Литературный музей и семья Короленко

Сто лет назад, в 1921 году, молодая Советская Россия пережила немало трагических событий — восстание матросов в Кронштадте, голод на Волге, смерть Блока, расстрел Гумилева. Тот год был также годом столетия со дня рождения Н. Некрасова и Ф. Достоевского, и Наркомпрос принял решение о формировании музея русской литературы на основе работавшей уже почти десять лет в Румянцевской библиотеке Чеховской комнаты.

В декабре того же года в Полтаве умер, наверное, последний из русских писателей XIX века, человек из круга А. Чехова, Владимир Галактионович Короленко.

Прошло еще несколько лет, умер Ленин, и управляющий делами Совнаркома В. Бонч-Бруевич ушел из правительства и занялся научной и издательской работой.

В декабре 1931 года коллегия Наркомпроса приняла постановление о создании Центрального музея художественной литературы, критики и публицистики. Возглавил комиссию нарком просвещения А. Бубнов, заместителем его стал Бонч-Бруевич. Бонч-Бруевич и стал фактическим создателем Государственного литературного музея, его первым директором.

* * *

В 1892 году Владимир Бонч-Бруевич, молодой человек под надзором полиции, сделал первую в жизни попытку организовать издательство — издательство дешевых книг для широких масс: дешевых для покупателей, а на самом деле лучших произведений художественной литературы, самых известных работ по естествознанию, географии, политической экономии, юриспруденции, публицистике. Издательство это молодой человек назвал «Всероссийским обществом распространения полезных книг»; основой его работы должна была стать самодеятельность участников.

Обо всем этом он рассказал в специальном письме и разослал его писателям, на сочувствие которых надеялся. Одним из этих писателей был Короленко.

Молодой человек оказался прав: Владимир Галактионович откликнулся: «…задача симпатичная и благородная. Но она не только трудна, — она в высшей степени трудна <…> одного доб­рого желания еще слишком мало <…> Во всяком случае — мой совет не гнаться за большим, прежде чем не испробуете свои силы в маленьком масштабе» [Бонч-Бруевич 1962: 498–499].

Однако организовать собственное издательство молодому человеку не удалось, и он возглавил редакцию «Народной биб­лиотеки» в небольшом, но хорошем издательстве П. Прянишникова, своего дальнего родственника.

О первых изданиях, которые должны были выйти под фирмой «Издания П. К. Прянишникова», Бонч-Бруевич написал Короленко. Но поддержать молодого человека в это время писатель был не в состоянии: у него умерла дочка. «Разные обстоятельства внушительного, хотя и личного свойства, помешали мне все это время быть аккуратным в переписке, и вот почему я не мог своевременно ответить Вам…» [Бонч-Бруевич 1962: 500].

Еще раз молодой редактор обратился к известному писателю, желая издать его «Павловские очерки», широко обсуждаемое в то время публицистическое произведение, и повесть «Без языка», — но потерпел неудачу: писатель считал, что над «Очерками» нужно еще работать, к тому же, по его мнению, это было не народное издание, а скорее «о народе» для интеллигенции.

«»Без языка» тоже предстоит еще кое-чем дополнить, и я еще не знаю, в каком виде приступлю к изданию», — писал Владимир Галактионович [Бонч-Бруевич 1962: 501].

Переписка их тогда прервалась.

Издательство вскоре было закрыто, книги и брошюры с большой скидкой проданы Сытину.

Немного позже Бонч-Бруевич узнал Короленко-редактора.

В самом конце XIX века Бонч-Бруевич участвовал в переселении крестьян-духоборов на северо-запад Канады. Их было около тысячи. Почти год он жил среди этих людей и подготовил о них серию очерков. От очерков отказался журнал «Сын отечества», и поэт-народоволец Петр Филиппович Якубович посоветовал Бонч-Бруевичу послать их в редакцию журнала «Русское богатство» Короленко.

«Мы охотно воспользуемся тем, что Вы обещаете прислать, — весь вопрос, разумеется, в возможности стороны цензуры» [Бонч-Бруевич 1962: 503], — отвечал ему Владимир Галактионович 16 марта 1900 года. Тем более в «Русском богатстве» уже печатался похожий материал, и Короленко просил поскорее прислать продолжение очерков.

Совместной работы над текстом, как видно, не было: