Проблемы типологии русского реализма

Долгое время история литературы и ее теория походили на людей, живущих в одном доме, но едва знакомых друг с другом. И хотя положение это изменилось сравнительно недавно, встречное движение обеих дисциплин уже начинает приносить свои плоды. На наших глазах формируется новый тип литературоведческого исследования – исследования, стоящего как бы на грани теории и истории литературы. Речь идет о так называемом типологическом изучении, которое получает сейчас все большее признание.

Подтверждением тому может служить, в частности, научная конференция «Проблемы типологии русского реализма», состоявшаяся в ИМЛИ в мае этого года. Сам факт ее созыва свидетельствует о несомненном прогрессе нашей науки.

Открывая конференцию, М. Храпченко предупредил, что она носит не итоговый, а поисковый характер, что не разрешение, но постановка проблем является ее целью. Казалось, это предвещало острую дискуссию. Действительно, без разногласий, без жарких споров на конференции не обошлось. Однако в целом она прошла под знаком консолидации мнений.

Задачи и принципы типологического исследования – вот первый круг проблем, обсуждавшихся на конференции.

История всемирной литературы, сказал в своем вступительном докладе («Принципы типологического изучения литературы») М. Храпченко, не может быть сведена к сумме литератур отдельных стран. Необходимо исследовать закономерности литературного процесса, а это возможно лишь на путях типологического изучения.

Разумеется, типологическое изучение не противостоит конкретно-историческому (и прежде всего сравнительному) изучению, а, наоборот, предполагает его. Однако, подчеркивает докладчик, не всякое сравнительное изучение есть изучение типологическое. Цель сравнительного изучения – раскрыть индивидуальное своеобразие явления, а типологического – исследовать общие принципы литературного развития, его закономерности.

Вместе с тем типологическое обобщение не перечеркивает неповторимое своеобразие художника, ибо в искусстве эстетически значимо не только общее, но также индивидуальное. Типологическое единство не означает простой повторяемости литературных явлений, оно предполагает их родственность – сходство некоторых существенных внутренних особенностей. Все это с большой остротой ставит вопрос о самих основах типологического изучения, каковыми являются: во-первых, полный учет специфики как литературы в целом, так и отдельных ее сторон; во-вторых, однородность принципов исследования.

Критически рассматривая некоторые из принятых ныне принципов типологического анализа (общность мировоззренческих позиций художников, связь характеров и обстоятельств, соотношение социального и психологического начал), М. Храпченко говорит о необходимости обратиться к структурным факторам, вести структурно-типологическое исследование на разных уровнях (типология исторического развития литератур, литературных направлений, жанров, стилей и т. д.). Отвергая формальное понимание структуры как антиисторическое, он указывает, что структурные отношения захватывают не только форму, но и содержание, а значит, и социально-исторические отношения, и высказывается за «социально-структурный метод» типологического изучения, образцом которого может служить недавняя книга Н. Конрада «Запад и Восток».

Вообще возросший интерес к структурно-типологическим исследованиям можно считать одним из примечательных итогов конференции. Словно бы продолжая мысль М. Храпченко, У. Фохт пытался уточнить в своем докладе «Типологические разновидности русского реализма» понятия структуры литературного произведения и ее модели. Структура – это органическое, функциональное единство всех складывающих литературное произведение элементов, а модель – это «научный конструкт структуры». Необходимы, говорит докладчик, модели разных уровней – от абстрактных, со сравнительно малой моделирующей способностью, но с широким охватом материала, до более конкретных-с высокой моделирующей способностью, но с ограниченной предметной областью.

При этом структура художественного произведения должна, по мысли У. Фохта, рассматриваться в ее общественной обусловленности. Так, общественной предпосылкой становления и развития критического реализма в русской литературе был кризис феодально-крепостнических, а затем буржуазно-капиталистических отношений. Не менее важна и гносеологическая природа той или иной структуры. Гносеологической предпосылкой реализма, например, является такое отношение художника к действительности, когда он рассматривает ее «как предмет наблюдения, изучения, типизации, изображения», когда он стремится проникнуть в ее сущность.

Если М. Храпченко и У. Фохт подчеркивали главным образом важность научных абстракций и типологических категорий, то в докладе Н. Степанова «Русский просветительский реализм» прозвучал призыв пользоваться ими с большой осторожностью. Математически-логизированные построения, говорил он, чужды самому духу искусства, ибо каждый большой художник есть сам по себе «тип», а его творчество – особое, неповторимое явление, в котором могут уживаться элементы различных художественных систем. Вместе с тем,

признает Н. Степанов, существование типологических абстракций вполне правомерно: они помогают уловить общие тенденции художественного развития, осмыслить закономерности литературного процесса.

И опять-таки: разрешение этой сложной проблемы – соотношения общего и индивидуального в художественном творчестве – Н. Степанов предлагает искать на путях внимательного анализа художественной структуры, при котором необходимо учитывать по крайней мере два обстоятельства. Во-первых, в типологических определениях мы выдвигаем на первый план некие общие структурные элементы, присущие данному направлению, данному типу искусства, намеренно абстрагируясь от индивидуальных особенностей конкретных литературных явлений. Точно так же и принадлежность писателя к тому или иному направлению (школе) определяется на основе главных (но далеко не всех!) идейно-художественных особенностей его произведений – доминанты творчества. Во-вторых, различные стилевые системы в ходе литературного развития вступают в сложные взаимоотношения, структурные элементы того или иного «типа» творчества непрерывно меняются, меняется и их функция в целостной художественной системе. Поэтому особое значение приобретает не статическое рассмотрение структуры, а понимание ее функциональной динамики.

Особую сложность изучения типологии реализма отметил в своем выступлении С. Машинский. Гораздо более очевидна, говорил он, типологическая общность писателей-классицистов или писателей-романтиков. Никакой другой метод, никакое другое направление в искусстве не создали такого многообразия жанров, стилей, художественных манер, как реализм. Что ни художник, то свой особый мир, своя неповторимая индивидуальность! И объясняется это обостренной чуткостью к действительности, к жизненному материалу, столь характерной для писателей-реалистов.

Большой интерес вызвал на конференции доклад Ю. Лотмана «К проблеме типологического изучения культуры», в котором к истории культуры предложен был аксиологический подход. Каждая культура, говорит Ю. Лотман, представляет собой определенную иерархию ценностей. Есть нечто принципиально возможное и невозможное для культурного сознания эпохи. Поскольку никакая типологическая схема, никакая научная модель не в состоянии охватить всех фактов культуры, необходимо выявить важнейшие, доминирующие признаки и на этой основе наметить принципы классификации культуры.

Реконструируя систему культурных ценностей, следует отграничивать содержание культурного процесса от «языка культуры» – той особой, чрезвычайно сложной системы сложившихся кодов, благодаря которым определенные факты культурной жизни становятся информацией, подлежащей хранению и передаче. Построение особых абстракций типа «язык культуры средневековья», «язык культуры Возрождения» призвано дать в руки исследователя коды для расшифровки культурной информации и заменить смесь из стихийно реконструируемых языков предшествующих культур и языка культуры самого исследователя, которая придает гуманитарному исследованию удручающий характер приблизительности.

Надо иметь также в виду, полагает Ю. Лотман, что «язык культуры» не бывает обычно единым. В речевом общении средством передачи информации служит современное состояние языка. Но культура, в особенности художественная, осуществляет свою функцию хранения к передачи информации иным способом – «работает» вся исторически сложившаяся система культурных кодов.

Нельзя не сказать, что некоторым ораторам построения Ю. Лотмана показались чересчур умозрительными и отвлеченными. Возможно, в их упреках есть доля истины. Следует, однако, иметь в виду, что высокая степень абстракции продиктована самой темой доклада, не говоря уже о том, что типология культуры и аксиология делают у нас пока первые шаги. Гораздо большее возражение вызывает стремление докладчика провозгласить «современные семиотические методы» единственно возможными или, во всяком случае, единственно научными методами исследования. Унификация научных методов, как известно, никогда еще не приносила ничего хорошего.

Все же, несмотря на некоторые разногласия, конференция в целом подтвердила важность дальнейшего развития типологических исследований, установления закономерностей литературного процесса. Она показала также, что изучение типологий помогает лучше понять индивидуальность художника.