Поэзия Гражданской войны в США

Сто лет тому назад нарушителям мира не чужда была галантность. Свой ультиматум коменданту знаменитого в истории США форта Самтер – этого оплота Севера в южных штатах – представители рабовладельческой Конфедерации заключили следующими словами: «Имеем честь пребывать, с глубоким уважением, вашими покорными слугами». Вслед за этим они обрушили на форт огонь всех своих батарей.

Произошло это весной 1861 года. Именно у форта Самтер раздались первые орудийные выстрелы войны Севера и Юга. Кровопролитные бои между северянами и южанами продолжались еще целых четыре года. Они стоили сотен тысяч человеческих жизней и во многом изменили весь ход жизни в американской республике. Мощным эхом отозвалась Гражданская война и в литературе, – в поэзии прежде всего. Стихи этих лет – своеобразное, порою очень выразительное зеркало эпохи. Поэзия периода войны 1861 – 1865 годов привлекает наше внимание и тем, что в ней очень ясно сказался начавшийся несколько раньше процесс перехода литературы США с позиций романтизма на позиции реализма.

Годы войны, когда на полях сражений стояли друг против друга то шурин с зятем, то даже родные братья, довели антагонизм между поборниками рабства и его противниками до крайнего предела. Естественно, что поэзия периода войны Севера и Юга стала поэзией нескрываемых симпатий и антипатий, яростного убеждения в своей правоте и в полной неприемлемости, порочности позиций противника.

У советских людей, разумеется, нет сомнений насчет того, на чьей стороне на самом деле была историческая правда. Еще в начале войны Маркс заметил, что «современная борьба между Югом и Севером есть… не что иное, как борьба двух социальных систем, – системы рабства и системы свободною труда» ¹. Прошло полвека, и в своем «Письме к американским рабочим» Ленин напомнил, что война, которую вел американский народ против рабовладельцев Юга, имела «величайшее, всемирно-историческое, прогрессивное и революционное значение» ².

Что и говорить, буржуазная верхушка северных штатов преследовала в войне определенные своекорыстные цели. Но общий прогрессивный характер борьбы против мятежников-плантаторов, расколовших страну и противопоставивших северным штатам созданную ими Конфедерацию рабовладельческих южных штатов, несомненен.

Между тем для буржуазных историков США нашего времени характерно как раз стремление изображать с симпатией позиции рабовладельческого Юга. Известный американский историк-марксист Г. Аптекер отмечает, что основная масса обширной, издаваемой в США литературы, посвященной Гражданской войне, «содержит более или менее горячую защиту Конфедерации» ³. А вот любопытное свидетельство буржуазного историка: высказавшись «за Север» в своей статье «Новая оценка Гражданской войны», опубликованной в 1960 году, профессор Д. Броган счел нужным добавить, что идет «против моды» ⁴.

Удивляться тут, конечно, нечему. Как известно, антинегритянские, а то и откровенно рабовладельческие чувства и устремления не исчезли на Юге страны до сих пор. Они дают себя знать и в северных штатах. В обстановке роста – после второй мировой войны – реакционных тенденций во многих сферах американской политической и идейной жизни подобные настроения даже усилились. Не случайно борьба за подлинное равноправие, которую ведут американские негры, приобрела сегодня, когда отмечается столетие войны Севера и Юга, поистине взрывчатую силу.

В годы Гражданской войны миллионам северян довелось испытать замечательный духовный подъем. Людей труда, поднявшихся против рабовладельцев, вдохновляли устремления освободительные, демократические, революционные. И не случайно именно на Севере были созданы наиболее значительные произведения американской поэзии.

Много стихов писали в период военных столкновений также сторонники невольнических порядков. В «Кембриджской истории американской литературы» подчеркивается имевший тогда место «необычайный подъем поэзии во всех уголках Юга» ⁵. Собранные ревнителями «старых южных традиций» памятники поэзии южан 60-х годов прошлого века количеством своим производят весьма внушительное впечатление. Но художественно ценного в них содержится мало. Поэтам Конфедерации нельзя было, разумеется, отказать в страстной приверженности своим знаменам. Генри Тимрод, Джеймс Рендолл, Френсис Тикнор и их собратья по перу были людьми даровитыми, хорошо владели стихом. Однако лишь отдельные небольшие стихотворения, созданные южанами сто лет тому назад, говорят что-либо душе современного любителя поэзии. Уже упомянутый профессор Броган пишет: «Южанам не повезло в том отношении, что единственным великим поэтом, воспевшим «необычайную печальную войну», был» Уолт Уитмен из Манхеттена» ⁴. Разумеется, южанам «не повезло» в поэзии прежде всего потому, что они дрались за неправое, реакционное, исторически обреченное дело.

Знаменательно, что поэты-южане чрезвычайно редко пытались в более или менее прямой форме оправдывать, защищать «принципы» рабовладельчества. Когда же они все-таки шли на это, то терпели решительное поражение. Вот один пример. Анонимный автор стихотворения «Южная картинка» возложил миссию защиты рабства на… негритянку. Именно рабыня должна доказать своей наивной воспитаннице – дочери рабовладельца, что существование института невольничества оправдано, ибо оно предопределено всевышним. Не зря же господь бог дал маленькой госпоже белое личико и светлые кудряшки, а рабыню наделил лицом «черным, как самый черный уголь», и жесткими волосами. Не нужна теперь негритянке свобода, – она получит ее от господа бога, как только закроет свои «старые усталые глаза».

Все это звучит пародийно. Но и «Южная картинка», и другие стихотворения военных лет, в которых рабство выступает в ореоле патриархальности и божественного предначертания, были написаны всерьез. Об убожестве мысли бардов рабовладельчества свидетельствовал тот факт, что они не делали попыток критиковать уязвимые стороны позиции северян, связанные со специфически буржуазными чертами жизни в промышленно развитых штатах. Если еще недавно южные литераторы, воюя, например, против романа Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», настойчиво указывали перстом на пороки капиталистического общества, где существует рабство наемное и где многие люди лишены даже крыши над головой, то есть того, чем-де обладает раб – дядя Том, то в поэзии военных лет подобные мотивы почти отсутствуют.

Зато поэты Конфедерации охотно цеплялись за высокие слова, утрачивавшие в их устах истинное содержание: свобода, независимость и т. д., да пытались опереться на силу привычки, на слепые чувства и инстинкты. Читая написанные сто лет тому назад стихотворения защитников рабства, пестрящие призывами к борьбе за идеалы «свободы», против «тирании» и «деспотии», невольно думаешь о современных апологетах империализма, которые тоже называют себя поборниками «свободы», представителями «свободного мира» и т. д.

В подавляющем большинстве стихотворений, созданных на Юге во время войны, звучит либо абстрактный призыв к борьбе против злодея – противника, лишенного каких-либо определенных черт, либо требование дать отпор «чужеземцам», вступившим в родной штат, в родную местность, Пафос, например, известной песни Рендолла «Мой Мэриленд» как раз и заключается в призыве к защите родного штата от «деспотов», приближающихся с севера.

В поэзии южан первых послевоенных лет слышался главным образом вопль отчаяния, перемежавшийся с маниакально-настойчивыми призывами к реабилитации конфедератов, а также с откровенно реваншистскими нотами. Здесь почти не найти было признаков желания переоценить ценности, взглянуть правде в глаза. Так, в стихотворении «На Магнолиевом кладбище» Тимрод выразил уверенность, что «мученики» дела, «потерпевшего поражение», еще будут прославлены, увенчаны лаврами.

Поэзия людей, которые ничего не поняли и ничему не научились, в конечном счете оказалась поэзией мертворожденной, духовно бедной и пустой.

В канун Гражданской войны северные штаты имели целую плеяду крупных мастеров поэзии. В годы схваток войск в синем (цвет формы северян) с солдатами в сером (войсками Конфедерации) дело Севера нашло отклик в гораздо более сильных и волнующих стихах, нежели дело Юга. Объясняется это, конечно, прежде всего тем, что лучших литераторов Нью-Йорка, западных и так называемых новоанглийских штатов вдохновляли высокие идеи и чувства, недоступные «истинным» южанам, идеи и чувства, связанные с борьбой за расширение демократии.

Джон Уиттьер, Уильям Брайант, Генри Лонгфелло, Ральф Эмерсон, Оливер Холмс, Джеймс Лоуэлл, Уолт Уитмен – таковы имена наиболее видных американских литераторов, боровшихся стихом против рабовладельцев и осудивших в дни войны мятежников-плантаторов. Никогда раньше литература США не порождала такого яркого созвездия поэтов. О том, что расцвет американской литературы – и прозы и поэзии – в середине прошлого столетия был сопряжен со взлетом освободительного движения против невольничества, убедительно сказал еще Лев Толстой. Э. Мод, английский переводчик Толстого, в своей статье «Разговоры с Толстым» приводит следующие его слова: «Великая литература возникает, когда общество переживает моральное возрождение. Возьмите, например, период освобождения рабов, когда в России шла борьба за уничтожение крепостного права, а в Соединенных Штатах развивалось аболиционистское движение. Посмотрите, какие писатели появились в это время. В Америке: Гарриет Бичер-Стоу, Торо, Эмерсон, Лоуэлл, Уиттьер, Лонгфелло, Вильям Ллойд Гаррисон, Теодор Паркер и др.» ##»История американской литературы», т. I, Изд. АН СССР, М. – Л. 1947, стр.

1. К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XII, ч, II, стр. 251.[↩]
2. В. И. Ленин, Сочинения, т. 28, стр. 51.[↩]
3. H. Aptheker, Tne American Civil War. A Centenary Article, «Mainstream», 1961, February, p. 9.[↩]
4. »Harper’s Magazine», 1960, April, p. 144. [↩][↩]
5. «The Cambridge History of American Literature», vol. II, 1944, p. 296.[↩]