Монументализация фантомов. Некоторые особенности бытования идеологической биографии Н. А. Некрасова

У того или иного писателя есть обычно несколько биографий. Во-первых — реальная биография, она бывает чаще всего малоизвестна, порою некоторые ее эпизоды навсегда остаются покрыты тайной. На основе реальной биографии творится писателем биография-легенда, которая кое-что берет из реальной, но включает в себя и некоторые домысливания реалий или их замалчивания. Биография-легенда отражается в рассказах писателя о себе, в манере его поведения, привычках, и, конечно, реализуется в так называемых автобиографиях и автобиографизмах. Идеологическая биография создается современниками, последователями и противниками писателя, исследователями, обращающимися к его творчеству. Идеологическая биография строится с использованием некоторых положений реальной биографии и биографии-легенды, но весьма часто она обращается к различным предположениям, допущениям, а порою к сплетням и слухам. Идеологическая биография может вступать в противоречие и с реальной биографией, и с биографией-легендой. Выразительный пример функционирования идеологической биографии связан с жизнью и творчеством Некрасова.

* * *

Наиболее распространенным и эффективным инструментом создания идеологической биографии (особенно на начальном этапе) являются слухи. Некрасов, приехав из Ярославля в Петербург, по сути дела сразу же попал в атмосферу литературно-артистической богемы, ему открылись самые разнообразные стороны быта и деятельности литераторов — весьма полное знание этих сторон отразилось в его прозе, водевилях и, конечно, в письмах. Одной из характерных черт тогдашней литературной жизни как раз и были слухи.

Слухи содержали своеобразные оценки того или иного деятеля, были средством литературной политики. Силу и значение слухов Некрасов узнал уже в юности. Показательно в этом отношении его письмо к А. Кони от 16 августа 1841 года, в котором тема слухов занимает центральное место.

Кто-то («добрый знакомый») Некрасова оклеветал, выставил перед Кони неблагодарным и, более того, наговаривающим на своего доброжелателя. Некрасов был вынужден по этому поводу объясняться. Помимо собственно объяснения важно и то, что юный поэт, прекрасно зная, что слухи бывают вздорны и нелепы, оказывается, иногда и сам забавлялся, пуская для «бытования» какую-нибудь несуразность. В письме он приводит такой пример: «Зная страсть моего приятеля к сплетням, я шутя рассказал ему и другим, что был у Булгарина, рядился с ним и пр. Ничего этого не было, уверяю Вас честным словом, но всему этому поверили, и я уверен, что все это передали Вам с большими прибавлениями»[1]##Переписка Н.