Перепевы

Жил-был у бабушки серенький

козлик.

Леонид МАРТЫНОВ

Я помню,

Как на Чудовке в подвале –

Теперь его найдете вы едва ли –

Среди тряпья и тусклого металла

Старуха-побирушка проживала.

Довольно колоритная фигура,

Как будто ранняя работа Мура.

Но управдом смотрел на это хмуро.

Был козлик у нее – увы!- не Эрос –

Одна рогатость и сплошная серость.

По вечерам ему хотелось песен –

Заметьте – не симфоний, не рапсодий!

Бетховен был ему не интересен,

А только «Во саду ли, в огороде».

В час ночи как-то,

став на сутки старше,

Вместо того, чтоб нежиться в постели,

Он, предпочтя всему ночные марши,

Ушел гулять куда глаза глядели.

Но, словно сбросив шапки-невидимки,

Во мгле всплывая, как фата-моргна,

На замкнутом ночном рентгеноснимке

Вдруг волки проступили из тумана.

Он перед ними был как на ладони,

Влекущий, распластавшийся в полете,

Укрыться не сумевший от погони

Летящей ненасытной волчьей плоти…

Бил колокол, исполненный печали.

Ругая всех – и порознь и вместе,

Но больше ту, храпящую в подвале, –

Я шел на Чудовку с тяжелой вестью.

Я знал, что утешенье бесполезно,

И все же разбудил ее любезно

И предложил одеться и умыться

Водой, из труб благоволившей литься.

Она взглянула пьяно и сердито

И, выслушав, оказала мне:

– Иди ты!.. –

Гнездятся птицы меж конструкций ЦАГИ.

А где-то там,

За Яузой,

В овраге,

Лежат с рогами рядом на погосте

Копыта и обглоданные кости.

А побирушка вышла из подвала

И, выпив пива в местном общепите,

Уснула как ни в чем и не бывало.

Не верите?

Подите посмотрите.

Константин ВАНШЕНКИН

Он был грозой большого региона,

Козленок из сторожки у леска.

За ним гонялись по отвесным склонам

Отборные десантные войска.