От схем и реальной жизни

1964 год в татарской литературе начался с мемуаров. Проза первых номеров нашего «толстого» литературного журнала «Совет эдэбияты» почти целиком представлена мемуарами. Здесь напечатаны автобиографическая повесть известного татарского прозаика Ф. Хусни «Мои окна» и продолжение записок генерала Ф. Булатова о Великой Отечественной войне. И это не случайно.

Тягу к мемуарам никак нельзя объяснить стремлением «уйти в прошлое». Напротив, она порождена самими жгучими запросами нашей современности. Та переоценка ценностей, которая происходит на наших глазах, вызывает естественное стремление объективно и глубоко разобраться в прошлом. В татарской литературе идет тот же процесс, что и в русской. Многие известные татарские писатели берутся за перо, чтобы осмыслить пройденный путь, новыми глазами, с высоты сегодняшнего дня, взглянуть на дела давно, и недавно минувших дней.

В определенном смысле мемуарная литература в Татарии идет даже впереди всей остальной литературы. Так, у нас еще нет крупных художественных полотен, по-новому, с позиций современности оценивающих вторую половину 30-х годов или период Великой Отечественной войны. А мемуары об этом времени появляются.

Другая черта прозы минувшего года – это преобладание крупных полотен, «наступление» романа и повести. В сентябре прошлого года правление Союза писателей Татарии обсуждало вопрос: как быть редколлегии журнала «Совет эдэбияты»? В портфеле редакции накопились и ждут своего опубликования более десятка больших эпических произведений, среди которых есть романы в тридцать, сорок, пятьдесят печатных листов. Даже если ни один из татарских писателей не напишет больше ни строчки, журналу, чтобы познакомить читателя с тем, что достойно опубликования, потребуется не менее трех – трех с половиной лет.

С одной стороны, это радует. Ведь если мы возьмем, скажем, первые послевоенные годы, то появление каждого романа или повести было в татарской литературе большим событием, которое случалось далеко не каждый год. И в то же время это настораживает. Не является ли пристрастие к большим, многоплановым полотнам в какой-то мере следствием многословия, неумения выразить свои мысли и идеи в краткой, лаконичной форме? Подобный вопрос в нашей критике уже поднимался. И. Нуруллин в статье «О краткости», внимательно проанализировав наиболее крупные и значительные романы последних лет – «Огонь неугасимый» А. Абсалямова, «Чистая душа» М. Амира, «Клад» Г. Ахунова и др., – убедительно показал, что в них немало длиннот, повторений, растянутых эпизодов, ненужных деталей. Многие наши произведения прямо-таки «захлестывает» стихия описательное™. И не случайно в татарской критике сегодня так горячо обсуждается вопрос о более сжатой, динамичной форме романа, о необходимости драматизации прозы, – это чрезвычайно важно для дальнейшего движения литературы вперед.

Вот, например, вышедшая в прошлом году отдельным изданием повесть молодого прозаика М. Шарифуллина «Спустя годы». Автор несомненно талантлив. Он знает жизнь современного села, умеет живо писать характеры, верно ставит острую проблему — разъедающее влияние частной собственности на душу человека. Но ему не хватает умения писать сжато, емко, лаконично. Десятки страниц занимает в повести описание того, как главный ее герой, молодой, только что вернувшийся из армии шофер, чинит колхозную машину. Со всеми подробностями мы узнаем, как он достает запчасти, как дни и ночи возится с различными деталями, как обхаживает свою машину – куда любовнее, чем собственную невесту. Повесть переваливает уже за середину, а автор вводит в действие все новых и новых персонажей, возникают все новые и новые эпизоды, уже ничего не прибавляющие ни к характеру главного героя, ни к основной проблеме повести. Короче говоря, без всяких оснований и с явным ущербом для произведения рассказ превращен в повесть,

То же самое можно сказать об изданной несколько раньше повести другого молодого прозаика Э. Касимова «Солнце всходит каждый день».