№5, 1977/Хроника

Среди журналов и газет

К 75-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ А. ФАДЕЕВА. В газете «Магнитогорский рабочий» (24 декабря 1976 года) опубликованы воспоминания сталевара В. Захарова «Встречи с писателем».

«Первая наша встреча состоялась 16 октября 1950 года на второй Всесоюзной конференции сторонников мира в Москве, куда я был избран делегатом от Челябинской области… – вспоминает В. Захаров.

После выступления в перерыве ко мне подошел А. Фадеев. Он пожал мне руку и сказал: «Молодец!»… Затем Александр Александрович увлек меня в сторону и рассказал, что давно задумал роман о металлургах и хотел бы побывать в нашем городе, о котором немало слышал. Преодолев смущение, охватившее меня в первую минуту, я сказал: «Приезжайте, Александр Александрович! Будете самым дорогим гостем. Мы вам охотно покажем нашу Магнитку».

В начале августа 1951 года А. Фадеев приехал в Магнитогорск и поселился у В. Захарова. «Александр Александрович каждый день уходил с утра. Он бывал в цехах комбината, парторганизациях, школах, институтах. Круг его знакомств и встреч выглядел очень обширно. И каждую беседу он «отмечал» в записном блокноте, а по вечерам часто просил меня объяснить непонятные металлургические термины… Особенно много вопросов задавал о специфике сталеварского труда, касался всех подробностей…»

«Вскоре после опубликования его первых отрывков из «Черной металлургии», – продолжает В. Захаров, – я написал Фадееву письмо. В нем я высказал не совсем одобрительное отношение к опубликованному, сообщил, что товарищи по работе стали называть меня «Павлом Кузнецовым» (одним из героев романа).

Фадеев ответил мне очень подробным письмом… Вот это письмо:

«Дорогой Володя! Давно я не писал тебе, хотя элементарная вежливость требовала, чтобы я по крайней мере ответил бы на твои письма. Не подумай, что забыл, тебя или, как говорят, «забурел». Просто невероятно занят эти месяцы. Даже моя собственная работа над романом поневоле застопорилась. Вернувшись в Москву из Челябинска, я все-таки еще имел возможность посидеть за столом часа два-три в день. Но сразу навалилась работа по подготовке съезда писателей, потом уехал в Стокгольм на сессию Всемирного совета мира. Вернулся в самый разгар подготовки к съезду, потом самый съезд, потом опять поездка за границу, в Вену, где приняли обращение против развертывания атомной войны…

Хочу ответить на некоторые твои замечания в связи с тем, что отдельные главы из романа появились в «Челябинском рабочем» и в «Огоньке». Стоило ли их печатать? Обычно это принято и в литературной среде, и в нашей печати: «показаться на люди» с отрывками, когда вещь еще не кончена, – чтобы люди видели, что человек работает, и могли бы иметь некоторые суждения, хотя бы предварительные, о работе. И по традиции все так поступают, то есть все писатели. В молодости я делал это, как все, с легким сердцем. Теперь я не могу назвать себя любителем печатания отрывков до окончания вещи. И в самом деле: никто не дает отрывков лучших, и уже во всяком случае – отрывков, которые открывали бы главную тему романа. Невыгодно: это все равно, что выковырять изюм из кулича и сначала его поднести, а потом самый кулич. Все дают в печать что-нибудь из «боковой», не главной линии произведения, а это создает у читателя неверное предварительное мнение о целом. А самое главное – очень трудно найти в большой вещи куски, которые хотя бы относительно имели самостоятельное звучание. Вот и я напечатал не то, что является для моего романа главным, и не то, что я сам считаю лучшим, а то, что можно рассматривать, как более или менее самостоятельные чистовые сценки.

А уклониться от печатания этих отрывков нельзя было…

Теперь о том, что некоторые магнитогорские читатели пытались сопоставлять человеческие характеры и судьбы, намеченные в моих отрывках, с тобой, твоей семьей и жизнью, поскольку я так много жил у вас и проводил немало времени с тобой и дома, и на производстве, и на разного рода общественных мероприятиях.

Такие поверхностные и неправильные сопоставления, к сожалению, всегда склонны производить некоторые из читателей, знакомые с тем, где и откуда писатель черпал свой материал. Но все-таки подобные суждения надо считать отсталыми и невежественными, а попросту говоря – обывательскими. И тебе в подобных случаях надо так прямо и говорить подобным отсталым людям. Писатель – не фотограф. Он наблюдает жизнь десятков людей, чтобы из десяти и двадцати сделать одного. Писатель не механически описывает все, что видит, а отбирает, сгущает, типизирует в соответствии с теми идеями, мыслями, которые он хочет выразить в своем произведении. Поэтому вообще неправилен так часто обращаемый к писателю вопрос:

Цитировать

От редакции Среди журналов и газет / От редакции // Вопросы литературы. - 1977 - №5. - C. 314-318
Копировать