Новая книга по теории литературы
Э. М. Джрбашян, Теория литературы. Пособие для студентов высших учебных заведений и учителей литературы, Армучпедгиз, Ереван, 1961, 518 стр. (на армянской языке).
За последнее время в наших республиках появляется все больше книг, посвященных общим теоретическим проблемам литературы и других видов искусства. Нет нужды говорить об острой необходимости таких изданий, в которых были бы выявлены новые аспекты исследования художественного процесса, углублены и расширены наши познания о сущности эстетического и, главное, обобщался бы опыт разных национальных художественных культур, потому что именно в этой области у нас, пожалуй, больше всего «белых пятен».
Думается, что таким требованиям в значительной степени отвечает капитальный труд Э. Джрбашяна «Теория литературы» – первая книга такого типа в армянском литературоведении.
«Теория литературы» открывается введением, где дан краткий исторический очерк развития литературоведческой мысли. В первой главе литература характеризуется как одна из форм общественного сознания, говорится о ее месте в общественной жизни, о проблемах народности и партийности. Во второй главе автор рассматривает роль и значение художественного образа и типизации. Третья глава посвящена эстетической сущности литературы; в четвертой – девятой главах анализируются роды, жанры, художественные средства. В десятой выясняется сущность художественного метода, литературных течений и стилей; тема одиннадцатой главы – социалистический реализм.
Сам этот перечень дает представление о том широком круге явлений, который автор привлекает для анализа, причем литературу он рассматривает в органической связи со всей художественной культурой, как весьма сложное и многоструктурное явление в духовной жизни общества.
«Теория литературы» Э. Джрбашяна построена на продуманной философско-эстетической концепции, верно обобщает богатейший фактический материал. Анализ и оценка художественных явлений отличаются последовательно проводимым принципом историзма. Сложные теоретические проблемы Э. Джрбашян умеет осветить доходчиво, не прибегая при этом к упрощенному популярничанию. В книге мы не найдем сухой академичности и простой иллюстрации общих теоретических постулатов, которые нередко еще можно встретить в иных «учебных пособиях». Автор избежал перечислительного (эмпирического) метода, сумел ограничить себя наиболее значительными и типичными примерами. Ко всему сказанному следует добавить, что данная работа разносторонне отражает опыт одной из древних литератур нашей страны, разумеется, не ограничиваясь им.
Э. Джрбашян прочно опирается на достижения своих предшественников. В то же время хорошо знакомые положения приобретают в его книге как бы новую окраску и временами предстают в новом свете потому именно, что раскрываются на опыте армянской литературы, обнаруживая особенности, обусловленные историческими условиями ее развития.
Так, например, автор справедливо отмечает, что в армянской литературе классицизм не играл такой, в общем, прогрессивной роли, которую выполнил французский и русский классицизм. Это объясняется не только тем, что армянские классицисты – в первую очередь наиболее видные из них: Г. Ванандеци, Т. Терзян и Г. Патканян, – обращаясь по преимуществу к национальной истории, «сильно идеализировали ее и часто смешивали с христианскими легендами» (стр. 421). Отрицательная роль армянского классицизма сказалась и в том, что ее сторонники писали на «грабаре» – уже омертвевшем, книжно-церковном языке, ополчаясь против «ашхарабара» – народного языка.
Нельзя не согласиться и с характеристикой, которая дана армянскому романтизму: его пафос определялся идеями национально-освободительной борьбы. Творчество передовых писателей-романтиков, таких, например, как Раффи и Мурацан, было подлинно народным, что сыграло немаловажную роль в духовном становлении армянской нации.
Интересны суждения Э. Джрбашяна о некоторых особенностях армянского стихосложения, в частности относительно устойчивой слоговой интонации, распространенности разностопного стиха, легкой варьируемости различных форм стиха – ямба, хорея и других – в пределах одного произведения и т. д. Перечень таких примеров можно было бы продолжить.
Идя от общеэстетических или общелитературных явлений, законов, категорий или понятий к национально-особенному в армянской литературе или же от нее – к русскому и мировому литературному опыту, Э. Джрбашян помогает читателю глубже разобраться во взаимосвязях общего и особенного, национального и интернационального в литературном процессе.
Как видно из всего содержания книги, особенное, национально-специфическое проявляется на основе общих закономерностей литературного развития (социальная тенденциозность, партийность и народность литературы, единство содержания в формы, эстетическая сущность искусства и т. д.). Автор «Теории литературы» подтверждает это положение многими примерами и параллелями, доказывая истину: эстетические отношения к действительности у всех народов выражают примерно одни и те же чувства и стремления, хотя и проявляются в разных формах. Это всеобщее и есть та почва, на которой зарождается и растет взаимодействие национальных литератур.
Э. Джрбашян совершенно правильно рассматривает разделы литературоведения: историю литературы, литературную критику, теорию литературы, библиографию и текстологию как одинаково «правомочные» и в то же время взаимосвязанные научные дисциплины. Но в этом делении не хватает еще одной, правда молодой, но быстро развивающейся отрасли литературоведения – теории перевода. Обойти ее никак нельзя было, хотя бы потому, что в армянской литературе практика перевода – с русского и других, в том числе зарубежных языков на армянский – имеет давние и богатые традиции. Переводами занимались многие писатели Армении, а некоторые из них» и прежде всего Ованес Туманян, почти вплотную подошли к теоретической разработке основ и принципов перевода. Но дело не только и даже не столько в этом. Более существенно здесь то, что теория художественного перевода – это фактически детище советской художественной практики и эстетики, на ней учатся многие зарубежные прогрессивные писатели. К тому же нельзя забывать, что теория и практика художественного перевода призваны всемерно содействовать взаимодействию литератур.
Э. Джрбашян дает краткий очерк литературоведческих воззрений, традиционно начиная его с древних греков. Я не убежден в нужности такого обзора, как бы вводящего нас в теорию литературы. Тем более что очерк фактически не добавляет ничего нового к уже известным материалам. Он оправдал бы себя, если б в нем был показан вклад, внесенный в литературу представителями трех древних народов – армян, грузин и азербайджанцев, которые создали замечательные произведения и в ряде случаев предвосхитили некоторые эстетические открытия западноевропейского Возрождения и Просвещения. Не ясно, почему автор ни словом не обмолвился о так называемом «восточном Возрождении»; почему, называя имена Шекспира, Сервантеса и других гениев, он забывает о Низами и Шота Руставели. В очерке лишь упоминаются некоторые армянские классики, чьи эстетические воззрения и теперь не потеряли своего значения. Излагая основные положения эстетики русских революционных демократов, стоило хотя бы кратко сказать и о воззрениях М. Налбандяна, И. Чавчавадзе и М. Ф. Ахундова, внесших немалый вклад в эстетику и литературоведение народов нашей страны.
Характеризуя ленинский этап развития эстетической мысли, Э. Джрбашян правильно пишет: «Ленинское учение о партийности литературы является не только выражением развертывавшейся революционной борьбы, но и гениальным обобщением всего предшествующего и современного художественного развития» (стр. 74). Но о партийности искусства в книге говорится главным образом в социологическом плане, не раскрывается эстетическая природа принципа партийности.
Следует отметить и одно фактическое упущение – говоря о важнейших партийных документах по вопросам литературы и искусства в период после XX съезда КПСС, автор не упоминает известное постановление ЦК КПСС «Об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца» (1958).
Наибольший интерес в книге представляют, мне кажется, центральные (4 – 9) главы, посвященные собственно литературоведческой проблематике. Диалектическое единство идеи и темы литературного произведения, взаимосвязь сюжета и композиции, особенности литературного языка и его решающая роль в типизации явлений действительности, элементы художественной формы – в разборе этих и других понятий Э. Джрбашян стремится сказать новое слово и в ряде случаев достигает цели.
Особенно содержательна седьмая глава, целиком посвященная первоэлементу литературы – языку. Автор прав, утверждая: нет особого «художественного языка», не связанного с общенародной речевой культурой. Язык становится «художественным» лишь в той мере, в какой «служит созданию картин, образному воспроизведению жизни» (стр. 256). Важнейшей художественной функцией языка является раскрытие эмоциональной сущности содержания, язык литературы должен не только выражать мысли и идеи, но и воплощать чувства, быть эмоционально насыщенным. Автор обстоятельно анализирует средства типизации и художественного воспроизведения действительности. Он правильно отмечает, что любой эпитет, гипербола, аллегория и другие образные средства несут художественную функцию лишь в определенном контексте и в зависимости от него меняют свое значение.
В ряде своих существенных положений полемична десятая глава книги, посвященная сущности художественного метода, литературных течений и стилей. Художественный метод Э. Джрбашян определяет как «выбор жизненных фактов, основные принципы типизации, которыми руководствуется автор в художественном труде» (стр. 409). Дальше же поясняется, что сами эти принципы – в пределах даже одного метода – разные у разных художников. Хотелось бы большей точности в определении сущности художественного метода.
Глава, посвященная социалистическому реализму – его истории и теоретическим основам, – правильная вообще, не обогащает нас новыми фактами и наблюдениями. К сожалению, глухо сказано в ней о зарождении социалистического реализма в досоветской армянской литературе.
Творчество Акопа Акопяна, Арази, Шушаник Кургинян и других писателей, как и литературно-критическая деятельность Ст. Шаумяна и С. Спандаряна, дает достаточный материал для историка и теоретика литературы. Глава очень «мирная»: в ней не отразились острые споры, которые шли в армянской литературе хотя бы в последние годы. Больше того, в данной главе не нашли должной оценки и споры, развернувшиеся после XX съезда КПСС, а также наша борьба с ревизионизмом в эстетике и литературоведении. Автор не поднялся до обобщения ряда важных явлений, связанных с современной темой и проблематикой современности.
Еще одно замечание. Полемизируя с большим числом людей, Э. Джрбашян не называет ни одной фамилии. Вряд ли это делает полемику убедительной. Жаль также, что ряд работ по теории литературы, вышедших на русском языке, не упомянут автором.
Оценивая же в целом книгу Э. Джрбашяна, можно сказать, что в ряде важнейших своих разделов она принадлежит к типу теоретических трудов, которые помогают нам глубже осознать единство и многообразие литератур ваших народов.