Он избрал свой путь

«Почему, ну, почему это не может быть у вас опубликовано?»– в 1963 году, когда Эрнест Симмонс, основатель Русского института при Колумбийском университете (Нью-Йорк, США), ставил передо мной этот вопрос, у меня не было на него ответа. Прошло более четверти века, я просил редакцию согласиться с моим мнением о необходимости публикации этой уже давней статьи в качестве «выплаты долга»крупному зарубежному слависту. Его мнение является фактически общепринятым на Западе. Статья вошла в кн.: Ernest J. Simmons, Introduction to Russian Realism. From Puskin to Scholokhov, N Y., 1965.

Дм. УРНОВ

В обществе, нацеленном на утверждение духа коллективизма, природа наделила Шолохова темпераментом яркого индивидуалиста. Возможно, отчужденность его объясняется легендарной казачьей независимостью. Популярность его в Советском Союзе фантастична, книги его выходят миллионными тиражами, благодарное отечество удостоило его всех возможных почестей. Но он избегает коллег-писателей и литературную сутолоку Москвы, предпочитая свое мирное жилище на Дону и соседей, простых казаков. Он любит Дон и степи, расстилающиеся по его берегам; смена времен года в этом живописном крае, живая и неживая природа для Шолохова – источник бесконечного наслаждения. Этим одухотворено его творчество, отсюда могущество и нежность его таланта художника.

В отличие от некоторых известных его современников, в Шолохове никогда не было ничего от «попутчика». Не получив сколько-нибудь серьезного образования и провоевав некоторое время на Дону на стороне красных, Шолохов в возрасте двадцати трех лет вступил в партию. Он всегда был до мозга костей советский писатель, культурное прошлое России мало его волновало. Если великая русская литература и дала ему много, ее свободолюбивый пафос до него не дошел. К западной же культуре, как и ко всем явлениям советского искусства, где ощущается ее влияние, он относится с презрением, считая ее чересчур рафинированной.

Когда в возрасте восемнадцати лет он ненадолго приехал в Москву, чтобы пополнить свое образование, инстинкт одиночки заставил его держаться в стороне от соперничающих писательских групп и литературных споров. Он избрал свой путь, мало с кем сошелся близко и в этом отношении с тех пор не изменял себе.

С выхода «Донских рассказов»в 1925 году, позже дополненных еще одним томом, начался его долгий путь в литературе. В советской литературе о гражданской войне «Донские рассказы»занимают место примерно где-то между «Чапаевым»Фурманова и сборником рассказов Бабеля «Конармия». Но в них не найти ни сентенциозных разглагольствований первого, ни до невероятности жестокой, но в то же время многозначительной беспристрастности второго. Шолохов ставит себе целью развенчать романтические представления о донском казачестве в гражданской войне, но он делает это очень ненавязчиво. В некоторых рассказах речь идет о вражде в семьях, раздираемых политическими противоречиями, но мрачный их фон почти всегда смягчен теплым человеческим сочувствием. В других рассказах преобладает юмор. Так, например, в «Нахаленке»низводится с героических высот идеализированное представление о Ленине, созданное воображением мальчишки, а в другом рассказе комически изображается неукротимый председатель деревенского реввоенсовета, любитель употреблять длинные и непонятные слова. Незаметные сами по себе проявления обычной человеческой доброты, то и дело пробивающиеся, как весенние цветы сквозь пропитанную кровью землю поля сражения, раскрывают гуманизм писателя: казак, жертвующий жизнью ради спасения любимой лошади, старик отец, убитый потерей сына, погибшего на стороне белых, привязывается к тяжелораненому молодому красноармейцу и выхаживает его. Левая советская критика клеймила подобные отступления от традиционного образца несгибаемой революционности как мягкотелый буржуазный гуманизм. Тем не менее внимание к лучшим сторонам человеческой натуры в момент жестокой братоубийственной схватки, понимание того, что потребность человека любить и быть любимым выше догматической ненависти есть часть шолоховской жизненной философии.

На память приходят кавказские повести молодого Толстого с рассуждениями о храбрости, о том, почему люди воюют, о бессмысленности войны. В рассказах Шолохова ничего подобного нет, в них мы видим только причудливое сочетание психологического реализма и идеологической солидарности писателя с моральной справедливостью красных. И все же в них есть проблески подлинной беспристрастности, так как хотя писатель и всецело сочувствует красным, он беспощаден к их недостаткам.

Очевидно, что короткие рассказы это не его амплуа, и к этому жанру он впоследствии обращается редко. Ограниченная форма рассказа стесняет его в изображении персонажей. Основной прием, которым он тонко пользуется для освещения сознательного и подсознательного мира своих героев, – это действие. Он также часто прибегает к пространным описаниям, к чему у него есть явная способность. Как бы то ни было ранние рассказы, несмотря на некоторый недостаток зрелости, убедительно свидетельствовали о рождении нового таланта. Шолохов понимает реализм в его традиционном классическом значении, то есть как правдивое воплощение характеров и, в стилистическом отношении, верность деталям в изображении предметов, поведения, речи которые он тщательно оркеструет в эпизодах и диалоге Его язык производит довольно сильное впечатление, особенно в описаниях природы, проникнутых поэтическим чувством. Он искусно обыгрывает напряженные драматические ситуации, где его дар рассказчика сочетает тонкие реалистические подробности с юмором и искренним чувством. Только искусство создания образов, хотя и незаурядное, не дает еще полного представления о блестящих способностях к этому, раскрывшихся у Шолохова впоследствии «Тихий Дон»сначала выходил частями, а затем отдельно в четырех томах в течение двенадцати лет (1928 – 40). Хотя причины длительного перерыва в семь лет между публикацией третьего и последнего томов точно неизвестны, несомненно, что свою роль сыграли ужасные чистки 30-х годов, а также и возражения некоторых членов Союза писателей и самого Сталина по поводу отдельных политических аспектов романа.

Казаков изображали и ранее, хотя несколько идеализированно, особенно Гоголь и Толстой, но никогда еще не были они представлены так полно и естественно, как в этом труде из полутора тысяч страниц. «Тихий Дон»– роман по преимуществу исторический, описывающий трагическое десятилетие (1912 – 20) в жизни казачества и повествующий о том, как мировая война, революция и гражданская война исковеркали этот гордый, свободолюбивый народ и в конечном счете привели его под власть Советов.

Подобно «Войне и миру», с которым его часто сравнивают, «Тихий Дон»строится на истории пяти семей. В центре семья Мелеховых, принадлежащая к среднему казачеству: глава семьи – вспыльчивый старик Пантелей, чудесная старуха мать Ильинична и трое детей: красотка Дуняша, старший брат Петр со своей беспутной женой Дарьей и младший – главный герой романа девятнадцатилетний Григорий. Помимо упомянутых пяти семей, в романе фигурируют еще и десятки других персонажей из разных слоев казачества, а также некоторые исторические деятели того времени.

Трудно вообразить себе больший контраст, чем тот, что мы наблюдаем между социальной средой, изображенной в «Тихом Доне»и в «Войне и мире». Дворянские семьи у Толстого, их изысканная городская жизнь и идиллическое существование в поместьях не имеют ничего общего с жизнью трехсот казачьих хозяйств на хуторе Татарском. Здесь условия часто были невероятно суровы. Привычки и обычаи – плоды вековых суеверий – были близки к первобытным. Зимой домашние животные теснились вместе с людьми в крытых соломой избах с земляными полами. Доставая мясо из общей миски руками, обедающие вытирали потом руки о свои волосы. Война, не лишенная у Толстого некоторых свойственных цивилизации проявлений чести и благородства, в романе Шолохова ведется с невероятным зверством и ужасающей жестокостью. Обеспокоенный мыслью о том впечатлении, какое подобный дикий образ жизни должен был произвести на иностранцев, Шолохов написал предисловие к английскому переводу, никогда, кстати, не публиковавшееся, объясняя будущим читателям, что психология и само существование донских казаков были вывихнуты революцией и гражданской войной. Шолохов страстно любит своих казаков, и поэтому, рисуя правдиво неотесанность, первобытные нравы и дикие выходки, он показывает в то же время их достоинства и душевную силу, проявляющуюся в тяжелые минуты, их юмор, доброту, любовь к природе и высокое чувство чести.

Писатель действия, Шолохов мало размышляет, что часто вменялось ему в вину западной критикой. Пестрое полотно его шедевра не освещено блеском интеллекта, нет в нем и моральных и философских исканий Толстого. Но они были бы неуместны, когда речь идет о простой и безыскусной казачьей жизни. Персонажи Шолохова живут в действии, и смысл их существования в поступках, а не в побуждениях.

Григорий, например, по своему характеру начисто лишен всякой интеллектуальной тонкости, он не способен разрешить в собственных интересах политические и личные конфликты, в которых он оказывается в ходе революции и гражданской войны. Им движет гордость, чувство справедливости, любовь или ненависть. Как и у порывистого и упрямого Дмитрия Карамазова, лучшие критерии его характера – это чувства и поступки. Трагедия его судьбы волнует и захватывает ничуть не меньше, чем трагедии других известных литературных героев.

В начале романа молодой Григорий – настоящий казак, блестящий наездник, охотник, рыболов и усердный сельский труженик – вполне счастлив. Единственная его забота на свете – любовь к Аксинье, жене соседа. Традиционная казачья приверженность к воинской славе выручает его в первых испытаниях на полях кровавых сражений в 1914 году, описанных Шолоховым с непревзойденной силой и достоверностью. Отличаясь исключительной храбростью, он быстро приучается сражаться и убивать. Однако от собратьев по оружию его отличает чувствительность ко всякому проявлению жестокости, к любому насилию над слабыми и беззащитными, а по мере развития событий еще и протест против ужасов и нелепости войны. В госпитале, где он находится после ранения, революционная пропаганда Гаранжи впервые вызывает у него сомнение в преданности царю, отечеству и воинскому долгу.

В революцию 1917 года беспорядочные мучительные попытки Григория каким-то образом определиться символизируют состояние донского казачества в это смутное время. Он ищет политическую истину в мире стремительно меняющихся ценностей, руководствуясь чаще внешними признаками событий, чем их сутью. Сначала он сражается за красных, но убийство ими безоружных пленных отталкивает его, и когда большевики приходят на его любимый Дон, творя грабежи и насилия, он борется с ними с холодной яростью.

Изображая мучительную борьбу Григория за выход из неопределенности, неизмеримо осложненную для него противоречиями между истиной политической и истиной человеческой, Шолохов стремится представить его как личность, противостоящую историческому развитию. С точки зрения социалистического реализма трагедия Григория в том, что он отрицает историческую необходимость и тем самым становится ее жертвой. Личность не может восстать против неизбежности политических и социальных перемен и при этом надеяться выжить. Таким образом, историческая необходимость как бы выступает в роли Немезиды при определении судьбы героя. Речь идет о новой морали, согласно которой сочувствие сомнениям и колебаниям человека в момент принятия жизненно важных решений и извечному его праву руководствоваться личными принципами при выборе дела, которому служишь, должно подчиниться вымышленным историческим законам. Право личности на протест – прославленная добродетель известных литературных героев – становится теперь ее трагической виной, если этот протест направлен против исторических сил, призванных утвердить диктатуру пролетариата. События, приводящие в конце концов к поражению героя, тщательно документируются в романе в сносках цитатами из официальных источников. Это не оставляет никаких сомнений относительно убеждения автора, что именно история определяет судьбу Григория.

Однако в самом романе, играя против своего героя, автор нигде не передергивает. Он превращает поиски Григорием истины в величайшую драму человека, совершенно потерявшегося перед поставленным перед ним выбором. Глубинные инстинкты Григория отталкивают его и от красных, и от белых. Все они одинаковы, говорит он склоняющимся на сторону большевиков друзьям детства, все они ярмо на шее казачества. И когда он узнает о бунте казаков в верховьях Дона против Красной Армии, он с радостью вступает в ряды бунтовщиков и ведет в бой несколько тысяч. Теперь он может бороться за то, что ему дорого, и мысли его при этом наиболее ярко отражают его характер: «Будто и не было за его плечами дней поисков правды, шатаний, переходов и тяжелой внутренней борьбы. Тенью от тучи проклубились те дни, и теперь казались ему его искания зряшными и пустыми. О чем было думать? Зачем металась душа, – как зафлаженный на облаве волк, – в поисках выхода, в разрешении противоречий? Жизнь казалась усмешливой, мудро-простой. Теперь ему уже казалось, что извечно не было в ней такой правды, под крылом которой мог бы посогреться всякий, и, до края озлобленный, он думал: у каждого своя правда, своя борозда. За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь всегда боролись люди и будут бороться, пока светит им солнце, пока теплая сочится по жилам кровь. Надо биться с тем, кто хочет отнять жизнь, право на нее; надо биться крепко, не качаясь, – как в стенке, – а накал ненависти, твердость даст борьба».

* * *

Конфликт политических убеждений в какой-то мере разрешается для Григория в его любви к Аксинье.