№6, 1997/В шутку и всерьез

На старые сюжеты

ЧЕЛОВЕК И ЛЕГЕНДА

Брадобреев выскочил как ошпаренный из кабинета самого Мидасова, и застыли на пути и привстающая секретарша, и входящие вприемную представители, и двери лифта на полдороге, и Халдеев со стаканом газировки в руке, и лаборанты со стремянкой… Все было «стоп-кадр», а Брадобреев вне времени был перенесен зачем-то в чужой отдел, оттуда в свой, из своего опять на чужой этаж, где у каждого есть некая незамужняя Леночка, от Леночки ноги вынесли его на улицу, опять же застопоренную относительно его, Брадобреева, энергии и скорости… «У самого Мидасова ослиные уши!» – стучало, кричало, барабанило в брадобреевской голове. Отдавалось во всем теле, хохотало, строило рожи, показывало нос, как Буратино. Спасительное «ну и что? какие есть…» не срабатывало. Ослиные уши просились на волю, в город, к населению, требовали формы, по всем правилам… Розоватые, мягонькие на вид, натуральная шерсть, лодочкой… Брадобреев стонал, не обращая внимания на окружающую среду. Хватать за грудки любых парней и звонко радовать: «У самого Мидасова ослиные уши!» Продышать в микрофон, и чтобы музыка оглушительная, марши весь вечер… Даже такой хиленький, нетрудный мотивчик сочинился, и малюсенькая пластинка вертелась, заедая на одном месте: «Уса-могоми-да-сова, уса-могоми-да-сова…» А с другой стороны, некрасиво выдавать. Не по-товарищески. Еще в школе, в институте считалось. Нехорошо. Как пролезть без очереди или путевку чужую того… Два года назад сел в такси без очереди… Вслед кричали что-то архинеприличное, на «ты». Ехал и чувствовал себя плебеем.

В девять вечера Брадобреев вошел в прибрежные кусты, выкопал ямку, лег, громко сказал в ямку: «У самого Мидасова ослиные уши!», закрыл стеклышком, заровнял. Дружинники привели его в опорный пункт и отпустили с миром.

Утром в конторе Брадобреев был отброшен к стене брандспойтом новостей. «Самого Мидасова снимают!!!» – «За что?» – «За уши! Комиссия была!.. Он упрашивал, соглашался на ампутацию… Ни в какую!» – «А как узнали?» – «Кто-то… того-с… Народ разный…» Главбух давала голову на отсечение, что уши искусственные. Ее поднимали на смех. Машбюро рыдало… Брадобреев плетется по улице, как школьник с полным ранцем двоек. Кругом весна и движение. Мерзавцы мальчишки освоили роликовые коньки и визжат, как на свиноферме. Вот и прибрежные кусты. Красавчик экскаватор по кличке «Поклен» разрыл все и роет дальше. На месте «того места» яма. Красивая глина. На краю ямы стоит человек, похожий на Мидасова, с забинтованной головой. Он что-то кричит с улыбкой, машет руками, но разобрать нельзя… От реки пахнет лодками, отпуском и т. д.

О РЫБАКЕ И РЫБКЕ

Старик ловил неводом. Приплыла к нему рыбка. Лучше бы не приплывала… Судите сами… Бескорыстный скромняга, широкая русская душа, воспринял как великое чудо, сказал ласковое слово, эпически завернул: «Ступай… Гуляй на просторе»… Пришел ко старухе… в великолепном настроении, глаза блестят, переполнен… «Я сегодня поймал было…» И тут надсадно запели тормозные колодки… «Что значит «поймал было»?…»Достал было», «купил было» – и так 33года!.. Немедленно, пулей… следи за губами… во-ро-тись, по-кло-нись… Делай, что говорят, маразматик, слюнтяй… Он, видите ли, не смог взять выкупа, не так воспитан»… Старик идет, настроение испорчено, стыдно… «Смилуйся, рыбка… Разбранила… 33 года совместной жизни, и никакого уважения»… Доставили корыто… Еще пуще бранится… Слово «корысть» так и режет ухо… Да что же это, братцы?.. Позволять им?..

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №6, 1997

Цитировать

Карт, Д. На старые сюжеты / Д. Карт // Вопросы литературы. - 1997 - №6. - C. 369-373
Копировать