Поэзия борьбы
Уладзімір Калесник, Паэзія змагання. Максім Танк і заходнебеларуская літаратура, Дзяуржанае выдавецтва БССР, Минск, 1959, 252 стр.
Еще несколько лет тому назад издание литературоведческой диссертации было довольно редким событием в Белоруссии. Сплошь да рядом можно было встретиться с весьма печальным явлением, когда работа, за написание которой автору присваивалось звание кандидата филологических наук, после защиты предавалась забвению. Иначе говоря, вместо обогащения науки происходил вклад в архив.
Другая картина наблюдается теперь. Только за последнее время в Госиздате республики, в издательствах Академии наук БССР и Белорусского университета вышло несколько работ, которые прежде были представлены в качестве диссертаций. Среди них – книги о творчестве советских белорусских писателей, монографии о драматургии Янки Купалы и повести «Трясина» Якуба Коласа, о взаимосвязях польской и белорусской литератур и другие. Правда, и сегодня еще в диссертациях, чаще чем в других литературоведческих работах, находит себе приют начетничество, стремление к соблюдению неизвестно кем выработанных канонов, начиная от обязательного количества страниц, обилия сносок и кончая неизменными вступлениями и заключениями. Принято почему-то считать, будто научной работе противопоказана эмоциональность: чем спокойнее, дескать, автор излагает факты, тем научно объективнее его исследование. Все это на практике оборачивается порой самой худшей стороной: иные работы попросту скучно читать. Язык их беден, стиль дряблый, вялый. О явлениях ярких и самобытных говорится бесстрастно и холодно.
В той или иной мере эти недостатки свойственны и некоторым новым работам молодых белорусских ученых, и тем не менее общий уровень диссертаций за последнее время, несомненно, повысился, более интересной стала их тематика; с другой стороны, издательства республики более внимательно стали относиться к работам молодых исследователей.
Все это, безусловно, способствует оживлению критической мысли в республике, росту молодых критических и литературоведческих кадров.
Приметным событием последнего времени в белорусском литературоведении явилась созданная на основе диссертации книга Владимира Колесника «Поэзия борьбы», посвященная досентябрьскому1 периоду в творчестве Максима Танка – одного из наиболее талантливых поэтов, пришедших в белорусскую советскую литературу после воссоединения Западной Белоруссии в едином Советском государстве.
В рожденных революционно-освободительной борьбой трудящихся Западной Белоруссии стихах и поэмах Максима Танка, в творчестве таких писателей, как Ф. Пестрак, В. Тавлай, М. Василек, М. Машара, Н. Тарас, запечатлены наиболее драматические и героические страницы! истории белорусского народа.
Несмотря на то, что творческий путь М. Танка насчитывал к 1939 году немногим больше пятилетия, автора книги ожидало здесь широкое поле деятельности. Наиболее характерные черты поэзии М. Танка, какой мы ее знаем сейчас, – высокая гражданственность, органическое слияние личных, интимных чувств с раздумьями о жизни и борьбе народа, связь с фольклором – в основном успели сложиться именно в это пятилетие. До сих пор творчество поэта рассматривалось лишь в более или менее удачных газетных и журнальных статьях, крайне бегло освещавших «до-сентябрьский» период.
По существу никто пока не занимался и всесторонним изучением архивов и изданий этого периода. Надо ли говорить об особой важности такого изучения, когда речь идет о поэте, связанном с революционным подпольем?
Собственно, книга «Поэзия борьбы» – не только исследование творчества одного поэта. И в этом смысле вполне оправдан ее подзаголовок: «Максим Танк и западнобелорусская литература».
Автор говорит о традициях, сложившихся в западнобелорусской поэзии к моменту прихода в ее рады М. Танка, рассказывает о борьбе передовых писателей за боевой пафос литературы, против стремления буржуазных идеологов столкнуть художников на узкие тропинки индивидуализма и эпигонства.
Удачно воссоздается в книге сама атмосфера литературной жизни. Характеризуя западнобелорусскую революционную поэзию, В. Колесник опирается на обширный фактический материал, значительная часть которого впервые им введена в научный обиход. Особо отмечается плодотворное воздействие на эту поэзию идей и образов советской, и в частности белорусской советской, литературы. Интересны факты, иллюстрирующие общность идейно-эстетических поисков передовых польских и западнобелорусских литераторов, показывающие, каким образом Коммунистическая партия Западной Белоруссии сплачивала вокруг себя революционно-настроенных писателей.
Можно пожалеть, что В. Колесник только вскользь упоминает в людях, вместе с которыми пришлось работать и творить поэту и чья жизнь была для него образцом верности народному делу. В частности, как бы между прочим называется имя Н. Дворникова – человека чрезвычайно интересной биографии. Он вел большую подпольную работу в Западной Белоруссии, затем, преодолев границы и кордоны, вступил в республиканскую армию в Испании, был комиссаром батальона имени Т. Шевченко и погиб смертью храбрых. К творческой биографии М. Танка Н. Дворников имеет непосредственное отношение. Как сообщает В. Колесник, по его совету поэт написал поэму «Калиновский». Столь же скупо говорится и о подпольном работнике, послужившем прототипом одного из героев поэмы «Нарочь».
Книга «Поэзия борьбы» дает представление о бурном становлении поэтического таланта М, Танка, о путях овладения им методом социалистического реализма. Впервые он напечатал свои стихи в подпольном журнале «Пролом» в 1932 году. В 1936 году вышел первый сборник стихов («На этапах»). В 1937 году поэт издал две книги: сборник «Журавиновый цвет» и поэму «Нарочь». В следующем году новая книга – «Под мачтой». Четыре книги фактически за три года! Это немало для любого автора. А что сказать о поэте, который вел неустанную революционную работу, изведал тяжесть тюрем и этапных дорог, для которого, кроме всего прочего, само издание книги означало борьбу за право говорить с народом о его насущных нуждах на родном ему языке.
Самое главное – понимание общественного значения поэзии – пришло к М. Танку с самого раннего ученического периода.
«Тема родины, народа сразу стала господствующей темой стихов Танка» (стр. 23).
Более сложными оказались поиски формы. На первых порах поэт отдал определенную дань модернизму, переболел детской болезнью «не быть похожим ни на кого». Довольно поверхностными оказались и опыты – подражания польским романтикам.
Следует по достоинству оценить тщательность, с которой исследуются в книге В. Колесника пути поэта к овладению мастерством, понимаемым автором не как технология, не как сумма определенных приемов, а как составная часть идейно-эстетических исканий.
В поэзии М. Танка, неразрывно связанной с фольклорными истоками, немало образов навеяно народными балладами и легендами. Следы фольклорного влияния обнаруживаются в языке, в поэтических приемах, в отборе изобразительных средств. Образы народных певцов, цимбалистов, сказочников в стихах М. Танка всегда овеяны высокой поэтичностью, это всегда своеобразные народные философы – поэты, живущие радостью и болью человека-труженика.
М. Танк очень рано оценил возможности, которые дает поэту творческое освоение фольклора. Наглядным примером в этом отношении служили для него произведения Я. Купалы и Я. Коласа.
Страстное участие принимал М. Танк в борьбе против попыток оторвать новаторскую революционную поэзию от традиций народного творчества. В своих статьях Он убедительно показал несостоятельность авторов, умилявшихся примитивом, оплакивавших далекое прошлое и пытавшихся отрицать острый социальный смысл произведений фольклора. Он с волнением писал «о тех песнях, которые шепотом поются над колыбелью, о тех причитаниях, что звучат над ранними могилами, о сказаниях-балладах наших дорог, о думах и песнях, что стынут на кирпичных стенах, пылают на колючей проволоке или как порывы буйного ветра, волнуя ржаное море, проносятся из края в край» (стр. 151).
Анализируя эту полемику, В. Колесник делает важный вывод: «Борьба Максима Танка за правильное освоение фольклора была по существу борьбой за народность литературы, за ее высокую идейность» (стр. 153).
Когда-то Белинский писал, что изучить поэта – значит не только ознакомиться через усиленное и повторяемое чтение с его произведениями, но и перечувствовать, пережить их. К сожалению, еще нередко приходится встречаться с книгами, авторы которых досконально знакомы с произведениями того или иного поэта, но пишут о них холодно и неинтересно. Это значит, что они не пережили, не перечувствовали их. Автор «Поэзии борьбы» не скрывает своей влюбленности в поэзию М. Танка, но это не мешает ему показывать творческое развитие поэта во всей сложности.
Успешно справился автор книги с одной из главных задач своего исследования – характеристикой образа революционера – центрального героя досентябрьского творчества М. Танка. Богатство духовного мира, несгибаемая воля, нежное сердце – таковы отличительные свойства лирического героя поэта. Он тонко чувствует поэтичность народной песни и красоту родного пейзажа, он умеет любить и ненавидеть, быть нежным и суровым. Вот лирическое стихотворение: длинные железнодорожные составы вывозят награбленные оккупантами богатства – лен, жито, сосну и березу. И сколько горя, понимания трагедии народа и вместе с тем грозного гнева в скупых словах героя:
Гляжу и гляжу с-под руки, как молодость
нашу вывозят…
Особенно подробно рассмотрены в книге поэмы «Нарочь», «Журавиновый цвет», «Калиновский», «Сказание про Вяля». В. Колеснику удалось донести до читателей книги самое обаяние созданных поэтом образов. И это очень важно. Чуткость к эстетической природе стиха, умение сопереживать вместе с поэтом свойственны автору и тогда, когда он анализирует основные идейно-художественные черты произведений и когда касается тех частностей, которые, вместе взятые, создают их неповторимую поэтическую атмосферу.
Говоря о национальной основе поэтических образов, рассматривая изобразительные средства, сюжет, композицию, язык произведений М. Танка, исследователь не выпускает из поля зрения главного – насколько полно и всесторонне отображают они действительность. Он убедительно показал, что и поэма «Нарочь» – этот поистине революционный эпос, созданный по горячим следам событий, и «Сказание яро Вяля», написанное на материале далекого прошлого, чутко откликались на задачи революционной борьбы, прославляли народную силу и непоколебимость, учили трудящихся быть бдительными и не поддаваться на посул» властей и уловки провокаторов.
Правда, порой автор выделяет крупным планом не самые характерные произведения. Так, на наш взгляд, В. Колесник приписывает поэме «Нарочь» несколько большее значение в творчестве Танка, чем она имеет на самом деле. В то же время обойдены вниманием такие стихи, как «Черные борозды», «Послушайте, весна идет…», важные для характеристики существенных сторон творчества М. Танка.
Нельзя не отдать должного эрудиции автора. Он приводит удачные аналогии из белорусской, польской и Кругах литератур, сопоставляет образы М. Танка с образами Я. Купалы, Я. Коласа, В. Маяковского.
В основном книга написана хорошим языком. Тем более досадны в ней отдельные неуклюжие обороты и фразы. Автор интересно рассуждает о художественных деталях, при помощи которых поэт создал образ политического заключенного в стихотворении «На рассвете». Но где-то он теряет чувство изящного, и тогда появляются фразы вроде следующих: «Если глаза олицетворяют душу, то рука – символ тела… В другом месте произведения рука, как художественная деталь, служит для передачи момента физической смерти главного героя» (стр. 55). Дальше автор говорит о «трактовке глаз» (стр. 55), о «постановке пейзажных задач» (стр. 56).
В. Колесник не всегда учитывает особенности поэтического темперамента М. Танка. Во всяком случае поэта трудно представить столь рационалистичным в обдумывании архитектоники поэмы «Журавиновый цвет», как об этом говорятся на стр. 176: «Между любовными встречам» введена развязка линии Бавтрук – осадник, замедляющая развитие основной линии, дающая время назреть событиям. Таким образом, в построении произведения поэт избегает искусственных приемов типа инверсий, загадок, таинственности, излюбленных формалистами». Отметим попутно, что не следует прием инверсии, который сплошь и рядом встречается в литературе, отдавать формалистам. Такой же натяжкой нам кажется рассуждение В. Колесника о том, что в наш век распространенный в сказках мотив заклинания при помощи слова «звучит анекдотично» (стр. 182). Речь ведь идет не о «магии слова». В произведениях сказочного, фантастического плана такая условная форма вполне уместна и оправдана. Кстати, на стр. 186 сам автор справедливо утверждает: «К условности жанра люди привыкали веками, потому подпадают под власть фантастики, верят в правду вымысла».
Есть в книге и другие более или менее значительные недостатки. Но это все частности. Главное же в том, что книга В. Колесника о творчестве М. Танка – интересное, оригинальное исследование, свидетельство новых успехов белорусского литературоведения.
г. Минск
- Сентябрь 1939 года – дата воссоединения Западной Белоруссии с Белорусской ССР.[↩]