То, что я уже знаю

В первых номерах «Вопросов литературы» были опубликованы ответы Н. Грибачева, В. Кожевникова, С. Михалкова, К. Яшена на анкету «Как мы пишем». В этом номере о своей работе рассказывают Л. Промет и Г. Чиковани. Писателям были заданы вопросы, касающиеся «технологии» и этапов творческого процесса, организации работы, «читательских» вкусов литераторов и т. д.

Всякое самообличение, в том числе и литературное, весьма стеснительно для автора. Это напоминает придворную утреннюю аудиенцию – lever – церемонию одевания в присутствии зрителей.

Свое литературное lever, что на сей раз вовсе не означает самообличение, а скорее стремление рядить себя перед читателями «Вопросов литературы», я, пожалуй, начну с того, что на моем письменном столе прямо перед глазами уже много лет лежит листок со словами: Nulla dies sine linea» – «ни дня без строчки».

Читателей постоянно интересует, сколько страниц в день я пишу – десять, двадцать или больше?

Для меня удачен день, когда могу занести в свой актив одну, самое большее – две машинописных странички. Конечно, это не слишком продуктивно, но так ли уж нужна писателю продуктивность?

В былые времена люди знали книги наизусть, а теперь нередко уже на следующий день не помнят и заглавия прочитанного произведения.

Меня ничто не стимулирует писать много. Пусть я напишу за день пять строк, но я буду довольна, если в них не найдется ни одной щелочки, сквозь которую зияла бы пустота.

А, кроме того, я помню слова Флобера о том, что перо, если оно вспотеет от стремительного писания, может заболеть воспалением легких. Кому же верить, если не классику?

Мои личные отношения с классиками хорошие. Они много для меня сделали: просветили меня, расширили мир моих чувств, развили мой вкус и то и дело изумляли меня твоей современностью. Лишь одного они не соизволили сделать за меня: думать и творить приходится все-таки мне самой.

Мне кажется, что я знаю кое-что существенное. Во-первых, искусство не рождается с акушерской помощью гениальных образцов, канонов или готовых формул.