«Мы с вами поедем в Крым!»

«У меня такое чувство, точно я сам своими руками вылепил его из гор, моря и солнца» ¹, – писал о Крыме в письме к близким И. Сельвинский. Здесь он родился, здесь, по его словам, «занялась любовь моя и песня».

Марксизм в юности был принят Сельвинским «по-родственному»: прочитав «Капитал», поэт прибавил к своему имени имя автора и подписывался: Илья-Карл Сельвинский. Когда началась революция и гражданская война, выбирать не приходилось. «Я был тогда в 7 классе гимназии, – вспоминал позднее поэт. – Партизанский отряд матроса Груббе… насчитывал, вероятно, не более двадцати человек. Но это нас не смущало… И вот, засев на Турецком валу, мы увидели перед собой германские цепи». В 1918 году Перекоп не стал второй Нарвой или вторым Псковом, Крым был захвачен оккупантами, которых сменили белогвардейцы. Сельвинский дважды попадал в тюрьму, а выйдя, он с удвоенной энергией и с пополнившимся багажом стихов вновь включался в события.

Прошло четверть века. За плечами была непростая литературная жизнь, смелые эстетические эксперименты, среди которых – попытка возродить жанр трагедии на сюжеты из русской истории. И вновь именно здесь история сама представилась поэту «рябым от боя, но интимным ликом». «И снова – тот же Турецкий вал, – продолжает вспоминать Сельвинский… – Тот же пред нами враг, только еще более озверелый, чем когда бы то ни было. У меня уже седые виски. Я уже – профессор. Но сердце мое полно все той же ненависти к врагу и той же жажды подвига. И когда я вижу эти нижние крымские степи и бирюзовое над нами небо, мне кажется, что ничего со мной не произошло, что мне по-прежнему семнадцать лет и что предо мной широкое светлое будущее… Но любовь моя к России стала еще глубже. Ее новая революционная культура отложила во мне такие геологические следы, которые уже не забудешь. Это культура понимания мира, которая делает вас богатым, могучим и счастливым. И с высоты этой культуры каким ничтожным кажется фашизм со всей его бездушной техникой! Этим я в семнадцать лет не обладал.

1. Здесь и далее отрывки из писем и воспоминаний из архива дочери писателя Ц. И. Воскресенской.[↩]