественный конфликт: Алексею отказывают в доверии, он не может больше летать, он вне партии. В фильме полным Голосом говорится об уродливых порождениях культа личности – жестоком недоверии к людям, холодной подозрительности, бездушии. Но сюжет картины мог бы получить облегченное развитие, поскольку она кончается благополучно: восстановлены ленинские нормы жизни, реабилитируется герой. К счастью, финалу предшествуют не только сцены, изображающие проявления формализма и равнодушия («Мы тут обменялись с товарищами и не сочли…»), но и те, в которых показаны сложные переживания положительных героев, поиски ими правды.

Нет, вера Алексея и Саши не дала трещины. Они мучаются потому, что не могут понять, что же происходит. В чем его вина, Алексею неизвестно, но если виноват – ничто не может его оправдать, даже то обстоятельство, что у него не было возможности покончить о собой перед угрозой плена. И нельзя сетовать на отношение к себе: «Так нужно!.. Лес рубят – щепки летят». Алексей не остановился на этих горьких размышлениях, он понял необходимость бороться за свою честь, однако ход его мыслей характеризует привычку советских людей всегда проверять свое поведение общественной целесообразностью.

Г. Чухрай передал общественное содержание борьбы за советского человека, ее политический и нравственный смысл – в этом принципиальное значение его талантливого фильма. Разные стороны этой темы получают освещение и в других современных произведениях. В критике уже немало говорилось о повести В. Кожевникова «Знакомьтесь, Балуев», где деловые качества руководителя измеряются его душевной близостью с людьми. Человек перед лицом грозных испытаний, долг и обязанность заботиться о людях – важные мотивы новых книг о войне К. Симонова, Ю. Бондарева, Г. Бакланова. Широко популярны книги Г. Медынского, С. Сартакова, В. Киселева, в которых рассказано о трудных судьбах людей, совершивших проступки или преступления перед обществом. В последнее время все чаще появляются произведения о нравственных критериях, которыми руководствуются советские люди в отношениях друг с другом, о необходимости большей чуткости и взаимной бережности.

Уважать человека, беречь его, оценивать по лучшим его проявлениям – это требование постоянно возникает в произведениях о наших днях. Совсем недавно в «Новом мире» был опубликован рассказ Эм. Казакевича «При свете дня» (N7). Новыми глазами увидела Ольга Петровна своего погибшего на войне мужа, Виталия Нечаева, когда встретилась с его однополчанином. По-новому задумалась она, а с ней вместе и читатели, о том, как надо относиться к людям, чтобы не проглядеть лучшее в них, не дать мелочам быта заслонить самое существенное. Ольга Петровна раньше не замечала душевной силы Виталия, его спокойной выдержки, настойчивости, его заботливого отношения к ней. А теперь, слушая рассказ фронтового друга своего мужа, она как бы заново открывала, каким сильным, добрым, мужественным человеком был Виталий.

Слушала Ольга Петровна рассказ о Нечаеве и чувствовала «гордость от того, что этот человек думал о ней и любил ее, и жгучую обиду на себя за то, что не поняла, кого потеряла.

Она чувствовала, что готова влюбиться в этого нового Виталия Нечаева, в его удаль, ум, презрение к смерти, обаяние, во все то, что так отвечало ее собственному идеалу человекаи мужчины. Как могла она считать Нечаева пресноватым и скучноватым, в то время как в нем лучшие человеческие черты были в избытке и в чудесном сочетании? Все это она пропустила сквозь пальцы, как воду…»

Смотрела Ольга Петровна на увлеченного воспоминаниями фронтового товарища Виталия, и его глаза «говорили ей: ты жила рядом с героем и не заметила этого».

Мало кого не взволнует правдивый рассказ, будящий в людях совесть, нетерпимость к равнодушию. Слова о незамеченных героях стоило бы адресовать и некоторым писателям, увлеченным изображением мелочей быта. Характерно, что лучшие произведения нашей литературы сильны не чувством жалости к мелким, «приземленным» персонажам, а убежденностью в духовных возможностях рядового человека, способного на благородное дело, на подвиг. Гуманистический пафос нашего искусства – пафос воспитания человека, достойного называться Человеком с большой буквы.

Говоря, что забота о человеке поставлена в центр работы нашей партии, Советского государства, можно было бы напомнить о законодательных актах последних лет: сокращение рабочего дня, повышение заработной платы, увеличение пенсий, планы жилищного строительства и т. д. Можно было бы напомнить о мероприятиях по укреплению социалистической законности, передаче общественности ряда государственных функций. Но еще важнее понять, что все эти и другие практические шаги делаются во исполнение коренных принципов политики Коммунистической партии, утверждающей на земле реальный гуманизм, во исполнение решений XX и XXI съездов КПСС.

Гуманизм и коммунистическая партийность неотделимы друг от друга. Благородной целью освобождения всего человечества вызвана к жизни коммунистическая партийность – высшая форма служения народу. В свою очередь партийность предполагает безграничную веру в творческие силы человека труда, настойчивую работу по его воспитанию. Политика Коммунистической партии – самая человечная политика. Вот почему в проекте новой Программы КПСС подчеркивается, что «коммунистическая идеология – самая гуманная идеология», что «коммунизм строится для людей». Программа призывает «к преобразованию сознания людей в духе коллективизма, трудолюбия и гуманизма» и включает в моральный кодекс строителя коммунизма в числе других такие нравственные принципы, как «гуманные Отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку – друг, товарищ и брат».

Этот моральный кодекс формируется и закрепляется в практической жизни и борьбе партии и народа.

Когда Н. С. Хрущева во время его пребывания в США спросили о возможных сроках полета человека в космос, он подчеркнул, что прежде должна быть гарантирована безопасность полета. Или другой пример. Во время пребывания в Молдавии в 1959 году Н. С. Хрущев услышал такое «обоснование» применения ручного труда в колхозе: