У. Х. О д е н. Рука красильщика / Перевод с англ. М. Дадяна, Г. Шульпякова, А. Курт, Ф. Васильева, Н. Усовой, Т. Стамовой, Е. Захаровой, А. Резниковой. М.: Издательство Ольги Морозовой, 2021. 664 с.

При более тесном знакомстве с шекспировским сонетом 111 становится очевидно, что речь в нем не только о романтической метафоре: «And almost thence my nature is subdued / To what it works in, like the dyer’s hand…» (курсив мой. — А. Ш.) («Не от природы было мне дано / Клеймо такое, на судьбе моей, / Как на руке красильщика — пятно…», перевод И. Шайтанова).

В подчинение то ли профессии, то ли судьбе поступает сама природа человека, его суть. И на руке красильщика теперь не пятна краски, но кровавые метки, быть может, стигматы… Так бы мог продолжаться ассоциативный ряд (и красные надписи на монохромной обложке обрели бы новый смысл), если бы У. Х. Одену были свойственны романтизация образа поэта и пафос вообще. Г. Кружков справедливо отметил: «Йейтс (пожалуй, важнейший поэт в жизни Одена. — А. Ш.) склонен пре­увеличивать, Оден — преуменьшать» [Оден 2011: 133]. Добавим — иронически преуменьшать, хоть и рассуждая о важных вещах вполне серьезно. Это черта «глубоко и безнадежно образованного» [Шульпяков 2021] человека, подлинного интеллектуала.

«Рука красильщика» — невероятно увлекательное путешествие и интеллектуальная медитация, если такой оксюморон возможен. Тематически, хоть и большая часть эссе — о литературе, книга весьма разнообразна. «Расположение частей <…> неслучайно, и я бы предпочел, чтобы ее читали именно в этой последовательности», — говорит Оден в предисловии (c. 12). На деле ключевым оказывается лишь расположение первых трех частей — «Пролога», «Руки красильщика» и «Колодца Нарцисса». Здесь, чаще вне конкретного контекста, Оденом дается концентрат его мировоззрения, на основе которого он будет строить дальнейшие рассуждения.

«Правда, читать долго получится далеко не у всех. Мы отвыкли думать с таким напряжением, так интеллектуально пировать» [Мамедов 2021], и речь не только об отдельном поколении, но и о печальных тенденциях нашей современности. К сожалению, времена, когда такая книга могла стать популярной, остались в прошлом. Оттого и обидно, что в России за Одена взялись поздно, и то, что сделано на данный момент, — только начало.

Хочется лишь добавить, что всему свое время, и поблагодарить Издательство Ольги Морозовой и внушительную команду прекрасных переводчиков, которые стали проводниками Одена в России. Они же подарили нам не только «Руку красильщика», но и «Лекции о Шекспире» (2008), и первый небольшой сборник эссе — «Чтение. Письмо. Эссе о литературе» (2016). Отдельного упоминания заслуживают прекрасные переводы стихотворений самого Одена и тех, кого он приводит в пример или анализирует.

По отношению к людям, «не привыкшим думать с напряжением», Оден по-своему безжалостен: пояснения к местами непростому тексту или отдельным тезисам за редким исключением отсутствуют. Разве что в начале каждой главы дается ориентир — общее рассуждение, философское видение Одена, идея, а затем на ее основе рассматриваются выбранное произведение и/или автор. И тем не менее читатель моментально погружается в пучину мысли, взлелеянной годами, плотной и емкой, выдержанной, как хороший виски. Пить хочется медленно — и думать, думать…

«Спорить с Оденом в этих эссе бессмысленно. Оден уже решил для себя все» [Шульпяков 2016: 20].