Об одном пушкинском курсиве

Так он писал темно и вяло

«Что романтизмом мы зовем…»

В шестой главе «Евгения Онегина» эти строки непосредственно следуют за элегией Ленского. В отдельном издании шестой главы 1828 года и в прижизненных изданиях «Онегина» (1833, 1837) слова «темно» и «вяло» набраны курсивом. Так печатаются они и до сих пор.Что означает этот курсив?

В «Евгении Онегине» курсивы встречаются нередко. Они имеют разное назначение, достаточно отчетливое, хотя прибегает к ним Пушкин без строгой последовательности.

Курсивом выделяются иноязычные слова, а также варваризмы, то есть иноязычные слова в русском написании, притом сохраняющие резкую ощутимость своего иностранного происхождения: «(Как говорится, машинально)» и т. п. Курсив отмечает цитаты. Не только цитаты из определенных авторов, но и анонимные, так сказать, обобщенные («Жалеть о прежнем, о былом»); также фиктивные цитаты, в которых текст принадлежит самому Пушкину, – вроде надгробной надписи Ларину. Курсивы встречаем в названиях произведений, журналов, даже вин («Да здравствует Бордо, наш друг!»). Курсивом Пушкин в «Онегине» выделяет иногда прямую речь действующих лиц. Наконец, курсивом он пользуется для смыслового нажима, усиления:

Ужель загадку разрешила?

Ужели слово найдено?

Иногда это нажим иронический:

Какой-нибудь пиит армейской

Тут подмахнул стишок

злодейской.

Курсив в словах «темно и вяло», казалось бы, следует рассматривать в ряду смысловых нажимов. Но возможно и другое толкование, возможно, что «темно и вяло» является своего рода цитатой. Скрытой цитатой из Языкова.

В Дерите, в свои студенческие годы, Языков сблизился с семейством Анны Сергеевны Дириной. Ее дочери, Марии Николаевне, он посвящал стихи, даже в пору своего бурного увлечения А. А. Воейковой. Среди стихов Языкова 1825 года, вписанных в альбом Дириной, имеется шуточное послание «Мой Апокалипсис» (речь в нем идет об отношениях с Воейковой).