О. А. Седакова. Апология разума

Книгу составили три работы: «Земной рай в «Божественной комедии» Данте (О природе поэзии)», «Символ и сила: гетевская мысль в «Докторе Живаго»», «Апология рационального». Они — о человеке творческом, познающем — желающем знать «целое, все, не больше, не меньше» (с. 61). Общий эпиграф являет близость героев автору: «И тут ко мне идет незримый рой гостей,/ Знакомцы давние, плоды мечты моей».

Природу поэзии Данте Седакова определяет как «доктринальную». «Его мысль, его образность, его «формообразующий порыв» не то чтобы очищаются и выверяются доктриной — они питаются ей, как родники питаются грунтовыми водами» (с. 5). Это преображает человека: сознание очищается, воля освобождается. Правильно настроенное сознание, руководимое «свободной волей к лучшему порогу», начинает воспринимать не просто «факт», но его целевую причину. Все большее очищение ума ведет к узнаванию в себе действия этой всеобщей движущей Причины (с. 9).

Финальной строке «Божественной комедии», почти стертой от употребления знаменитой максиме, Седакова возвращает необходимый для верного понимания контекст — и широкий, и непосредственный: «Но уже вращала мое желание и волю, / Как колесо, которое равномерно пущено в ход, / Любовь, которая движет солнце и другие звезды» (c. 9). В сноске явлен смысл рифмовки воли, velle со светилами, stelle: «…влияние звезд у него (у Данте. — Л. Е.) осмыслено не как выражение языческой судьбы: звезды — инструменты творческой Воли, «световые печати», которые недрогнувшая рука Творца впечатывает в воск материи» (с. 9). В современном русском в отличие от европейских языков в слове «воля» почти стерлось значение «желания», «удовольствия». «Русская воля означает что-то вроде «силы или способности достичь намеченного» <…> Отголосок «желания» в этом корне мы слышим в редких словах, таких как изволить…» (с. 25).

Переводы всех иноязычных текстов принадлежат автору книги, и кривые толкования самого разного рода устранены. В переводе М. Лозинского строка из Данте «libera volonta di miglior soglia» звучит: «Свободное желанье лучшей доли». Седакова избегает поэтизма: «…свободная воля к лучшему порогу» (с. 4). Это точнее по мысли: «»Лучшей доли» свободная воля <…> у Данте хотеть не может, да и вообще от судьбы человек должен быть свободен» (c. 4).

Подход О. Седаковой напоминает англичанина XVII столетия Ланселота Эндрюса, основоположника «метафизической школы» проповеди. Зная пятнадцать современных языков и шесть древних, он всегда цитировал на языке-оригинале, желая, чтоб ни одно из слов не было «заужено» переводом. Для не обладавших счастливым даром знания языков перевод предлагался, но с органичным вплетением чуткого, скрупулезного анализа, возмещающего сдвиг с широт исконного языка.