№9, 1989/Хроника

Театральный подвал (Продолжений «коллективного романа» о доме Нирнзее)

Продолжение «коллективного романа» о доме Нирнзее. Начало см. в N 1, 7 журнала за 1989 год.

Доходный дом – это вот что: этаж на этаже, длинные разбегающиеся в стороны коридоры с сотами-квартирами по сторонам, с крохотными прихожими, без кухонных комнат – каждый сантиметр полезной площади должен приносить дивиденты. Даже крыша и подвал служат той же цели – на крыше кафе с музыкальной программой, а в подвале театр; не удивительно, что со временем они обрели особый статус, зажили как бы отдельной от своего десятиэтажного «патрона» жизнью.

По всему видно, оборотистый Э. Р. К. Нирнзее не прогадал – дом в Гнездниковском «работал» с полной отдачей. Но и Москва, разрешив ему выстроить в центре города небоскреб, тоже не «промахнулась». Сейчас любят повторять, что история не терпит сослагательного наклонения, но, право, без дома в Большом Гнездниковском первопрестольная потеряла бы значительную часть своего колорита. Во всяком случае, история русского и советского театра. Действительно, трудно вообразить прошлое нашей сцены без дома в Гнездниках, а точнее, без его театрального подвала.

В ноябре 1913 года, едва дом был сдан «под ключ», некто Г. Редер обратился в Московскую городскую управу с ходатайством открыть в его подвале «литературно-художественные и музыкальные вечера», однако ему было в этом отказано, так как там еще продолжались строительные работы, которые планировалось закончить лишь к лету следующего года. Вне всякого сомнения, претендентов на обладание заманчивым помещением хватало, но всех сумел обскакать предприимчивый и энергичный Н. Ф. Балиев, организатор и руководитель театра-кабаре «Летучая мышь», – именно ему в сентябре 1915 года было выдано разрешение «пользоваться подвалом» десятиэтажного небоскреба. К этому времени в нем были выполнены отделочные работы, а художник Сергей Судейкин расписал фойе, по его же эскизам был сделан и занавес с пышными гирляндами роз. При осмотре помещения было отмечено, что оно располагает «залом со сценой, скамейками со столами, тринадцатью ложами с отдельными входами» и публики может принять «до 350 человек».

Вскоре в одном из номеров журнала «Артистический мир» появилось объявление: «Театр «Летучей мыши», или «Театр Балиева», открывается, по слухам, 15 сентября в новом помещении – Тверская, Большой Гнездниковский переулок, дом 10″. Оно выглядело несколько странным хотя бы потому, что редакция журнала находилась в двух шагах от дома Нирнзее – в том же переулке, а его редактор А. З. Серполетти, «автор популярных реприз, скетчей и стр-р-р-ашных повестей», квартировавший в меблированных комнатах «Альгамбра» в Большом Гнездниковском, был своим человеком в мире театра и знал его отнюдь не по слухам. Личность эта была преоригинальная: на двери его квартиры в Гнездниковском висела медная табличка с надписью: «Профессор кабаретного жанра Андрей Захарович Серполетти», – вспомнить его мы должны еще и потому, что сочиненные им сценки не раз звучали со сцены театрального подвала.

«Летучая мышь» – дитя знаменитых мхатовских «капустников». К. С. Станиславский в шутку именовал себя ее «крестным отцом», а бессменным руководителем, или, как его еще называли, «хозяином вечеров», был Никита Федорович Балиев – один из основателей нового в России жанра конферанса. Балиев – это прошлое русской эстрады, но, грустно об этом говорить, имя это сегодня почти забыто. Достаточно сказать, что в «Театральной энциклопедии» дата его рождения дается с возможной поправкой на девять (!) лет – 1877 (1886 ?)…

Окончив школу-студию прославленного Художественного театра, Балиев подвизался затем на эпизодических ролях, и, надо сознаться, без особого успеха. Настоящую известность ему принесли неповторимые «капустники», в которых его зоркий глаз сумел разглядеть еще не использованные возможности, нечто большее, нежели простое времяпрепровождение актеров «в свободное от основной работы время». «Счастливы угадавшие свое призвание. Н. Ф. Балиев угадал», – писал о нем известный театральный критик Н. Е. Эфрос.

По замыслу Балиева, «Летучая мышь» должна была обитать только в подвале – вдали от людской суеты, в таинственном полумраке. До переезда в Большой Гнездниковский театр успел обжить два московских подвала. Из первого, в доме Перцова, неподалеку от Пречистенки, его «выгнало» наводнение 1909 года. Второе пристанище нашли в подвале дома 14 по Милютинскому переулку (ныне ул. Мархлевского). О премьере в сентябре 1915 года в подвале дома Нирнзее мы уже упоминали в предыдущей главе. Добавим лишь, что на ней присутствовал Максим Горький. Для него веселый театр-кабаре не был новинкой. Более того, в феврале предыдущего года в милютинском пристанище «Летучей мыши» специально для него сверх программы возобновили имевшую когда-то шумный успех пьесу-пародию «Встреча», в которой уморительно показывалось, как не надо инсценировать Достоевского. И в дальнейшем Горький старался не упускать из виду приглянувшийся ему театральный коллектив. Уже после того, как «Летучая мышь» оказалась за границей, Горький в марте 1923 года попросил Э. Синклера написать статью для журнала «Беседа» о гастролях театра Балиева в США.

Но вернемся в знакомый переулок – там премьера, музыка, шутки, цветы… Там впервые звучит специально к новоселью написанная песенка – на мотив «Сильвы», – ставшая своеобразной визитной карточкой театрального подвала:

Мышка, ты так мила, резва,

Мышка, с тобой дружна Москва,

Мышка, твоя афишка

Мила, пестра,

Смешна, остра…

 

Лучшей рецензией первому представлению в Большом Гнездниковском были дружные аплодисменты зала, – а публика, собравшаяся в тот сентябрьский вечер к Балиеву в гости, что называется, видала виды, и угодить ей было далеко не просто. Балиеву это удалось на славу. Он сумел создать под сводами театрального подвала легкую и непринужденную атмосферу, в которой посетители чувствовали себя почти что как дома. И действительно, приподнятое настроение возникало у пришедшего сюда уже в фойе, обставленном изящной мебелью красного дерева и походившем скорее на домашнюю гостиную, нежели на казенное театральное помещение. Все в театральном подвале настраивало на «веселую волну» – и карикатуры, развешенные по стенам, и забавные объявления, и огромный дубовый стол, на котором можно было оставить автограф любому желающему «попасть в историю»… А разве можно было сдержать улыбку, прочитав в программке следующее объявление: «Дирекция просит публику не отбивать тактов ногами, руками, ножами и вилками, так как дирижер блестяще музыкально образован, знает все виды тактов и получает за это хорошее жалованье…»

Игорь Ильинский, который был свидетелем того, как «Летучая мышь» обживала новый подвал, вспоминал впоследствии, что Балиеву удалось раскачать тяжеловесную московскую публику, не допустив при этом ни грана фальши, ни одной вульгарной нотки.

Камертоном «веселой волны» был, конечно, сам хозяин театрального подвала, не терявший юмора в самых неожиданных ситуациях. Однажды во время представления кто-то решил неудачно пошутить, подав ложный сигнал о пожаре. «Какой пожар! – звонко бросил в зрительный зал Балиев. – Разве театр может «гореть» при таких сборах?!» Минуту-другую в зале стояла тишина, а затем раздался оглушительный смех – все увидели, что никакого пожара нет. Суматоха улеглась, и представление продолжилось с еще большим успехом.

Балиевская манера конферирования намеренно была рассчитана на «скандал», сталкивая друг с другом полярные мнения, – он как бы стремился доказать, что о вкусах надо спорить. Не было недостатка и в записных острословах, являвшихся в театральный подвал с единственной целью – «срезать» Балиева. Эти импровизированные «поединки» были изюминкой «Летучей мыши». Все подобные «нахальные попытки» выставить его в смешном свете Балиев пресекал на корню, ни разу не дав положить себя на лопатки.

Как-то после того, как опустился занавес, раздался голос: «Балиев, скажите, а в чем же здесь соль?»»Когда в Художественном впервые шел «Вишневый сад», нашелся зритель, спросивший:

Цитировать

Бессонов, В. Театральный подвал (Продолжений «коллективного романа» о доме Нирнзее) / В. Бессонов, Р. Янгиров // Вопросы литературы. - 1989 - №9. - C. 262-270
Копировать