Дневники (1917–1921). Публикация Е. Лосевой и С. Ляхович, комментарии В. Лосева

В. Г. Короленко вел дневники с 1881 по 1921 год. Во время последней болезни он сказал своим близким: «Издадите дневники, думаю, много будет в них любопытного» ¹. Редакционная комиссия, в которую входили жена и старшая дочь писателя, выполнила это завещание, подготовив шесть томов дневников для Полного собрания сочинений В. Короленко. Однако в 1925 – 1928 годах были изданы лишь первые четыре тома, тома пятый (1904 – 1916) и шестой (1917 – 1921), полностью подготовленные и отосланные в издательство, в печать не пошли. В архиве писателя сохранилась машинописная копия этих двух томов. Некоторые комментарии к шестому тому использованы в данной публикации.

За рубежом освоение послереволюционной части архива В. Короленко началось сразу после его смерти, когда были опубликованы его письма к А. В. Луначарскому («Современные записки», Париж, 1922, т. IX; отд. изд. – Париж, 1922), очерки «Земли! Земли!»(«Современные записки», 1922 – 1923, т. XI-XIV), письма к Горькому («Летопись революции», кн. 1, Берлин – Пгр. – М, 1923). Выдержки из дневников 1917 – 1921 годов появились в сборнике «Память»(М., 1977 – Париж, 1979, вып. 2). В последние годы – у нас и за границей – интерес вызвала книга «Короленко в годы революции и гражданской войны. 1917 – 1921 Биографическая хроника», составленная П. И. Негретовым, под редакцией А. В. Храбровицкого (Бенсон, США, 1985); советское издание этой книги: П. И.Негретов. В. Г. Короленко. Летопись жизни и творчества. 1917 – 1921. Под редакцией А. В. Храбровицкого, М., 1990. Но запоздалое у нас освоение архива Короленко 1917 – 1921 годов началось все-таки не с этой книги – письма его к А. В. Луначарскому были напечатаны в «Новом мире»в 1988 году (N 10), а в первом номере за 1990 год напечатаны очерки «Земли! Земли!».

«Вопросы литературы»начинают первую полную публикацию дневников В. Короленко за 1917 – 1921 годы. Дневники хранятся в Рукописном отделе Государственной Библиотеки имени В. И. Ленина, фонд 135, раздел 1, картон 46, ед. хр. 6 – 10. Архив В. Короленко поступил в ГБЛ в 1938 году от семьи писателя. Дневники были переданы в 1952 году; к счастью, сохранились подлинники дневников 1917 – 1921 годов; текст данной публикации и печатается по автографу В. Короленко. Дневники печатаются по новой орфографии; до 14 февраля 1918 года даты указаны по старому стилю, далее – по новому.

1917 год

4 янв[аря].

Письма с фронта²:

«Мучаются здесь ужасно. Стоим, несмотря на морозы декабря, в бараках, в грязи, тело близко к телу и повернуться негде. Нашу роту называют дисциплинарным батальоном. Розги, пощечины, пинки, брань – обыденная вещь. Нечто страшное творится. Солдаты записываются в маршевые роты на позиции, лишь бы отсюда… Вот как мучаются, и сидеть дома нельзя. Надо быть здесь».

«В последние дни, дни праздника, достали мы (нас кучка интеллиг[ентных] солдат) газеты. Нас все время окружают толпы по очереди. Физиономии, тела, все движения – олицетворение вопроса: А что? Мир? И вместо ответа на этот вопрос мы им рассказываем о Распутине, о Протопопове³и т. д. Брови грозно сдвигаются, кулаки сжимаются».

«Дедушка. В нашей роте 650 человек различных возрастов, начиная с 18 лет и кончая 42 – 43-мя. Ни один не знает задач войны; они им чужды. А в Думе кричат, что народ не хочет мира. Путаница… Уже 6 утра. Надо идти на занятия».

6 янв[аря]

Председателем Госуд[арственного] совета назначен И. Г. Щегловитов⁴, ренегат, как и Протопопов, только много его умнее. Я его знал лично по Нижнему. Фигура интересная, умница, начинал тов[арищем] прок[урора] в Нижнем, и мы оба встретились на «мужицких делах»в Горбатове⁵. Я – молодой еще, начинающий карьеру писатель, он – молодой тов[арищ] прок[урора]. Между нами установилась симпатия: мне пришлось отметить идиотские глупости председателя и прекрасные речи обвинителя, нередко переходящие в защиту.

Потом Щегловитов напечатал в моск[овском] «Юридическом вестнике»статьи, в кот[орых] доказывал необходимость введения в законодательство права физического сопротивления незак[онным] распоряжениям полиции. Мы встречались впоследствии: во время дела павловских сектантов⁶, где суд действовал по прямой указке Победоносцева (даже объявление приговора было задержано на 2 или 3 дня: приговор был послан на одобрение в Петерб[ург]!). Щегловитов был прислан от министерства юстиции. Защитникам (Муравьеву и Маклакову) выставлял себя защитником законности, но роль его была уж очень сомнительная.

Потом я еще раз его видел уже министром. Я с пок[ойяым] Якубовичем⁷ходили к нему, чтобы предупредить готовившуюся катастрофу на Каре. На этот раз Щегловитов исполнил просьбу и катастрофа хоть на время была отсрочена.

Потом Щегловитов все более определялся, и мне приходилось в статьях в «Р[усском] бог[атстве]»и «Р[усских] вед[омостях]»отмечать вскользь эту эволюцию. После дела Бейлиса Щегловитов в речи при открытии какого-то учреждения по суд[ебной] экспертизе уже счел нужным отметить, что писатель Короленко идет против суда присяжных (мои статьи: «Гг. присяжные заседатели»). И я был предан суду, который не закончен и до сих пор⁸. В конце концов Щегловитов, образованный и умный, писавший о праве сопротивления, – теперь идет на помочах шайки темных черносотенцев и его имя – синоним темнейшей реакции наряду с Маклаковым⁹.

7 января.

Ушел еще Д. С. Шуваев, военный министр, на его место Беляев (М. Д.). Среди товарищей министров тоже большие передвижения. Около 4 янв. уволен В. А. Бальц, тов. мин[истра] вн[утренних] дел. Бывший тов[арищ] председ[ателя] Госуд[арственного] совета И. Я. Голубев – переведенный в неприсутствующие чл[ены] Госуд[арственного] совета, подал прошение о полной отставке. «Это, – пишут газеты, – третий случай отставки, отказа от звания члена преобразов[анного] Госуд[арственного] совета по назначению». Ушел тов[арищ] мин[истра] нар[одного] просвещ[ения] Рачинский. Уходят министры Н. Н. Покровский (мин[истр] ин[остранных] дел) и В. Н. Шаховской (мин[истр] торг[овли] и промышленности). Тов[арищ] мин[истра] юстиции Веревкин после беседы с Щегловитовым отклонил предложение Добровольского остаться временно его товарищем. Объявлена отставка по прошению тов[арища] министра внутр[енних] д[ел] М. В. Волконского.

10янв[аря] 1917

Из письма к А. Г. Горнфельду¹⁰ (о «Сл[епом] музык[анте]».

…Щербина¹¹челов[ек] очень почтенный и прямо замечательный, если принять во внимание огромную силу, кот[орую] пришлось ему употребить на преодоление] трудностей, не существующих для зрячих. Но этот слепой – прямая противоположность моему слепому, романтику и мечтателю. Щербина

– позитивист до мозга костей. Он или судьба за него выполнила то, что хотел исполнить мой дядя Максим: разбил задачу на массу деталей, последоват[ельных] этапов достижимого, получил от суммы определ[енных] слагаемых известное удовлетворение «достижения», и это закрыло от него дразнящую тайну недостижимого светящегося мира. И он успокоился… в сознании. И уверяет, что он доволен и Счастлив без полноты существования. Доволен – возможно. Счастлив – наверное нет. Можно вырасти в темном и затхлом подвале, никогда не испытав, что такое веяние свободного воздуха, аромат полей и лесов. Что ж. И тогда можно сказать: «нельзя тосковать о том, чего не знаешь»… Но все-таки тут будет ослабленный темп жизни, угнетенность, бессознательная грусть… Толчок, искра… и тоска станет сознательно-мучительной.

Но и кроме того, я считаю свой спор со Щербиной (да и не с одним Щербиной) нерешенным. Я убежден, что прав я: органически врожденная способность воспринимать световые ощущения требует органически же удовлетворения. Одним из элементов моего замысла был слепой, сидевший на дороге, залитой солнцем. И тогда еще я подумал: солнце должно его дразнить и возбуждать особенным образом. Ведь раньше, чем биологически выработались очки, называемые глазами, – наши протозоические предшественники видели (зародышевым зрением) всей поверхностью своего простейшего тела. Эта «помраченная»способность наших нервных клеток может выступать и обостряться во тьме «безглазия», как выступают звезды ночью. Солнце их поглощает своим избытком света, но только перекрывает, а не тушит. Солнце уходит, они выступают в наступившей тьме. Все это в свое время (задолго до «Сл[епого] музык[анта]») я продумал, читая Карпентера («Физиология ума»)¹², и потом вспомнил при виде слепого на дороге. Это окрепло под влиянием биологических идей Михайловского¹³. И теперь я продолжаю считать, что я в своем замысле прав. И когда я (у себя за столом) смотрел на Щербину, уверявшего, что он доволен и что ничего более ему не нужно – я видел то же самое.

25 янв[аря].

события бегут быстро. Третьего дня газеты принесли известие о разрыве дипломатических] отношений между Германией и Америкой… А у нас все продолжается мин[истерская] чехарда. Говорят опять о возвращении А. Ф. Трепова и Игнатьева…¹⁴Там, очевидно, мечутся, как перед пожаром. Теперь «воробьи чирикают на крышах»о таких вещах, о которых еще недавно люди только шептались. Слухи, слухи! Рассказывают, будто где-то кто-то стрелял в царицу. Вероятно пустяки, но пустяки характерные. И приурочивается это к высшим кругам, гвардейским офицерам и т. д. В воздухе носятся предположения о дворцовом перевороте… Много оскорблений величества. Ходит характерный] анекдот, хотя мне передавали его со слов какого-то тов[арища] прокурора. Мужика допрашивают по поводу оскорблений высоч[айшей] особы. – Та чім же я его оскорбив! Я ж тильки сказав: «нащо він дурний, тоі німці (выразился еще резче) вірить?»

Америка разорвала дипломат[ические] сношения с Германией.

26 янв[аря].

К украинству:

Из письма священнику Симоновичу на его простодушный вопрос, почему я не пишу об укр[аинском] народе: «Вы, Гарин¹⁵, другой, третий, будете с удовольствием описывать Керженец, чалдонов, японцев, корейцев, – кого угодно, только не малороссов…»

«Вы спрашиваете, почему я мало писал из жизни Украины? Моя жизнь сложилась так, что в тот период, когда определяются литерат[урные] склонности и накопляются самые глубокие и сознательные впечатления, – я находился далеко от Украины: в сев[еро]-вост[очной] России и далекой Сибири^## Период с 1876 года по 1884-й для В. Короленко был периодом арестов, тюрем и ссылок.

1. ВладимирКороленко, Полн. собр. соч. Посмертное издание, т. 1, Харьков, 1922, с. 8.[↩]
2. В. Короленко не указал в дневниках, от кого и каким образом поступали к нему письма с фронта. Возможно, их посылали ему солдаты и офицеры как авторитетнейшему человеку в России.[↩]
3. А. Д.Протопопов(1866 – 1918) – помещик и фабрикант, октябрист, член IV Государственной думы. Осенью 1916 года был выдвинут банковскими кругами, при содействии Григория Распутина, на пост министра внутренних дел. Назначение А. Протопопова было для многих неожиданным, в том числе и для В. Короленко, поскольку Протопопов входил в члены думского «прогрессивного»блока. После назначения министром Протопопов совершенно разошелся со своими политическими единомышленниками.[↩]
4. И. Г.Щегловитов(1861 – 1918) – государственный деятель, в начале 1917 года был назначен председателем Государственного совета. Начинал свою юридическую деятельность (окончил училище правоведения в 1881 году), придерживаясь либеральных позиций, что и сблизило его с В. Короленко в Нижнем Новгороде. Однако взгляды его менялись в сторону монархических. При нем практиковались военно-полевые суды и политические процессы. После февральской революции был арестован. Расстрелян в 1918 году.[↩]
5. Осенью 1885 года В. Короленко ездил в уездный город Горбатов, где выездной сессией нижегородского окружного суда рассматривались крестьянские дела «о сопротивлении властям». Решительно приняв сторону крестьян, Короленко поместил несколько корреспонденции с судебного процесса в «Русских ведомостях»(13, 15 и 16 ноября и 16 декабря 1885 года).[↩]
6. Осенью 1901 года в селе Павловка Сумского уезда Харьковской губернии произошли столкновения групп населения на религиозной почве. Секта штундистов (сектантское течение, возникшее под влиянием протестантизма и слившееся позднее с баптизмом) разгромила православную церковь и школу, готовилась к дальнейшим погромам. Произошло жестокое побоище. В. Короленко видел в этой трагедии полицейскую провокацию властей, он поехал на суд, состоявшийся в г. Сумы в январе 1902 года, в качестве корреспондента. – См. его корреспонденции в «Русских ведомостях», 4 февраля и 6 марта 1902 года.[↩]
7. П. Ф.Якубович(1860 – 1911) – деятель революционного народничества, поэт, беллетрист, критик. С 1895 года – сотрудник журнала «Русское богатство».

   В. Короленко и П. Якубович посетили И. Щегловитова в марте 1907 года, когда из сибирских тюрем были получены сведения о возможных столкновениях между политическими заключенными и тюремной администрацией из-за тяжелого тюремного режима.

   [↩]

8. Известное «дело Бейлиса»широко освещено в литературе. В. Короленко был убежден в невиновности подсудимого. Это и заставило его принять активное участие в защите Бейлиса, суд происходил в Киеве в октябре 1913 года. В решающие дни процесса Короленко опубликовал в киевских газетах статью «Господа присяжные заседатели», в которой утверждал, что состав присяжных подобран специально из малообразованных людей – крестьян, чиновников, мещан. После объявления судом присяжных заседателей оправдательного приговора Бейлису его статья была названа клеветнической и Короленко пытались привлечь к ответственности. После многочисленных отсрочек дело было прекращено лишь после февральской революции 1917 года.[↩]
9. Н. А.Маклаков(1871 – 1918) – министр внутренних дел России в 1912 – 1915 годах. Сторонник неограниченной монархии. В 1918 году расстрелян.[↩]
10. А. Г.Горнфельд(1867 – 1941) – литературный критик Приведенные в дневнике строки не являются точной копией отосланного Горнфельду письма. – См.: «Письма В. Г. Короленко к А. Г. Горнфельду», Л., 1924, с. 139 – 141.[↩]
11. А. М.Щербина(1855 – 1937) – приват-доцент кафедры психологии Московского университета, ослепший в двухлетнем возрасте и не сохранивший в памяти никаких зрительных впечатлений. В октябре 1915 года он выступил в Московском психологическом обществе с докладом «Слепой музыкант»В. Короленко, как попытка зрячих проникнуть в психологию слепых (в свете моих собственных наблюдений)»Впоследствии Щербина выступал с этим докладом в различных городах России. Доклад опубликован отдельной книгой (М., 1916).

    Щербина оспаривал мысль Короленко о врожденной потребности слепого человека к недостижимому – стремлению воспринять световые ощущения. Об этом он говорил во время беседы с Короленко в 1916 году в Полтаве, где читал лекции о «Слепом музыканте». После беседы каждый остался при своем мнении. «Если на место Щербины, – делился Короленко впечатлениями от встреч со слепым ученым, так счастливо наделенного спокойным и реальным темпераментом в попавшего в благоприятные (по-своему) условия, – Вы поставите натуру художественную, в романтическое время и в романтической среде, – то будет совершенно понятно, что стремления романтических поколений, принимавшие формы тоски «по голубом цветке»или исканий «синей птицы», – у моего слепого легко и естественно выливаются в мечту: «хочу видеть». – См.: В. Г.Короленко, Собр. соч. в 10-ти томах, т. 10, М., 1956, с. 546.

    [↩]

12. Вильям БенджаменКарпентер(1813 – 1885) – английский естествоиспытатель и ученый. Книга «Основания физиологии ума»– издание журнала «Русское богатство»(СПб., 1886, ч. II). Первая часть этой книги была издана журналом «Знание»(СПб., 1877).^[↩]
13. В. Короленко разделял многие идеи публициста и ученого Н. К. Михайловского (1842 – 1904), стремившегося философски обосновать возможность изменения общественного развития в избранном передовой интеллигенцией направлении. При этом отдельная личность («неделимое»), ее развитие рассматривались Н. Михайловским как высшее мерило общественного прогресса. Идеал Михайловского – всестороннее развитие человека, «нормального»не только физиологически, но и поставленного в благоприятные условия ^[↩]
14. А. Ф.Трепов(1862 – 1928) – в ноябре 1916 года был назначен Николаем II на пост председателя Совета Министров с сохранением должности министра путей сообщения. После убийства Распутина получил отставку от царя 27 декабря 1916 года. П. Н.Игнатьев(1870 – 1926) – с 1915 года министр народного просвещения России. Пытался провести реформу средней школы, ввести всеобщее начальное образование. Правительство отвергло его проекты, и он вынужден был уйти в отставку. После Октябрьской революции – эмигрант.^[↩]
15. Очевидно, речь идет о Сергее Гарине (С. А. Гарфильде, 1873 – 1927) – писателе дальневосточной темы (роман «У моря». М.. 1915; двухтомник рассказов, М., 1911 – 1912), печатавшемся в «Русском богатстве».^[↩]