№3, 1966

Торжество ленинской литературной политики (Заметки делегата Первого съезда советских писателей)

В высказываниях литераторов по поводу предстоящего Четвертого всесоюзного съезда писателей («Вопросы литературы», 1965, N 1) звучит пожелание: поменьше парадности (И. Мележ, С. Поликарпов, Д. Кугультинов и др.). С. Щипачев даже так сказал: «…чтобы в докладах было поменьше общих слов, стилистической высокопарности, чтобы докладчики не сглаживали острых углов, смелее ставили вопросы, назревшие в литературе и в жизни».

В этой связи писатели (например, Л. Никулин) с особой теплотой вспоминают Первый съезд, где не было отчетных докладов, где царствовал подлинный демократизм и где впервые произошло объединение писателей всех народов СССР. В самом деле, Первый съезд писателей был воспринят как значительное событие в жизни всей страны. Когда мы – делегаты этого съезда – собирались утром 17 августа 1934 года на его первое заседание, то на улице, вокруг Колонного зала Дома Союзов, толпился народ, преимущественно молодежь. Люди интересовались своими писателями, хотели их увидеть в лицо, ждали, что скажет каждый. Да и на самом съезде, который продолжался без малого две недели, присутствовали и выступали делегаты заводов, фабрик, колхозов, пионеры, красноармейцы.

Первый съезд писателей был итогом и началом одновременно. Он был итогом значительного пути, пройденного писателями и целыми литературами. Его подготавливал Оргкомитет, возглавленный М. Горьким. Оргкомитет был создан после ликвидации РАППа и всех литературных группировок решением ЦК партии от 23 апреля 1932 года.

Таким образом, Первый съезд писателей был детищем литературной политики партии. Г. Сарьян в своем ответе на анкету «Вопросов литературы» пишет: «Первый съезд писателей помог осуществить мудрые решения ЦК, объединить всех писателей нашей страны в единую организацию и наметить пути, по которым должна была развиваться советская литература». О политике партии в литературе здесь необходимо вспомнить еще и потому, что очередной Четвертый съезд писателей соберется после XXIII съезда КПСС.

Сущность литературной политики партии была определена еще В. И. Лениным. Она сводилась к борьбе за народную реалистическую литературу, проникнутую социалистическими идеалами, отражающую борьбу рабочих и крестьян за коммунизм. В. И. Ленин (и это нашло отражение в Письме ЦК о Пролеткультах – 1920 год) придавал большое значение и обстановке в самой литературной жизни, характеру критики. Так, например, в Письме о Пролеткультах говорилось: «ЦК не только не хочет связать инициативу рабочей интеллигенции в области художественного творчества, но, напротив, ЦК хочет создать для нее более здоровую, нормальную обстановку и дать ей возможность плодотворно отразиться на всем деле художественного творчества».

Эти идеи получили дальнейшее развитие в последующих постановлениях ЦК партии, принятых в 1925 и 1932 годах. После анализа положения в литературе, высказавшись за свободное соревнование советских писателей и литературных групп на поприще художественного слова, в резолюции ЦК (1925) говорилось: «Ни на минуту не сдавая позиций коммунизма, не отступая ни на йоту от пролетарской идеологии, вскрывая объективный классовый смысл различных литературных произведений, коммунистическая критика должна беспощадно бороться против контрреволюционных проявлений в литературе, раскрывать сменовеховский либерализм и т. д. и в то же время обнаруживать величайший такт, осторожность, терпимость по отношению ко всем тем литературным прослойкам, которые могут пойти с пролетариатом и пойдут с ним. Коммунистическая критика должна изгнать из своего Обихода тон литературной команды. Только тогда она, эта критика, будет иметь глубокое воспитательное значение, когда она будет опираться на свое идейное превосходство».

Постановление ЦК от 1932 года, которым был ликвидирован РАПП с его зубодробительной критикой, с его лозунгом «Союзник или враг?», было актом доверия ко всем советским писателям. Это постановление было ярким проявлением заботы партии о создании надлежащей обстановки в литературе. Вот почему Первый съезд писателей, проходивший именно в такой здоровой и дружественной обстановке, можно рассматривать и как торжество ленинской литературной политики.

Правда, через три-четыре года обстановка изменилась. Начал развиваться тип критики, догматически-указующей и даже устрашающей. Как пережиток тех лет и сейчас, к сожалению, нередко сказывается привычка к парадности. О привычке к парадной риторике писатели говорят с неприязнью, вспоминая противостоящий ей, проникнутый духом демократизма Первый съезд.

Я не буду здесь рассказывать о множестве речей, прозвучавших на богатом событиями Первом съезде писателей. Скажу о главном, что у меня осталось в памяти. Первое, что мы увидели, – это лицо нашей советской литературы. Конечно, мы и раньше знали о том, что советская литература не является только литературой русского языка, что она многонациональная литература (еще в 1929 году в Москве состоялась первая декада украинской советской литературы). Но одно дело знать отвлеченно, из книг и журналов, другое дело увидеть в лицо и услышать живых людей.

Кто мог подумать, что через каких-нибудь полтора десятилетия о небольшим после Октябрьской революции наша литература превратится в такое многоцветное сплетение «одежд и лиц, племен, наречий, состояний»! Кто мог подумать, что на съезд соберутся делегаты от пятидесяти двух советских литератур! Представители двадцати литератур – украинской, грузинской, татарской, белорусской, армянской, азербайджанской, узбекской, туркменской, таджикской, еврейской, башкирской, чувашской, казахской, киргизской, каракалпакской, североосетинской, молдавской, якутской, дагестанской, бурят-монгольской – выступили на съезде.

Большинство делегатов съезда нерусской национальности были представителями литератур едва возникших, только родившихся – киргизы, коми, чеченцы, марийцы, удмурты, калмыки, аварцы, кабардинцы, каракалпаки, абхазцы, адыгейцы, балкарцы, ингуши, карачаевцы, лаки, лезгины, алтайцы, черкесы, курды. Это была наглядная картина советской литературы, которая голосами своих национальных делегатов рассказывала о самой себе.

Второе, что имело особое значение на этом съезде, – участие в нем М. Горького. Нам и сегодня следует задуматься над некоторыми выводами и идеями Горького.

Главное, на что хотел обратить наше внимание Горький, заключалось прежде всего в необходимости острого ощущения социальной обстановки, причем в международном масштабе. Дело не в абстрактной апелляции к чувству ответственности, которым должен быть наделен всякий советский писатель. Дело не в общих словах. Горький говорил, что, прежде чем открыть Первый съезд писателей, нужно определить смысл и значение этого съезда. Горький сказал: «Значение это – в том, что прежде распыленная литература всех наших народностей выступает как единое целое перед лицом революционного пролетариата всех стран и перед лицом дружественных нам революционных литераторов.

Мы выступаем, демонстрируя, разумеется, не только географическое наше единение, но демонстрируя единство нашей цели, которая, конечно, не стесняет разнообразия наших творческих приемов и стремлений.

Мы выступаем в эпоху всеобщего одичания, озверения и отчаяния буржуазии, отчаяния в своем освещении ее идеологического бессилия, ее социального банкротства, в эпоху провала всех кровавых попыток возвратиться путем фашизма к эпохе феодального средневековья.

Мы выступаем как судьи мира, обреченного на гибель, и как люди, утверждающие подлинный гуманизм, гуманизм революционного пролетариата, гуманизм силы, призванной историей освободить весь мир трудящихся от зависти, подкупа, от всех уродств, которые на протяжении веков искажали людей труда.

Мы – враги собственности, страшной и подлой богини буржуазного мира, враги зоологического индивидуализма, утверждаемого религией этой богини.

Мы выступаем в стране, где пролетариат и крестьянство, руководимые партией Ленина, завоевали право на развитие своих способностей и своих дарований и где рабочие и колхозники ежедневно разнообразно показывают свое умение пользоваться этим правом».

Эти слова были сказаны более тридцати лет тому назад. Многое переменилось в мире. Многие страны Европы и Азии, почти вся Африка вышли из-под власти империализма, Но при всех громадных победах социалистических идей, под знамена которых стало больше миллиарда людей, основное противоречие нашей эпохи, противоречие между социализмом и капитализмом, – не снято. И поэтому все, что было сказано М. Горьким об исторических условиях, в которых выступает единая советская Литература, – все это целиком верно и сегодня.

Верна и резкая оценка состояния буржуазии, ее отчаяния и озверения. Горький говорил об идеологическом бессилии и социальном банкротстве буржуазии, стремящейся с помощью фашизма возвратиться к эпохе феодального средневековья. К этим словам сегодня можно прибавить, что фашизм потерпел не только идеологическое банкротство, но и (в лице гитлеровской Германии и муссолиниевской Италии) был опрокинут, смят и потерпел государственный крах.

Однако – увы! – фашистские методы и фашистская идеология в глазах капитанов мировой буржуазии не потеряли своей «тайной» привлекательности. И вот сегодня мы – свидетели позорной американской войны во Вьетнаме, свидетели зверств португальской буржуазии в Анголе и Мозамбике, расистов в Южно-Африканской республике, в США и других странах. И мы снова слышим слова Горького, слышим его предостережение. Советская литература и сегодня, после второй мировой войны, выступает перед лицом таких событий, которые еще острее ставят вопрос о нашем единстве и о нашей ответственности.

Прав был Горький и в оценке внутренних условий нашей страны, где рабочие и колхозники, руководимые партией Ленина, завоевали право на развитие своих дарований и в своем неутомимом труде непрестанно показывают умение пользоваться этим правом.

Очень остро и точно почувствовал Горький самую суть сегодняшней истории – раскол мира на две части – и особую ответственность, которая ложится на литературу в этих условиях.

Повторяю, многое с того времени изменилось. Возник и все более укрепляется лагерь социалистических государств. Изменилось соотношение сил в мире и внутри империалистических государств. Наряду с ростом мощи социалистического лагеря растет движение за мир. Но основное противоречие эпохи, повторяю, не снято.

Цитировать

Зелинский, К. Торжество ленинской литературной политики (Заметки делегата Первого съезда советских писателей) / К. Зелинский // Вопросы литературы. - 1966 - №3. - C. 3-15
Копировать