№10, 1959/На темы современности

Роман Д. Гранина «После свадьбы» и его критика

Опубликованный в 1958 году в журнале «Октябрь» (N 7, 8 и 9) и вышедший затем отдельной книгой роман Даниила Гранина «После свадьбы» привлек внимание многих критиков: о нем написано уже четыре журнальных и семь газетных статей и рецензий, о романе и его героях более или менее пространно говорится в добром десятке обзорных и проблемных статей, посвященных современной теме. Можно было бы только порадоваться за книгу и ее автора – ведь нередко значительные литературные произведения подолгу не могут дождаться ни единого печатного отклика – и, пожалуй, не стоило бы прибавить к уже написанным статьям еще одну. Но вот какое обстоятельство побудило автора этих строк взяться за перо: критические характеристики романа оказались необычайно разноречивы. По-разному оцениваются замысел романа, выбор героя, эстетические принципы книги, ее художественные качества, отдельные персонажи.

Например, большинство критиков считает правомерным выбор главным героем Игоря Малютина с его сложной судьбой и Противоречивым внутренним миром. По мнению этих критиков, прослеживая становление этого героя, Д. Гранин смог поставить важные вопросы жизни и подметил характерные черты некоторой части нашей молодежи. Но есть и такие критики, которые считают, что Малютин напрасно поставлен писателем в центр повествования. Г. Цурикова пишет: «Нам хотелось бы представить себе рядом с Малютиным настоящего героя, человека с искрой в душе, с большой целью жизни» («Молодая гвардия», 1959, N 1).

Ю. Андреев в своей рецензии «Роман о молодом поколении» («Вечерний Ленинград», 25 ноября 1958 года) говорит, что «любимым героем молодежи становится тот персонаж, который с самого начала активно участвует в борьбе за высокие цели», Игорь же Малютин таким героем не является. «Но поскольку книга уже создана – и книга удачная», – Ю. Андреев примиряется с ее существованием и даже дает ей в общем положительную оценку.

Л. Баландин в статье «В гуще жизни» («Сибирские огни», 1959, N 2) упрекает Д. Гранина, что он наделил многих своих, героев «конфликтами с самим собой», рефлексией и раздвоенностью, и в заключение восклицает: «Нет, не на путях поисков: «внутренних» конфликтов, не на путях изображения второстепенного частного конфликта строится боевая литература современности! Лишь раскрытие острых, общественно значимых противоречий нашей действительности способно вызвать к жизни горячее кипение страстей, высокий пафос утверждения всепобеждающих идей коммунизма». (Заметим, что острое общественное противоречие может ярко выразиться и во внутренней душевной борьбе героя, и, изобразив этот «внутренний конфликт», можно помочь современникам-читателям разобраться в своих собственных мыслях и чувствах, духовно вырасти и найти верное решение своих жизненных задач и проблем.)

В общем, и Л. Баландину, как и Ю. Андрееву и Г. Цуриковой, хотелось бы, чтобы Д. Гранин посвятил книгу героям иного типа и характера. З. Кедрина в статье «О мастерстве композиции» («Литературная газета», 5 марта 1959 года) также пожалела, что автор «не развивает судьбы других людей… отнюдь не менее, а порой даже более интересных, чем юные Игорь и Тоня», и совершенно зря «подчиняет раскрытие их характеров изображению судьбы двух растущих, но менее значительных, чем они, персонажей».

Всем критикам, высказавшим замечания такого рода, хочется напомнить, что прежде всего надо войти за писателем в мир его героев, разобраться в нем, сопоставить их с действительностью, проверить ею и вынести приговор идеям автора и созданным им характерам, а потом уже советовать ему заняться: иными темами и другими героями. :

В числе критиков есть и такие, которые не предлагают Д. Гранину других тем и не осуждают его за выбор героев, но выражают неудовлетворенность авторским решением темы. Так, Н. Губко, одобряя замысел книги, считает, что воплощение замысла не удалось Д. Гранину и даже что образы главных персонажей Игоря и его жены Тони «как раз меньше всего и удались автору» («Нева», 1959, N 2).

О некоторых персонажах высказываются прямо противоположные суждения. Пожалуй, особенно не повезло Тоне. Б. Брайнина восхищается этим образом в своей статье «Жемчужное зерно жизни» («Октябрь», 1958, N 12). «Очень там хорош образ Тони Малютиной», – пишет она. «Образ Тони потому и поэтичен, что правде характера здесь верны не только мысли, чувства, поступки героини, но и любая деталь внешнего портрета, любой жест, интонация». И дальше: «Сила ее женственности, ее любви к мужу, Игорю Малютину, неотделима от самостоятельности, достоинств ее характера в целом, от силы ее оптимизма, от силы. Любви к труду, ко всему строю советской жизни».

Скажем прямо, эта характеристика слишком восторженна. Но зато Г. Цурикова и Н. Губко в своих статьях буквально изничтожают Тоню. «Она живет своим маленьким счастьем, и большего ей не нужно». Она «эгоистически равнодушна ко всему, что выходит за пределы ее личной судьбы», «Тоня именно заурядна, неглубока». Так пишет Г. Цурикова. Еще строже Н. Губко: «Со страниц романа встает эгоистическое и ограниченное существо с черствой душой и мещанскими наклонностями. Однако Д. Гранин этого почему-то не замечает и всячески пытается поднять и «опоэтизировать» Тоню». Несколько ниже: «Ломанье, хвастовство и привычка к фразе до такой степени овладели ею, что она даже не замечает своего актерства, своей ежедневной лжи». Н. Губко видит в образе Тони «книжную восторженность вместо живого человеческого чувства, сентиментальную слащавость вместо подлинной нежности женственности, внешний блеск при отсутствии внутреннего достоинства».

Крайне противоречивую оценку находят у разных критиков и другие персонажи романа: сам Игорь, Вера Сизова, Логинов, Чернышев, Надежда Осиповна, Лосев и Ипполитов и т. д. В. Лакшин («Возмужание героя», – «Новый мир», 1958, N 12) считает, что, разоблачая Лосева и Ипполитова, Д. Гранин не только удовлетворяет наше нравственное чувство, но и учит распознавать бюрократов в самых замаскированных формах. А П. Асе («Жар публициста и мастерство художника», – «Юность», 1958, N 12) говорит, что «Лосев и Ипполитов… не принесли с собою ничего нового: во многом эти образы – известный литературный штамп». Зато этот критик высоко оценивает образ секретаря райкома Жихарева, говорит о том, что он «дан в движении, в поисках, в стремлении познать окружающих и себя», и видит в этом «секрет его человечности и обаяния».

Но вот, скажем, Т. Калинушкина в рецензии «Правда поколения» («Московская правда», 27 ноября 1958 года) совсем по-другому оценивает этот же образ: «Чем, например, отличаются друг от друга в романе два партийных работника – Юрьев и Жихарев? Только тем, что один работает в колхозе, а другой в городе. Оба вызывают симпатию читателя, оба умно и правильно рассуждают, но оба как-то незаметно сливаются в расплывчатое и туманное представление о партработнике вообще».

В общем, хор критиков превратился в такую какофонию, которая давно уже определяется словами: «кто в лес, кто по дрова». Естественно, что в причинах столь резкой противоположности мнений и в самих этих мнениях хочется разобраться. Что же представляет собою роман Д. Гранина и отзывы о нем? Чем объясняется такая разноголосица критики?

Может быть, произведение Д. Гранина получилось идейно противоречивым, смутным, запутанным? Быть может, неясны, лишены цельности созданные им характеры? Быть может, вопросы, поднятые в романе, еще спорны и остры в самой действительности и по ним нет готовых, выработанных решений и ответов? Возможно, что критики, писавшие о романе, стоят на различных эстетических позициях, предъявляют неодинаковые требования и пожелания, по-разному понимают теоретические и практические вопросы нашей литературы? Может статься, что некоторые из критиков попросту малоквалифицированны и не в силах правильно понять сколько-нибудь сложное произведение? Наконец – и это всего вероятнее, – в разноголосице мнений сказывается несколько причин, в том числе и те, которые названы выше.

Следует оговориться. Автор этих строк отнюдь не считает, что всякие разногласия в оценке явлений литературы и искусства являются чем-то незакономерным или даже криминальным и должны быть возможно быстрее преодолены. Говоря о партийности литературы, о том, что литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, В. И. Ленин замечал, что «…литературное дело всего менее поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством» 1. Но разногласия бывают разные, и о вкусах тоже спорят.

Итак, попробуем разобраться в романе Д. Гранина «После свадьбы», в тех разноречиях и спорах, которые возникли вокруг него. Изучение критических откликов на то или иное произведение может оказаться полезным во многих отношениях; оно помогает установить истинное значение этого произведения, выяснить, как ориентируется критика в литературном процессе и куда зовет писателя, коснуться некоторых вопросов, связанных с уровнем и состоянием нашей критики.

Прежде всего – о самом романе. После того как читатели и критика с почти единодушным одобрением встретили роман Д. Гранина «Искатели» с центральным образом Лобанова – изобретателя, труженика, принципиального борца, – после того как были подвергнуты критике рассказы «Собственное мнение» и «Певучий туман», писатель вновь выступил с большим полотном.

Следует сразу сказать, что, по нашему мнению, Д. Гранин не добился в этом произведении подлинной удачи. Правда, он поднял значительные социально-политические и этические вопросы, поставил их в острой форме, и в этом, несомненно, заслуга писателя. Но в центральном образе Игоря Малютина, в путях и перепутьях героя отразились не только реальные сложные перипетии и противоречия жизни, но и противоречия, искусственно созданные и даже нагнетаемые автором. Кроме того, роман страдает серьезными композиционными недостатками, в нем немало просчетов и погрешностей в обрисовке характеров и в ряде эпизодов.

Недостатки и слабости романа имеют, на наш взгляд, несколько причин. Одна из них – вероятно, самая важная – коренится в эстетических установках автора, лежащих в основе данного произведения. Другой причиной является некоторая рассудочность, свойственная Д. Гранину. Наконец, нельзя игнорировать и третью причину – качество самой работы над романом. Мы не знаем, сколько времени затратил писатель на свою книгу и сколько раз ее переписал, но, думается, ее надо было бы переписать еще раз, удаляя лишние эпизоды, укрепляя сюжетную линию которую, на наш взгляд, следовало бы упростить – и улучшая язык книги.

Эстетический принцип романа, по-видимому, состоит в том, чтобы представить читателю человека, который далеко не сразу и отнюдь не прямым путем становится героем (не в смысле литературного героя, а героем нашей действительности, то есть передовым строителем коммунизма).

Писатель рисует в образе Игоря Малютина такого человека. Поначалу он не может служить ни образцом, ни примером и способен даже вызвать отрицательное к себе отношение. Но в глубине его души живут те идеи и принципы, которые дороги всякому советскому гражданину. Игорь остается им верен. В дальнейшем его работа, сознание, что он необходим окружающим, сознание своей личной ответственности за дело и за судьбы людей, необходимость борьбы за них воспитывают и закаляют Игоря, делают его стойким борцом за коммунизм.

Таким образом, герой поначалу вовсе не герой, в нем даже трудно предположить героя, за некоторые поступки его приходится брать под сомнение и даже осуждать.

Таков не только Игорь Малютин. Молодой инженер и один из руководителей комсомольской организации Вера Сизова, как и Малютин, проходит довольно сложный путь, со срывами и ошибками. Жена Игоря, Тоня, совсем уж «не годится» в героини. И вообще среди молодежи, которую рисует Д. Гранин, не видно людей, которые уже созрели, закалены, способны быть подлинными вожаками. Не подходят для такой роли ни Шуйский – секретарь комсомольского коллектива, ни Геннадий и никто другой. Всем им предстоит еще немало пережить, передумать, поработать, прежде чем они подымутся на уровень таких людей, как старый большевик директор завода Логинов, секретарь парторганизации Юрьев, секретарь райкома Жихарев и директор МТС Чернышев (хотя двое последних имеют заметные недостатки).

Всей своей книгой Гранин как бы говорит читателю: жизнь сложна, она «хитрее» обычных представлений о ней, люди сложнее, чем они кажутся на первый и даже на «второй» взгляд. Не торопитесь осуждать Игоря Малютина за то, что он отказывался от предложенной ему поездки в деревню, за то, что он не выступил на собрании в поддержку Веры Сизовой против Лосева (так как знал, что за такое выступление Лосев вычеркнет Игоря из заветного списка и Малютин с Тоней не получат комнаты).

Конечно, Игорь неправ, но погодите, последите дальше за его развитием. Не торопитесь, не уподобляйтесь Вере Сизовой с ее прямолинейными, догматическими представлениями о жизни. Ее взгляды потерпели крушение, люди оказались не такими, как она о них думала. Она была влюблена в Ипполитова и не видела, что это карьерист и приспособленец, пока он не предал ее. Она считала, что Игоря надо исключить из комсомола, а жизнь показала, что Игорь стал мужественным, принципиальным комсомольцем. Вера Сизова не знала настоящей цены Геннадию, а он и любил ее искренно и сильно и оказался настоящим другом. Но не торопитесь осуждать и Веру Сизову. Да, вначале она обнаруживает узость и негибкость, мыслит по законам формальной логики: да-да, нет-нет. Но взгляните, как меняется она в дальнейшем под влиянием уроков жизни. Пройдя через отчаяние и период отупения, равнодушия, даже какой-то прострации, она возрождается вновь, и это та же, но и другая Вера Сизова. Не утратив принципиальности и твердости, прежней непримиримости, она станет и гибче и человечнее.

Игорю также приходится не раз пересматривать свое мнение о людях. Как ошибся Игорь в Анисимове, приняв его чуть ли не за злостного бракодела и прогульщика! Каким ложным было первое впечатление Тони от встречи с дояркой Ольгой! Люди-то в большинстве оказываются много лучше, чем можно о них подумать.

И у Геннадия не сразу складывается верное понимание окружающих. Столкнувшись с противоречиями в их поступках, он вначале теряется. «Ералаш какой-то! Всегда у Геннадия получалось так ловко и складно, а тут ни с того ни с сего все разъехалось запуталось, и ничего не разберешь». И только потом все становится на свои места.

Можно ли возразить что-либо против эстетического принципа, которым руководствовался Д. Гранин, против его желания показать сложность становления характера молодого человека? По нашему мнению, это стремление не противоречит методу социалистического реализма. Рядом с романтическим героем, рядом с реалистическим героем – цельным и зрелым человеком, уверенно идущим по намеченному пути (а этот герой действительно особенно привлекает читателя), могут и должны быть созданы образы людей, которые ищут свою дорогу и не сразу находят верный путь. Эти образы жизненны, плодотворны, поучительны.

Но… и тут начинаются серьезные критические упреки в адрес Д. Гранина. Все хорошо, пока эстетический принцип помогает изучать и подбирать жизненный материал, проникать в существо действительности, создавать типы и характеры. Но худо, когда принцип начинает преобладать над самим автором, когда автор идет уже не от действительности, а от своего принципа, начинает произвольно группировать факты, начинает конструировать своего героя. Тогда верное смешивается с неверным, жизненное сочетается с искусственным, схема вторгается в наблюдения и размышления автора.

Именно это произошло с романом Д. Гранина. Как мы уже сказали, писатель затронул живые, насущно важные морально-этические проблемы и весьма заинтересовал читателей и критику их постановкой, многими своими верными мыслями. Но он вызвал немало возражений, потому что произвел ряд насильственных операций с фактами и со своими героями, разрывая порою связь и с логикой событий, и с логикой характеров.

Стремясь показать сложность жизни и путей своих персонажей в ней, Д. Гранин стал преувеличивать эту сложность, нагромождать факты, запутывать связи людей и их отношения. Для того чтобы пояснить свою мысль, позволим себе некоторое весьма условное сравнение.

В армии, на учениях командиров, нам, бывало, ставили задачи, которые приходилось тут же решать. В задаче-приказе говорилось, какими силами мы располагаем, какова обстановка, что известно о противнике, каково боевое задание. Руководитель занятий или «посредник» по ходу нашего решения внезапно давал «вводные»: «Справа из лощины вышли пять танков противника!» и т. п. Приходилось учитывать меняющуюся обстановку и принимать новые решения. Так вот, если сравнить героев романа с командирами и солдатами, которым приходится иметь дело с разнообразной и все время меняющейся обстановкой, а писателя сравнить с их руководителем, то можно сказать, что Д. Гранин дает своим героям слишком много «вводных» и притом противоречащих друг другу.

Недостатки осуществления эстетических принципов автора нашли, как и следовало ожидать, наиболее отчетливое выражение в образе центрального героя Игоря Малютина. Когда Малютину предложили поехать в МТС в качестве одного из многих специалистов-механизаторов, которых партия и комсомол в 1954 году направляли в деревню, Игорь вначале решительно отказался. Он согласился на поездку лишь тогда, когда перед ним возникла угроза быть исключенным из комсомола. Говоря о причинах его отказа и рисуя облик Игоря, писатель как будто нарочно сгущал краски, чтобы тем разительнее было дальнейшее превращение героя.

Почему Малютин отказывается ехать? Во-первых, он только что женился, получил комнату, начал обживаться в ней, а тут вдруг надо сниматься с места и ехать куда-то в деревню. Во-вторых – по месту, но не по важности – Игорь любит свой завод, любит технику, умные станки и машины, он сделал даже небольшое изобретение, которое очень важно для модернизации станка «Ропаг», он увлечен своей работой. Сколько сил он отдал ученью и работе в цеху! А тут расставайся со всем этим. Да, конечно, в деревне нужны механизаторы. Но это – общее положение, оно не стало для Игоря его кровным, личным делом. Он думает: «Зачем же это все? И почему на него все это свалилось? Кому он мешал? Кому мешало его счастье? Ведь ему ничего ни от кого не нужно. Почему он должен? Кому он должен? Что значит должен? Почему он не имеет права жить, как хочет? Закончить свой автомат для «Ропага»? Довести до рабочих чертежей? Собрать. Установить. Отладить. Самая вкусная, приятная работа. Какой станок получится! Сказка!.. Техника коммунизма».

Некоторые критики без дальних околичностей объявляют Игоря Малютина эгоистом (Д. Стариков), человеком, который жил в «маленьком, тесном и обжитом мирке, замкнутом в кругу собственных, личных интересов» (Г. Цурикова), «эгоистичным и потребительски настроенным» (Л. Баландин). Однако действительно ли Игорь такой уж эгоист? Разве он похож на человека, думающего только о своем личном благополучии, на Ипполитова, скажем, или на Лосева? Разве его мечта о «Ропаге» продиктована «потребительским» интересом?

Мы склонны согласиться с В. Лакшиным: «Даже если на месте Игоря вообразить максимально сознательного героя, то и тогда решение расстаться с городом, квартирой, налаженной семейной жизнью, любимой заводской работой не могло быть принято легко, непринужденно и безболезненно. И те, кто поехали в деревню по собственной воле и сознанию, и те, кто, как Игорь, сделали это «через душу», – все испытывали вместе с манящим чувством новой жизни, небывалых перемен и горечь: от разлуки с близкими, друзьями, родным городом, заводом – словом, старой своей жизнью. Это естественно, и странно, если бы было иначе».

Добавим к этому, что Игорь не испытывал никакого «манящего чувства» перемен и новой жизни: в деревню его не тянуло. Вся его душа – на заводе. Достаточно вспомнить сцену его прощания с заводом, чтобы это понять. Вопрос об отказе Игоря от поездки в деревню нельзя свести к его эгоизму, потребительским настроениям, обывательской жажде покоя, удобств, развлечений, легкой и «изящной» жизни. Это иной вопрос.

Ты вступил в комсомол. Ты этим отдал себя в распоряжение комсомольского коллектива. Ты должен быть готов по его заданию отправиться куда угодно: в МТС, на целину, на стройку, на фронт, когда идет война. Тебе может представляться – и, возможно, ты прав, – что на том месте, где ты трудишься (на заводе, в лаборатории, в торговом предприятии), ты вполне пригоден и приносишь пользу, быть может большую, чем можешь принести там, куда тебя посылают. Но стране, народу, партий, комсомолу необходимо направить силы именно туда, куда тебе предлагают ехать, это сейчас важное, может быть решающее дело. И для тебя настало время подтвердить, что ты не обыватель, вступил в комсомол не случайно, что ты ставишь его волю и интересы выше своих представлений о том, что тебе лучше делать. Тебе надо выполнить свой долг, пусть даже вопреки своим вкусам, склонностям, интересам.

Эту дилемму приходилось решать не одному Игорю Малютину, она возникала перед многими людьми при неоднократных партийных и комсомольских мобилизациях в истории нашей революции. И в этом отношении проблема, поднятая Д. Граниным, имеет реальное, жизненное содержание. Но писатель продолжал усложнять задачу Игоря. Появились новые «вводные».

По воле автора комсомольская организация никак не облегчила Игорю резкую перемену в его жизни. Секретарь парткома Юрьев верно заметил секретарю комсомольской организации Шуйскому: «Комитет… это не всегда единственный путь. Иногда лучше посидеть вдвоем, с. глазу на глаз». Юрьев объясняет: «Ты рассуждаешь по-инженерному: какая машина быстрее выполняет задание, так и лучше. А люди бывают не только лучше, но и хуже, они бывают и другие».

Как разговаривали с Игорем на заседании комитета?

  1. В. И. Ленин, Сочинения, т. 10, стр. 28.

    []

Цитировать

Левин, Ф. Роман Д. Гранина «После свадьбы» и его критика / Ф. Левин // Вопросы литературы. - 1959 - №10. - C. 35-61
Копировать