Пародии и эпиграммы

Юмористика, и в частности стихотворные пародии и эпиграммы, – один из нескольких литературных жанров, в которых я вот уже сорок лет с переменным успехом пробую свои силы. Не скрою, что возможность высказаться о милом моему сердцу юморе, предоставленная мне редакцией журнала «Вопросы литературы», и обрадовала меня, и несколько ошеломила, ибо если мои пародии и эпиграммы иногда и публикуются, то предложение поговорить о проблемах жанра сделано мне (да полагаю, что и моим собратьям по пишущей машинке) впервые за все годы. Воспользуюсь этой возможностью и поделюсь некоторыми наблюдениями, которые, собрав воедино, можно было бы назвать грустными размышлениями о веселых стихах…

Как-то мне довелось прочитать так называемую «внутреннюю» рецензию на рукопись одного молодого автора. Рецензент критиковал сочинение главным образом за то, что в нем смешное соседствовало с серьезным, а это, по его мнению, совершенно недопустимо, ибо «одно убивает другое». Так, одним махом, вместе с рукописью скромного молодого автора рецензентом перечеркивались немалые достижения отечественной и мировой литературы: многие пьесы Шекспира, «Дон Кихот» Сервантеса, повести и рассказы Гоголя, романы Диккенса – примеры можно было бы умножить, но в этом нет надобности.

Впрочем, может быть, то, что допустимо в прозе и драматургии, недопустимо в стихах? Легко прийти к такому выводу, приглядевшись к выражению лица нашей современной Музы. Оно бывает торжественным или растроганным, восторженным или гневным, задумчивым или печальным, но редко-редко озорным или просто веселым… Возникает вопрос: а свойственно ли вообще выражение озорства и веселости русской Музе?.. Обратимся к классике. Вспомним для начала «Евгения Онегина» – эту самую необычайную по разнообразию и богатству оттенков поэтическую палитру в нашей поэзии. И мы увидим, что отнюдь не последнее место, наряду с драматизмом положений и характеров, глубочайшим лиризмом и философичностью, занимает в поэме веселое, ироническое, смешное, возникающее то в авторских отступлениях, то в описаниях картин русской жизни, то в характеристиках героев поэмы. А можно ли представить себе Пушкина без «Графа Нулина», «Домика в Коломне», без его блистательных эпиграмм? Лермонтова – без лермонтовских эпиграмм и «Казначейши»? Никогда не улыбающегося Некрасова? Или Маяковского?.. Привожу примеры без отбора, по мере того как они приходят в голову. Великие наши поэты (за редкими исключениями) не чуждались юмора в своих стихах.

Читатель сегодняшних стихов редко встречает в них юмор¹. И добро бы изгонялся он из стихов редакторами и издателями (что, как известно, бывает). Нет, его избегают сами поэты, полагающие, видимо, как и упомянутый выше рецензент, что гражданственность, лиризм и философичность могут пострадать от соседства с беднягой-юмором: с шуткой, каламбуром, неожиданной до нелепости метафорой или озорной рифмой… И стихи наши серьезны, иногда прямо-таки до ломоты в скулах… Наличие нескольких поэтов, не чуждающихся юмора (вспоминаю стихи О. Дмитриева, В. Берестова, Н. Глазкова), лишь подчеркивает общее правило.

До сих пор я говорил о стихах поэтов-неюмористов, бравших юмор на поэтическое вооружение по мере надобности. Но ведь были и отличные поэты-юмористы. Думаю об их издательской судьбе, появись они у нас сегодня. В лучшем случае их включили бы в серию «Библиотеки «Крокодила»… Изредка издаст сборничек пародий издательство «Советский писатель». Еще реже «Искусство» (что, впрочем, и не является профилем этого издательства) – и все. Позиция других издательств совпадает, видимо, со взглядами одного из редакторов издательства «Молодая гвардия». Тот высказался с подкупающей прямотой: «Наше издательство избегает издавать книги юмористических стихов. Я понимаю, что это равноправный жанр и все такое, но стоит выпустить хоть одну такую книжку, как это станет… калиткой (ему явно хотелось сказать – лазейкой) для других. Нет, такого прецедента мы создавать не будем».

Не парадоксально ли, что это говорилось в издательстве, выпускающем книги для молодежи, так любящей и ценящей юмор (доброкачественный, разумеется).

Так что, как видим, боязнь юмора у многих поэтов, их, я бы сказал, насупленность отнюдь не входит в противоречие со взглядами на юмор у некоторых наших издательств.

Что касается стихотворных пародий, то о них стоит поговорить особо. Мне кажется, что подлинная пародия – когда пародист имитирует поэтическую манеру того или иного поэта, подчеркивая и утрируя особенности этой манеры, – эта пародия переживает кризис, уступая место более или менее остроумным стихам по поводу стихов. Объясняется это прежде всего тем, что объектом подобных «пародий» становятся в большинстве случаев поэты, лишенные яркой индивидуальности. Тут попросту нечего пародировать.

Упадок переживает еще одна разновидность жанра: эпиграмма. Она должна быть не только острой и меткой, но и обязательно краткой. Вот этого свойства она лишилась. Чаще всего эпиграммы пишутся длинно, снабжаются многочисленными эпиграфами и выдаются за пародии. А ведь были еще на нашей памяти выдающиеся эпиграмматисты. Вспоминаю А. Флита, А. Раскина. Последний оставил нам несколько маленьких шедевров, таких, например, как обращение к поэту, начавшему выступать с критическими статьями:

Едва твой стих успел забыть,

Как ты статьей меня тревожишь.

Поэтом можешь ты не; быть,

Но критиком ты быть не можешь.

Или об одном журнале:

Не потому ли он немного пресный,

Что каждый номер у него воскресный?..

Возвращаясь к разговору о пародии, хочу сказать, что в чистом виде ее можно еще обнаружить у А. Иванова (хотя далеко не всегда), почти всегда у В. Масса, всегда у Ю.

1. Я не говорю здесь о стихах и стихотворных фельетонах в «Крокодиле» и отделах юмора и сатиры на страницах некоторых других журналов Они, как правило, не очень разнообразны по темам, формально не всегда совершенны и, увы, далеко не всегда смешны. Но это – предмет особого разговора.[↩]