«Росмерсхольм» как явление «христианского театра». Актриса И. Аполлонская-Стравинская и ее книга о драме X. Ибсена

В 1910 году, в период, пожалуй, наибольшего увлечения в России творчеством знаменитого норвежского драматурга, в Петербурге увидела свет обстоятельная книга «Театр Ибсена. I. «Росмерсхольм»». Имя ее автора мало что говорило читающей публике, следившей за новинками искусствоведческой литературы, но весьма много — театралам, потому что на титульном листе значилась фамилия одной из ведущих актрис Александринки Инны (в крещении Нина) Александровны Аполлонской-Стравинской (1875 или 1876-1970). Через 4 года она выпустила еще одну книгу — под знаковым названием «Христианский театр»; ее перу принадлежит и несколько статей, опубликованных в различных сборниках начала 1920-х годов. Здесь она выступает не только как теоретик театра, дающий эстетическую оценку его явлениям, но и в качестве религиозного философа, интерпретирующего современную ей драматургию (прежде всего пьесы Ибсена и Леонида Андреева) в духе модного тогда «богоискательства» и идей христианизации жизни, то есть осуществления христианства в полноте человеческого бытия.

Она прожила большую жизнь (скончалась в 95 лет); помимо создания многочисленных сценических образов, ее тянуло к режиссуре, и это стремление ей удалось реализовать, правда лишь частично, в первые послереволюционные годы, а также позднее, во второй половине 1930-х годов. Однако ей не нашлось места в многотомной «Театральной энциклопедии», да и по сей день ее имя, как правило, лишь упоминается, и то изредка, в общих работах о русском театре рубежа веков¹. Есть в энциклопедии краткая справка о ее муже — Романе Борисовиче Аполлонском (1865-1928), который не менее двух десятков лет был бессменным «первым любовником» во всех постановках Александринки, а после Октябрьского переворота почти четыре года заведовал художественной частью театра, был членом Директории и управляющим. Когда Аполлонский в зрелые годы распрощался со своим амплуа красавца-любовника и перешел на характерные роли, он — не без влияния супруги — отдавал предпочтение постановкам ибсеновских пьес и был, как и она, пропагандистом творчества великого норвежца в театральных кругах Петербурга.

Вообще же сведения о жизненном пути Инны Аполлонской-Стравинской, имеющиеся в нашем распоряжении, довольно скудны, да и извлечены по большей части из архивных источников, а также из бесед с родственниками. Она родилась в первый день 1875 года в Старой Руссе², в семье майора Старорусского полка Александра Игнатьевича Стравинского, родного брата певца Федора Игнатьевича и, соответственно, дяди знаменитого композитора. Таким образом, Инна Александровна приходилась двоюродной сестрой Игорю Стравинскому. В 1885-1892 годах обучалась в Динабургской гимназии, которую закончила с золотой медалью. Год провела в Женеве ради изучения французского языка, а по возвращении (1893) поступила на Театральные курсы (класс А. Долинова).

Спустя 4 года, 3 сентября 1897 года, дебютировала на сцене Александринского театра в роли Аксюши в «Лесе» Островского, имела большой успех и была принята в труппу³. В 1903 году стала женой Романа Аполлонского. Эта известная артистическая семья выделялась особой религиозной настроенностью: почти каждое лето они ездили по монастырям, не раз бывали в Оптиной пустыни. Вместе с тем супруги вели и вполне традиционную светскую жизнь: в их шикарной квартире на Большой Итальянской улице собирались актеры, певцы, литераторы. На даче же в Вырице (в уцелевшем, хотя и вконец обветшавшем доме до последнего времени размещался лесхоз «Сиверский лес») устраивались театральные вечера, которые посещали не только Мария Савина⁴, Надежда Бенуа (мать актера Питера Устинова), Федор Шаляпин, но и вырицкие священнослужители⁵. Ибсен все эти годы оставался в семье Аполлонских, пожалуй, главным властителем дум. Интересна запись в домашнем альбоме актеров Максимовых, которую сделал Роман Борисович в апреле 1907 года: «Понятия нуждаются в новом содержании и в новом понимании. Свобода, равенство и братство уже не то самое, чем были в дни блаженной памяти гильотины. Но этого-то и не хотят понять политики, и вот почему я их ненавижу. Эти люди хотят лишь социальных революций — внешних, политических и т. п. А это все мелочи. Нужна революция человеческого духа (Из писем Ибсена). Р. Аполлонский»⁶.

Инна Аполлонская играла необыкновенно много: Софью в «Горе от ума», Марью Антоновну в «Ревизоре», Купаву в «Снегурочке», Беатриче в «Много шума из ничего», Лизу в «Живом трупе», леди Мильфорд в «Коварстве и любви» и др.; безусловно, участвовала она и в постановках Ибсена, осуществлявшихся Александринкой.

Своим артистическим темпераментом и манерой исполнения она отчасти напоминала В. Коммиссаржевскую, не случайно именно ей перешли все роли Веры Федоровны, когда та ушла из Александринки, организовав свой театр. И тем не менее в 40 лет, казалось бы на гребне популярности, она решила расстаться со сценой и с 1915-го по 1919-й не выступала как актриса⁷. К этому времени вышли обе ее книги — «Театр Ибсена. «Росмерсхольм»» и «Христианский театр»; возможно, она хотела полнее реализовать себя на литературном поприще.

В то же время ее широкой натуре этого, видимо, было мало: в 1917-1919 годах она выступает как режиссер, поставив две пьесы — «Безгласные» и «Собачий вальс» — самостоятельно и одну — ибсеновскую «Дочь моря» (1918) — в качестве сорежиссера В. Мейерхольда. В 1920 году она опубликовала глубокую статью «Несколько слов о пьесе Ибсена «Дочь моря»», в которой рассматривала сложную символику этой драмы, — как она определяла ее тему — «о «призвании» человека, иначе — о смысле жизни»⁸. Причем «Дочь моря», по ее убеждению, нельзя понять «отдельно от прочих» произведений: «Все творчество Ибсена связано такой крепкой идейной нитью, что каждая пьеса только в новом идейном повторении повторяет его основную единую мысль»⁹. Свои рассуждения о духовном значении каждого из персонажей Аполлонская-Стравинская комментирует изречениями святителя Игнатия (Брянчанинова) и Э. Сведенборга¹⁰. Вывод, к которому ее привела цепь аргументированных умозаключений, оказался схож с тем, что, как увидим далее, завершал и ее первую книгу (о «Росмерсхольме»): «Его (Ибсена.

1. Несмотря на весомый вклад Аполлонской-Стравинской в ибсеноведение, ее имя не встречается даже в специальных работах по истории литературной и театральной критики. См., например: Шайкевич Б. А. Споры об Ибсене в русской дооктябрьской критике и в театре // Шайкевич Б. А. Ибсен и русская культура: Очерки. Киев, 1974.[↩]
2. По другим сведениям, 16 мая 1876 года (см.: Брендер Е. Л. «Никто не забыт»: Биогр. справочник Ленинградского Дома ветеранов сцены // РГАЛИ. Ф. 2956. Оп. 1. № 200. Л. 203).[↩]
3. См.: Брендер Е. Л. Указ. соч. Л. 204-205.[↩]
4. См. письма Аполлонской-Стравинской к М. Савиной с приглашениями посетить дачу в Вырице (там же. Ф. 853. Оп. 2. № 1216. Л. 11-12, 18-21об.). Мария Гавриловна стала крестной для дочери Аполлонских Натальи.[↩]
5. См.: Барановский А. Предком по культуре отказался от Вырицы? // Сайт поселка Вырица (Ленинградская область, Гатчинский район) (http://vyritsa.narod.ru/materials/ministr.htm).[↩]
6. РНБ. Ф. 459. Альб. 1: 6 февр. 1900 г.-7 апр. 1907. № 48. Л. 28. Не совсем точно процитировано, очевидно по памяти, окончание письма Ибсена к Г. Брандесу от 20 декабря 1870 года (в переводе с датского А. В. и П. Г. Ганзен). У Ибсена вместо «понимании» — «объяснении» вместо «социальных» — «специальных» (Ибсен Г. Полн. собр. соч. в 8 тт. Т. VIII. Статьи, речи, письма. М.: Изд. С. Скирмунта, 1906. С. 232).[↩]
7. См.: Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии, ХХ столетие / Сост. А. А. Бовкало и др. 2-е изд. СПб.: Альфа, 2002. С. 46.[↩]
8. Бирюч: Сб. статей петроградских государственных академических театров. Сб. II / Под ред. А. С. Полякова. Пг.: Изд. петроградских гос. акад. театров, 1920. С. 134.[↩]
9. Там же.[↩]
10. См.: там же. С. 140-141.[↩]