Русский сатирик Михаил Козырев

В начале 1922 года редакция новообразованного петроградского литературного альманаха «Утренники»задумала печатать свою «портретную галерею»под названием «Молодая Россия». Ее составитель (он же и редактор альманаха) обещал давать «портреты не только вождей «Молодой России», но и тех, кто выделяется из общего строя, лишь обещая стать сам по себе и повести за собой других». Составитель пояснял, что, «помещая портрет «достойного», стремятся «создать около него атмосферу общественного внимания – правда, таящего для «молодых»известную опасность, но истинным дарованиям не страшны опасности, в том числе и опасность «успеха»; составляя эту галерею, надеялись «найти и узнать тайники создания Молодой России – и по ее звездам составить для нее гороскоп»(«Утренники», кн. II, Пг., 1922, с. 118).

Материалом для этого гороскопа послужил и М. Я. Козырев, портрет которого был напечатан одним из первых. «Смеяться мы не умеем. Несколько комедий – Грибоедова, Гоголя, Островского, Сухово-Кобылина, комедий, в которых сквозь видимый смех слышатся невидимые слезы! И почти единственный мрачный сатирик Щедрин.

Нет, нам не до смеха.

Вероятно, поэтому автор маленькой книжечки «Морока»М. Козырев сразу привлек внимание. Пусть в его смехе есть многое от Щедрина – чисто щедринская вещь, например, его «Крокодил – три дня из жизни Красного Прищеповска», вещь, которую мы, к сожалению, лишены возможности напечатать.

Как и другие молодые писатели, он поражает знанием России, но от них он отличается тем, что все видит в другом свете.

Все фигуры озарены у него словно вспышкой магния. Получается необыкновенная отчетливость рисунка. А души нет. Словно марионетки. Но ведь – он сатирик! А психология – опасная дорога. Каждому оправдание найдет.

Большой сатирик таится в Козыреве, и как беззубы, плоски по сравнению с ним старые и новые Сатириконы, Пулеметы и Мухоморы…» ¹

Так автору первой и единственной к тому моменту книжки было предсказано критикой будущее большого сатирика.

В том же альманахе помещена была и автобиография молодого писателя, начинавшаяся нетривиальными и серьезными словами: «Очень трудно написать биографию даже свою, когда нет самого главного – смерти. Получается незаконченный отрывок и притом неинтересной повести. Моя повесть начинается просто: родился в 1892 году в Лихославле, неподалеку от Твери. Детство провел там же – собирал грибы, ягоды, играл в рюхи и катался на «пустышках». Читать научился сам, без посторонней помощи, и лет с четырех читал все, что попадалось под руки. Писать начал уже в Твери, где учился в реальном. Потом – Петербург. Петербург считаю родным городом…»(«Утренники», кн. II, с. 120).

Через два года в автобиографии, опубликованной в сборнике биографий писателей под редакцией В. Г. Лидина, он уточнит детали: дату рождения – 15 октября 1892 года, образование – «высшее – в Петроградском Политехническом Институте (экономическое отделение). По специальности работать не пришлось.

Писать начал с детства – сначала стихи, потом рассказы. Первый раз стихи напечатаны в 1909 г. в тверской газете. С 1914 – 15 г. начал печататься в петроградских «толстых»журналах, тоже выступал со стихами.

Рассказы печатаю с 1915 г., но окончательно перешел на прозу с 1921 г., когда был написан первый послереволюционный рассказ «Крокодил», не подлежащий пока оглашению в печати, и два рассказа, вошедшие в книжку «настоящих рассказов» «Морока» ².

То, что в обеих автобиографиях ни слова не сказано о родителях, должно, кажется, по тем временам свидетельствовать в пользу дворянского или, по крайности, купеческого происхождения.

В Петербурге он женился на курсистке Высших женских курсов; его жена Олимпиада Владимировна была родом из Мелитополя, из купеческой семьи; она тоже писала стихи (первый сборник вышел в 1913 году) и печаталась под псевдонимом Ады Владимировой.

«Стихи мои, – писал Козырев в «Утренниках», – были в свое время отмечены В. П. Бурениным как образчик явной бессмыслицы. Дальше – революция, советская служба, кочевье. Ездил, как и все, за мукой, за картошкой, за лучшей жизнью… Жил в Москве, Харькове, Одессе, и опять в Харькове, и опять в Москве. Занимался, чем попало: был бухгалтером, работал в газетах, читал лекции по теории поэзии, заведовал типографией»(«Утренники», кн. II, с. 120).

О жизни его в годы гражданской войны мы можем судить главным образом по тем документам, которые сам же он и сохранил и привез в Москву. Сохранял же Козырев, как и другие литераторы его поколения, главным образом то, что могло облегчить, а не затруднить его жизнь в послереволюционной России. Удостоверение, выданное в Одессе 26 февраля 1920 года (то есть две недели спустя после вступления в город красных), – в том, что он служит бухгалтером в кооперативном товариществе. Удостоверение, выданное 16 марта 1920 года, свидетельствует о том, что он работал в подотделе искусств Одесского Губнаробраза в качестве заведующего лабораторной секцией с 16 июня по 20 августа 1919 года; Советская власть в Одессе держалась с 5 апреля по 25 августа 1918 года. Что делал Козырев в промежутках?.. 16 мая 1920 года он уже – лектор литературной студии при красноармейском клубе «Грядущее»(удостоверение выдано политотделом Военно-революционного совета Юго-Западного фронта), 20 июня 1920-го он уже заведует редакцией литературного приложения к газете «Пролетарий». Это значит, что летом 1920 года он – в Харькове и оттуда 19 июля «действительно командирован в Москву по делам Укрроста»(Всеукраинского бюро Российского телеграфного агентства Роста).

16 октября 1920 года подотдел личного состава управления делами Наркомпроса удостоверяет, что М. Козырев состоит в отделе литератур в эфемерной, по-видимому, должности заведующего московской секцией и секцией работы в деревне… ³Это означает, во всяком случае, что с осени 1920 года Козырев стал москвичом.

Первое время он еще печатается в петроградских изданиях – стихотворение в альманахе «Дом искусств»(Пб., 1922, N 2), рассказ «Прыгунки»в «Утренниках»(кн. II). В этом рассказе, варьируя мотивы финала гоголевской «Шинели», Козырев вводил – один из первых – тему непомерной роли документа в послереволюционном существовании его соотечественников.

Но он быстро входит в литературную среду новой столицы, приобретает известность в московских писательских кружках. В начале 1922 года он читает рассказ в «Литературном звене», заседавшем обычно под председательством В. Львова-Рогачевского в Доме Герцена, где располагался в 20-е годы Всероссийский союз писателей, где во флигелях дома жили поэты и беллетристы разных поколений.

30 апреля 1922 года в газете «Правда»прозу Козырева отметит Н. Осинский («Побеги травы. Заметки читателя. I. Новая литература: Проза»). 4 ноября того же года внимательный наблюдатель жизни литературной Москвы, критик и литературовед И. Н. Розанов запишет в своем (неопубликованном) дневнике:

1. Журнал «Пулемет» под ред. Н. Шебуева издавался в Петрограде в 1917 – 1918 годы, «Мухомор» («Иллюстрированное сатирическое издание») – там же в 1922 – 1928 годы.[↩]
2. Цит. по кн.: «Писатели. Автобиографии и портреты современных русских прозаиков». Под ред. Вл. Лидина, М., 1928, с. 182.[↩]
3. Все упоминаемые документы хранятся в Отделе рукописей Литературного музея (ф. 284, оп. 1, ед. хр. 10).[↩]