Итоги в пути

А. Абрамов, Лирика и эпос Великой Отечественной войны, «Советский писатель», М. 1972, 672 стр.

Чем дальше уходят в прошлое военные годы, тем обозримее становится их место и роль в истории человечества, очевиднее всемирное значение подвига советского народа. И потому, обращается ли сегодня к памяти войны ученый или мемуарист, писатель или режиссер, каждый стремится выявить философию целой эпохи, дать широкоформатную панораму времени, а не замыкаться в кругу отдельных зарисовок и частных наблюдений.

Пришла пора крупных обобщений, синтезов, и литературная наука не составляет здесь исключения. Только за последние годы опубликованы обширные исследования Ю. Борева, П. Выходцева, И. Кузьмичева, Е. Никитиной, А. Павловского. В их ряду также серьезная монография А. Абрамова «Лирика и эпос Великой Отечественной войны».

Дело, однако, не сводится к простому расширению материала исследования. А. Абрамов с первых страниц подчеркивает итоговый характер своей работы. Он уважительно пишет о достигнутом предшественниками, постоянно ссылается на них, тщательно очерчивает рубежи, взятые наукой, но тут же намечает и новые: период систематизации, накопления фактов в основном завершен, главные процессы обозначены, необходимо переходить к осмыслению поэзии военных лет как сложнейшей динамической художественной системы, которая проявляет себя в «многообразии жанров и жанровых тяготений, стилей и стилевых тенденций». Направление исследования достаточно красноречиво подчеркнуто и подзаголовком работы – «Проблематика. Стиль. Поэтика».

Итак, систематизация всего, что сделано до сих пор, подведение итогов в пути. Таким образом, сам автор определяет законы, по которым следует судить о его книге, побуждает и нас рассматривать монографию в контексте общего состояния литературоведения, попытаться открыть в ней и через нее некоторые «типичные» черты современной науки.

Наше время требует от ученого умения строить обобщения и выводы на реальном фундаменте фактов, а не на песке благих пожеланий. С точки зрения научной объективности на А. Абрамова можно положиться целиком. Он никому не перепоручит «черновой» работы, сам подержит в руках старые альманахи и сборники, газеты и журналы, о которых пишет, сопоставит – строка за строкой – разные редакции стихотворений и поэм. Иной раз может показаться даже педантичной та придирчивость, с которой он не пропустит случая указать предшественникам на фактические неточности их работ, но таков общий принцип исследования. Здесь не найти цитат, усеченных как раз на том месте, где материал начинает противоречить выводу, начисто отсутствует готовность «подверстывать» факты к заранее сформулированным положениям.

Работа, что и говорить, требующая серьезных усилий и большого времени, но скрупулезность, добросовестность исследования целиком окупают себя, потому что в книге А. Абрамова «реставрирован» в истинном виде и первоначальном объеме целый период история литературы. Время, оказывается, потрудилось над ним не всегда’ с пользой: в критике сместились некоторые акценты, другие слишком выпрямились, иные достойные внимания книги не попали в научный обиход. После работы, проделанной А. Абрамовым, не вызывает сомнений, что лирику войны не понять вполне без стихотворений П. Шубина, Н. Рыленкова, Б. Ручьева – поэтов, которые обычно отсутствуют в «военных» главах историй литератур. Основательный раздел – «Летопись сопротивления» посвящен «поэзии за колючей проволокой», стихам И. Ковалевского, Н. Фомичева, М. Авилова, Г. Люшнина, а также тех безымянных авторов, которые заняли свое место в художественном творчестве военных лет. Немало усилий затратил А. Абрамов, чтобы установить, как постепенно «забывалась», выпадала из памяти критиков «Блокада» З. Шишовой. Новое прочтение поэмы возвращает ее в строй.

«Пафос фактов» привлекателен, хотя и таит в себе известную опасность. А. Абрамов иной раз так увлекается малоисследованными произведениями, забытыми именами и книгами, их введением в права гражданства, что явно переоценивает их действительное значение в истории литературы. Представляется все-таки натяжкой ставить в один ряд стихи В. Кубанева с поэзией А. Твардовского, О. Берггольц, А. Прокофьева, равно как и «Москву за нами» С. Васильева со «Словом о 28 гвардейцах» Н. Тихонова и т. д.

Нарушение необходимой художественной иерархии произведений обусловливает известную монотонность изложения. Тормозят движение мысли также многочисленные повторы, сзязанные с тем, что автору по нескольку раз приходится возвращаться к творчеству одного и того же поэта, говоря о нем как лирике, песеннике, эпике. Ряд стихов откровенно пересказан (такие «сбои» встречаются в первых главах).

Но А. Абрамов, к счастью, не часто уподобляется бесстрастному летописцу. Наоборот, его работа эмоциональна, вся пронизана стремлением утвердить то, что в творчестве наиболее талантливых поэтов должно было стать и действительно становилось большим народным искусством.

Одни поэты, как следует из книги А. Абрамова, обретали самобытность, ведя «дневник сердца», другие – выступая в своих стихах полномочными представителями России, родной природы, национальной судьбы, третьи – складывая песнь во славу реальных героев. За этой классификацией – творческие судьбы, живые голоса поэтов, их индивидуальности, которые раскрыты зачастую с новой и неожиданной стороны. Думается, что характеристика «солдатской лирики» А. Суркова, «фронтовой хроники» А. Твардовского, песенного прокофьевского начала, концептуально-философской поэзии И. Сельвинского, «эффективной романтики» П. Антокольского войдет в арсенал критики, будет принята в расчет всеми, кто станет теперь изучать поэзию военных лет.

Точных наблюдений, живых характеристик в монографии А. Абрамова немало. Исследователь, однако, далек от того, чтобы просто экспонировать различные творческие индивидуальности, заниматься «самовитым» рассматриванием поэтов. Их стихи сложно взаимодействуют друг с другом, образуя единый «параллелограмм сил», общий контекст поэзии военных лет. Именно эта поэзия в целом, логика ее развития от хроники событий до «хроники чувств», динамика процесса, является главным «героем» книги. Известно, что существуют разные типы историко-литературных исследований, различные методы обработки материала. На первых порах он чаще всего группировался по тематическому признаку. За последние годы ведущим стал жанровый принцип изучения литературы военных лет. Во всяком случае, его придерживалось большинство авторов, а некоторые из них, как, например, И, Кузьмичев, написавший большую монографию «Жанры русской литературы военных лет», убежденно доказывают, что такой путь – единственно эффективный. И хотя подобная абсолютизация одного из возможных принципов спорна, тем не менее, жанры – одна из самых содержательных категорий литературы. Их анализ позволяет исследователю многое увидеть и понять.

А. Абрамов уделяет большое внимание исследованию жанров, но не ограничивается ими, стремясь, как уже говорилось, осмыслить поэзию войны как сложнейшую динамическую художественную систему.

Замысел весьма характерен для современного этапа литературной науки. Стоит сопоставить между собой столь разные книги последних двух лет, как двухтомник теоретических работ «Проблемы художественной фермы социалистического реализма», сборник статей о многонациональной советской литературе «Единство», монография А. Марченко «Поэтический мир Есенина», объемистый том материалов научной сессии «Единство, рожденное в борьбе и труде», – мы умышленно берем книги по советской литературе, далекие друг от друга, – чтобы бросилась в глаза принципиальная общность исканий их авторов, которая дает себя знать даже в пристрастии к общим терминам и сходным понятиям. Конечно же, частое употребление терминов «художественная система», «художественная структура», «образное сознание», «художественное мышление» может быть и простой данью моде, но в наиболее серьезных исследованиях оно «сигнализирует» о том, что «раскладкой» по темам и каталогизацией «художественных особенностей» теперь не возьмешь, что пришло время иного порядка суждений об искусстве социалистического реализма – когда критерием оценки служат художественные открытия, степень осмысления писателем исторических судеб своего народа.

Монография А. Абрамова весьма «типична» с точки зрения современной методики исследования. Анализ поэзии войны как единой художественной системы предполагает отсутствие «железных» перегородок между содержанием и формой, темой и стилем, идеей и образом. Расстановка слов в стихах, интонации, «звукопись», ритмы, рифмовка – все становится содержательным моментом, «работает» на страницах книги, помогая раскрыть личность поэта и своеобразие поэзии, определить ее место «на широкой дороге русского стиха».

С первых же строк монографии заявлено, что поэзия военных лет не может быть понята вне связи с предшествующими этапами истории советской литературы. Правда, автор специально не останавливается на довоенной поэзии о войне – явлении сложном, неоднородном, но, думается, необходимом для понимания определенных тенденций литературного развития. И все же «широкая дорога русского стиха» неизменно присутствует в его книге. Такая историко-литературная ретроспектива помогает рельефнее обозначить новаторские черты поэзии военных лет, понять, что «самое значительное, созданной я эти годы, было итогом не только предшествующего советского литературного двадцатичетырехлетия, но в известной степени ответом и на поиски цельного человека в русской литературе второй половины XIX века». Вывод тем более существенный, что зарубежные «советологи», анализируя литературу военных лет, сплошь и рядом «открывают» в ней «неразвитость» личностного начала, так называемое «роевое чувство», «инстинкты толпы» – качества, которые, по их представлениям, отличают русский народ от «просвещенных европейцев».

«Дорога русского стиха» ведет А. Абрамова не только в прошлое, но и в будущее. В работе поэтов военной поры, пишет он, – ответы на многие острейшие вопросы нашей эстетики, нашего художественного метода. Там же – в поэзии годов войны, в зрелости ее социалистических черт, – может быть, и самый убедительный ответ на такие проблемы, как писатель и жизнь, писатель и современность, художественность и актуальность.

Социалистический гуманизм на проверке – так, вероятно, можно было бы определить общий взгляд исследователя на литературу военных лет. Разбор лучших военных поэм и стихов приводит его к прямому острому спору с теми, кто забывает о революционной сущности поэзии», перетолковывает ее в духе вневременной народности.

Через поэзию военных лет, убежденно пишет автор, «отчетливо пробивается мысль: Октябрьская революция соединила нас социально, Отечественная война способствовала укреплению связей советского человека с веками развития нашей родины. Таким образом, почва, на которой вырастает наше будущее, стала еще значительней. Революционное сознание защитников завоеваний Октября и строителей нового общества расширилось».

Незаметно и как-то само собой мы перешли от историко-литературных глав монографии к теоретическим, в которых даны обобщающие итоги развития поэзии военных лет. Разумеется, А. Абрамов не чуждался теории и в историко-литературных разделах. Не со всеми его положениями можно согласиться, но так или иначе анализ конкретных стихов был насыщен «воздухом» теории литературы.

Все же исследователю показалось необходимым специально – в особый раздел – выделить некоторые теоретические проблемы: стих и современность, стилевые направления, народность поэзии Отечественной войны, своеобразие и связь ее с советской поэзией предшествующих лет.

Значение заключительных частей книги в том, что автор пусть и не всегда дает окончательное решение поставленных вопросов, но показывает реальную сложность и противоречивость явлений) будь то романтика советской поэзии или стилевые направления литературы. Жаль только, что временами дает себя знать некоторая излишняя прямолинейность суждений, а кое-где и повторение общих мест, которых, думается, автору без труда удастся избежать при дальнейшей работе над книгой.

И еще об одной важной, очень перспективной стороне книги следует сказать. В ней сделаны попытки перекинуть мосты от литературы к другим родам искусств, сравнить поэзию с живописью. Пока это только эскизные наброски. Как, однако, давно ждем мы синтетическую историю искусств советской эпохи и как важны даже первые шаги.

Когда наука не «готова» к исчерпывающим ответам, мы не вправе спрашивать за это с одного ученого. Но факт полного игнорирования связи русской литературы военных лет с другими национальными – отрядами литератур воспринимается в работе А. Абрамова как пробел неоправданный.

Книга А. Абрамова займет на литературоведческой полке место в ряду серьезных обобщающих трудов. Есть в ней свои крупные достоинства, есть недостатки. Монография эта – и свидетельство сделанного и того многого, что сделать еще предстоит.