№7, 1963/Полемика

«Преображение» Джонатана Свифта

Творчество Свифта – великого сатирика, умершего более двухсот лет назад, и по сей день служит предметом оживленных научных дискуссий. Вокруг него разгораются страсти и ломаются копья.

Свифт был одним из самых непримиримых и беспощадных врагов буржуазного общества; его творчество не только запечатлело уродливый облик рождающегося мира, но и предугадало логику его дальнейшего развития. В этом основа неувядаемой жизненной силы наследия Свифта.

Не мудрено поэтому, что вопросы оценки творчества Свифта приобретают такую актуальность для современной англо-американской литературной науки. На протяжении многих десятилетий идет спор о том, кто же такой Джонатан Свифт – злобный ли маньяк, чье творчество было плодом болезненного мизантропического бреда, или великий гуманист, стремившийся помочь людям в их бедах и заблуждениях. Легенда о Свифте-человеконенавистнике, своими корнями уходящая в XIX век, имеет немало приверженцев и в нашем столетии. Одним из них был Оруэлл, объявивший произведения Свифта «искаженной картиной» человеческой жизни, в которой писатель якобы «ничего не находил, кроме грязи, безумия и порока» 1. Это мнение, общее для всего «правого крыла» зарубежного свифтоведения, в сущности, представляет собою не что иное, как «повторение задов».

Новым в методологии такого рода является использование фрейдистского психоанализа: «подосновой» творчества Свифта объявляются всевозможные «комплексы». Так, еще в 1923 году Олдос Хаксли обнаружил у Свифта особый комплекс – отвращение ко всем физическим и физиологическим функциям живого организма. «Он (Свифт. – Л. Р.) ненавидел их с силой, на которую лишь немногие могут быть способны… и если йеху были его личными врагами, то только потому, что они издавали запах пота и экскрементов… их моральные дефекты были для него на втором плане» 2. Патологическую ненависть к жизни человеческого тела Хаксли и считает источником мизантропических настроений писателя.

Другие сторонники фрейдистских методов рассмотрения творчества Свифта нашли у писателя еще более серьезные отступления от естественных человеческих вкусов и норм поведения. О направлении этих изысканий можно судить хотя бы по статье Т. Уилсона, опубликованной в журнале «Medical History» (1958, II). Автор статьи доказывает, что Свифт не был гомосексуалистом. Уилсон, хорошо знакомый с фрейдистскими трудами о Свифте, предвидит возможность и таких инсинуаций и считает необходимым заранее их предотвратить.

Однако, несмотря на то, что «фрейдистская» трактовка Свифта получила за рубежом широкое распространение и отголоски ее можно услышать в работах, написанных с самых различных позиций, – в целом не она «делает погоду» в современной науке о Свифте. Потребность «реабилитации» великого сатирика, произведения которого были продиктованы, разумеется, не ненавистью к людям, а любовью к ним, вызвала к жизни множество работ, посвященных различным аспектам его жизни и творчества. Биография Свифта заново изучается, в орбиту научного рассмотрения вовлекается огромное количество документов и фактов, многие из которых впервые становятся достоянием мировой литературоведческой мысли. «Свифт есть нечто большее, чем экспонат музея психологии. Он был абсолютно нормальным человеком огромных масштабов», -пишет Денис Джонсон, автор книги «В поисках Свифта» 3.

Стремление «очистить» Свифта от прилипшей к нему паутины злобных клеветнических измышлений, которое мы видим в ряде работ, само по себе достойно сочувствия. В трудах биографического характера и в работах, посвященных проблемам писательского мастерства Свифта, в некоторых статьях и книгах, изучающих идейно-философские истоки его творчества, читатель найдет немало интересных наблюдений и ценных фактических сведений.

Но, отдавая должное благим намерениям этих авторов, их эрудиции и эстетическому чутью, мы вынуждены сказать, что в подавляющем большинстве случаев поиски «настоящего» Свифта приводят исследователей к результатам столь же неожиданным, сколь и плачевным. Остановимся в этой связи на одной особенно характерной и особенно опасной тенденции англо-американского свиф-товедения последних лет, а именно – на тенденции истолкования творчества Свифта в религиозно-философском духе. Среди ее сторонников мы найдем, например, «классика» современной зарубежной литературы о Свифте – профессора Рикардо Квинтану4.

Квинтана дал четкое выражение тенденции поисков Свифта – гуманиста и просветителя. Исходной точкой для Квинтаны является убеждение, что Свифта нужно судить «по законам его времени». Свифт для Квинтаны – человек XVIII века, здравомыслящий, рационалистический, обладающий той ясностью и трезвостью взглядов на жизнь, по которой можно безошибочно установить его принадлежность к эпохе воинствующего разума. Начала просветительства Квинтана видит во всем мироощущении сатирика.

По мнению ученого, не только Свифт-безумец, но и трагический Свифт был «придуман» позднейшими поколениями. Квинтана утверждает, что пресловутая «мизантропия» Свифта была лишь особой формой просветительской дидактики. У «отрицателя» и «разрушителя», каким изображали Свифта, Квинтана нашел некое позитивное содержание. В свете утверждаемой им концепции Свифта-моралиста особое значение приобретает проблема положительных идеалов писателя. Но она-то и стала камнем преткновения и для самого Квинтаны, и, в еще большей степени, для его соратников и преемников. Источник всех их неудач при разработке этого вопроса коренится в ограниченном понимании природы просветительского морализма.

Разумеется, всем английским произведениям XVIII века, в том числе и произведениям Свифта, был свойствен морализаторский пафос. Но социальное и моральное в Просвещении настолько тесно слиты друг с другом, что всякая попытка их разъединения должна неминуемо привести к искажению исторической правды. Между тем во множестве зарубежных работ о Свифте осуществляется искусственный разрыв этого живого единства. Именно поэтому концепция Свифта-моралиста утверждается в них с великим ущербом для Свифта-сатирика.

Тенденция превращения самого беспощадного обличителя собственнического мира в благодушного морализатора в общих чертах намечается уже у Квинтаны. Стремясь сделать Свифта «ортодоксальным» просветителем, исследователь ставит его в один ряд не только с Филдингом и Голдсмитом, но и с Попом. Но нельзя же не видеть, что между беззлобной усмешкой Попа и жгучим сарказмом Свифта – целая пропасть. Яростное неприятие буржуазной современности и было специфической чертой Свифта, определившей его особое положение внутри английского Просвещения. Писатель огромного социального гнева, Свифт был одним из первых художников XVIII века, увидевших кровавую, грязную изнанку буржуазного прогресса. Объективно его позиция отражала настроения широких народных масс, обреченных нести на своих плечах роковые последствия тех преобразований, которые произошли в социальной жизни Англии на рубеже XVII-XVIII веков. В этой ненависти ко всем проявлениям социального зла, в смутных мечтах о справедливом и разумном общественном строе, а не в служении некоему абстрактному моральному идеалу, и заключался положительный пафос деятельности сатирика. Изыскания ученых-свифтоведов, отрывающие писателя от конкретных жизненных основ его творчества, лишают сатиру Свифта ее ядовитого жала. Этот результат – сам по себе достаточно печальный – влечет за собою еще более печальные последствия.

При ближайшем рассмотрении оказывается, что «моральный идеал» Свифта был не чем иным, как «нормами христианской ортодоксии». Итак, похоронив Свифта в обличий мизантропа, англоамериканские исследователи воскрешают его в образе англиканского пастора.

«Свифт был сатириком, потому что он был моралистом, он был моралистом, потому что он был христианином, и именно потому, что он был столь убежденным христианином, он был пессимистом» ## 1М. К. Starkman, Swift’s Satire on Learning in a Tale of a Tub, Princeton, 1950, p. 23.

  1. Цит. покн. I. Ehrenpreis, The Personality of Jonathan Swift, L., 1958, p. 33.[]
  2. О. Huxley, On Art and Artists, N. Y. 1960, p. 168.[]
  3. D. Johnson, In Search of Swift, Dublin, 1959.[]
  4. Ricardo Quintana, The Mind and Art of Jonathan Swift, L, 1936; егоже, Swift. An Introduction, Oxford University Press, London-N. Y., 1955.[]

Цитировать

Ромм, А. «Преображение» Джонатана Свифта / А. Ромм // Вопросы литературы. - 1963 - №7. - C. 149-159
Копировать