Содружество литературы и сцены
Е. Полякова, Театр и драматург. Издание Всероссийского театрального общества, М. 1959, 304 стр.
Эта книга рассказывает о чрезвычайно ценном опыте работы одного из крупнейших театров нашей страны – Московского художественного театра – над пьесами советских драматургов. Художественный театр явился подлинной «школой драматургов», непосредственным участником создания многих пьес, которые мы теперь по праву считаем советской драматургической классикой.
Насколько закономерна помощь театра драматургу, в чем она может выражаться, в каком направлении она должна идти – такие вопросы ставит Е. Полякова в своей книге «Театр и драматург». Богатый материал, привлеченный исследователем, – различные редакции пьес, высказывания драматургов и деятелей сцены, протоколы репетиций, наконец, вдумчивый анализ спектаклей как результата совместной работы писателя и театра – все это позволило Е. Поляковой обстоятельно и убеждающе ответить на поставленные вопросы.
«Принимайте самое горячее участие в творчестве драматурга, но никогда не подменяйте собой автора. Советуйте, подталкивайте, наводите его на то, что нам кажется нужным, полезным для его творчества, но не диктуйте ему текста – не вмешивайтесь в тайники его творческого процесса», – это высказывание К. Станиславского справедливо рассматривается Е. Поляковой как определяющее во взаимоотношениях МХАТа с драматургами – отношениях подлинно творческого содружества, взаимного доверия и совместных творческих усилий.
К. Тренев и М. Булгаков, Вс. Иванов и Л. Леонов, В. Киршон и В. Катаев, А. Афиногенов и Н. Вирта – для всех этих писателей совместная работа с Художественным» театром явилась важнейшим этапом творческой биографии. Многие из них, ранее выступавшие в качестве прозаиков, именно этому театру обязаны своим приобщением к драматическому роду литературы.
Показывая, какую роль в судьбе названных писателей сыграл Художественный театр, Е. Полякова раскрывает и значение советской драматургии в развитии этого театра, в утверждении его на «позициях социалистического реализма.
Одна из наиболее интересных в книге – глава о постановке пьесы Вс. Иванова «Бронепоезд 14 – 69», которой руководил К. Станиславский. Здесь детально прослеживается, как театр помогал драматургу выявить эволюцию крестьянина Никиты Вершинина, ставшего вожаком партизан, какие изменения, вносимые автором в пьесу, подчеркивали неразрывную связь Вершинина с председателем ревкома Пеклевановым, как шел писатель к отчетливому идейно-художественному осмыслению образа самого Пеклеванова, как совершенствовались композиция и язык произведения. Мы узнаем об истолковании образов пьесы выдающимися актерами В. Качаловым, Н. Хмелевым, Н. Баталовым, М. Кедровым. В результате мы убеждаемся, насколько более сильное идейное звучание и художественную завершенность приобрела пьеса Вс. Иванова по сравнению с одноименной повестью. Постановка «Бронепоезда» на мхатовских подмостках расширила творческие горизонты театра, показав, что он способен создавать сценические произведения не только камерно-психологического плана, но и революционно-героической патетики.
Новые герои, новые темы пришли на сцену МХАТа в пьесах «Хлеб» В. Киршона и «Страх» А. Афиногенова. Оба драматурга были в то время активными деятелями РАПП и, разделяя вульгаризаторские, схоластические теории этой группировки, выступали против «идеализма» и «объективизма» Художественного театра. Понятна поэтому острота вопроса о причинах и результатах встречи этих драматургов с МХАТом. Е. Полякова показывает, что такая встреча оказалась возможной потому, что лучшие из писателей, принадлежавших к РАПП, в своем творчестве выходили за рамки рапповской схоластики, чувствовали огромное значение Художественного театра для новой советской культуры. И встречи с прославленными мастерами сценической правды превращались для драматургов, провозглашавших лозунг «завоевания МХАТа», в уроки мастерства, в уроки подлинно реалистического искусства.
Немало интересных наблюдений и выводов содержат разделы о работе Вл. Немировича-Данченко над постановками пьес «Платон Кречет»
А. Корнейчука, «Любовь Яровая» К. Тренева и «Земля» Н. Вирты, в которых режиссер видел и глубоко раскрывал «жизненные яркие лица, интересные столкновения».
Книга Е. Поляковой привлекает исследовательской добросовестностью, умением почувствовать значение детали, отдельного штриха, проникнуть в «творческую лабораторию» драматурга, режиссера, актера.
Тем большее огорчение вызывает неоправданный лаконизм в освещении работы МХАТа над горьковскими пьесами, – автор говорит здесь лишь о самих спектаклях, совершенно опуская процесс их подготовки. Полнее, на наш взгляд, могла быть раскрыта особенность подхода театра к тому или иному драматургу в зависимости от его индивидуальных устремлений.
Е. Полякова ведет речь главным образом о тех встречах драматургов с Художественным театром, которые имели положительный итог, и ограничивается беглыми замечаниями по поводу тех случаев, когда такого итога достигнуто не было («Растратчики» В. Катаева, «Половчанские сады» Л. Леонова). Умалчивается о неудачной попытке МХАТа поставить одну из ранних пьес Н. Погодина «Дерзость». Думается, однако, что и такие не увенчавшиеся успехом встречи драматургов с театром заключают в себе немало поучительного.
Кое-где автор злоупотребляет «чистым» перечислением имен и названий пьес. Попадаются в книге досадные шероховатости языка и прямые неточности. Например, автор утверждает, что Вс. Иванов был «почти очевидцем» событий, изображенных им в повести и пьесе «Бронепоезд 14 – 69». На самом деле толчком для написания этих произведений, по собственному признанию Вс. Иванова, послужили газетное сообщение и рассказы очевидцев. На Дальнем Востоке, где происходит действие пьесы, Вс. Иванов не был. Цитируя высказывание В. Топоркова о том, что в образе Антонова из пьесы «Земля» он хотел «создать характер отважного (курсив мой. – Н. З.), чрезвычайно честолюбивого человека, лишенного каких бы то ни было идеалов», Е. Полякова тут же, без всяких объяснений, утверждает, что Топорков показал трусость Антонова. Мы можем прочитать в книге и о том, что «работа Художественного театра над пьесой Н. Вирты напоминает ту работу, которую он за двадцать (курсив мой. – Я. З.) лет до этого вел над «Бронепоездом». Однако между постановкой пьес Вс. Иванова (1927) и Н. Вирты (1937) протекло не двадцать, а лишь десять, лет. Жаль, что интересная книга отредактирована недостаточно тщательно.