№12, 1965/На темы современности

Молодая школа новеллистики

Должен признаться, я долго колебался, прежде чем выбрал тип статьи, пригодный для данного случая. И вот почему. В настоящее время румынская литература переживает период бурного творческого брожения, критической оценки пройденного ею пути за двадцать один год новой жизни в стране. Как естественное следствие этого процесса определяются новые черты литературного развития в связи с теми жизненными явлениями, которые происходят в социалистической Румынии.

Какова широта новых литературных интересов? Как ставится сейчас проблема традиций и новаторства? Какова роль литературной критики? В чем состоит смысл современных литературных поисков? На эти вопросы я не могу ответить ни подробно, ни в общих чертах. В первую очередь потому, что процесс этот далеко не завершен, и всякие субъективистские попытки предвосхитить действительность могут явиться для него реальной опасностью. Во-вторых, ограниченный объем статьи не позволяет мне дать анализ сложных литературных явлений, а ответа в общих чертах, состоящего из прописных истин и рецептов, я избегаю, поскольку подобными недостатками не однажды грешили статьи, посвященные литературам социалистических стран. Меня и теперь раздражают прописные истины, которые исходят не из практики литературной жизни, а из теоретических формул, подготовленных заранее. Есть и еще одна причина, заставившая меня избрать именно данный тип статьи. В братских странах румынская литература известна по преимуществу в классических образцах, созданных после 23 августа 1944 года (которые отражают процессы, характерные для более раннего этапа); гораздо меньше знакомы читатели с произведениями настоящего времени, в особенности молодых писателей, а без этого трудно составить себе полное и правильное представление о новом облике румынской литературы.

Вот некоторые из причин, заставивших меня написать статью о новеллистике молодых писателей, в которой теоретические выводы будут высказаны не изолированно, а вплетены в конкретный анализ.

За последнее время в статьях ряда румынских критиков все настойчивее поднимается вопрос о молодой школе новеллистики, уже обнаружившей свои характерные черты, делающие ее заметным явлением современной прозы. Разумеется, определение «молодая школа новеллистики» не выдерживает строгой критики и призвано лишь выразить восхищение по поводу рождения новых литературных талантов, расцвета новеллы и короткого рассказа в настоящее время. Действительно, несколько лет тому назад некоронованным королем литературы у нас был роман, ему, посвящались исследования и книги. Он был вознесен на вершину славы, ему даже льстили. Каждый начинающий писатель мечтал утвердить себя, написав роман. Что же касается так называемого «малого жанра», то некоторые критики высказывали мысль, что он является чем-то вроде «прихожей» в литературе или площадкой для тренировочных литературных упражнений, предшествующих штурму более монументальных эпических форм.

Однако ныне дела обстоят иначе. «Малый жанр» не только завоевал равные права с романом, но и проявляет явное стремление к абсолютизму. Само собой понятно, что и сейчас есть интересные романы, обогащающие румынскую прозу, но особое внимание все-таки привлекают новелла и короткий рассказ. Объяснить это можно, только представив себе специфический путь современной румынской литературы. Речь идет о ее эволюции, конечные точки которой можно определить следующим образом: от внешнего описания социальной среды к углублению в человеческую психологию, от непосредственного показа социально-исторических явлений к опосредствованному – через сложные преломления их в глубинных слоях сознания. Уже справедливо говорят о слабых сторонах описательной по преимуществу формы так называемого романа-фрески, больше внимания уделяется более подвижным, более насыщенным и аналитическим формам художественного письма. Охвату жизненных явлений вширь, «по горизонтали», предпочитается стремление вскрыть их глубинный смысл, изобразить действительность как бы в «вертикальном разрезе».

Эти изменения в литературном видении свидетельствуют о желании обновить литературные приемы, найти более динамичные, более действенные формы, опрокидывающие традиционную хронологичность событий и другие канонические приемы, – одним словом, найти новые формы, более соответствующие сложной диалектике течения жизни. И в данном случае «малый жанр» представляется более подходящим для новых экспериментов или даже просто «разведки». Наконец, при всей новизне этой новой школы современной новеллистики нужно сказать, что она покоится на богатой и давней традиции. Роман как самостоятельный жанр утвердился в румынской литературе относительно недавно: его блестящие образцы появились в основном после первой мировой войны, в то время как рассказ и новелла украшают первоначальный этап зарождения румынской литературы. И в былые времена «малый жанр» переживал периоды расцвета и являлся любимым чтением целых поколений читателей. Но в современных условиях на долю новеллы выпадают специфические творческие задачи, при решении которых можно использовать и давние, богатые традиции (не нужно забывать, например, о традициях народных сказок), и самые современные изобразительные средства.

В наш анализ нужно было бы включить и новеллы, принадлежащие ведущим писателям, таким, как Захария Станку, Марин Преда, Эуджен Барбу. Но мы сознательно ограничили задачу, остановившись лишь на творчестве молодых новеллистов. И в некоторой степени это объясняется тем, что опыт старшего поколения воспринят молодыми писателями, воспринят, конечно, творчески и со свойственным молодости пылом развит дальше. Нет, само собой разумеется, возможности говорить обо всех литературных явлениях; пожалуй, можно ограничиться анализом творчества тех авторов, чьи произведения являются «типичными» в своем роде.

Стоит начать с того направления в новеллистике, главной движущей силой которого является полемика с чисто описательной литературой, – имеет ли она вид пышной «сценической постановки» или скрупулезного описания «потока сознания». Самый показательный представитель этого направления – Николае Веля. Он всячески избегает спокойного и прямолинейного течения повествования, предпочитает различные быстросменяющиеся ракурсы и углы зрения, его привлекает действие, развивающееся неожиданно, часто парадоксальными «скачками». Естественно, что произведения Н. Вели воспринимаются некоторыми читателями как нечто непривычное, чуждое обычным литературным формам. Отметим только одну особенность его рассказов: там, где писатель, следующий классическим канонам, пустился бы в подробное повествование (описал бы место действия, представил героя), Н. Веля не колеблясь Начинает резко, сразу вводит читателя в гущу событий или переживаний. Например, рассказ «Мимоходом» начинается так: «Думиникэ вдруг показалось, что он торопится». Небольшой рассказ «Звуки» начинается неожиданно, даже с оттенком легкой насмешки: «Так бывает редко, случается все реже и реже, но все-таки бывает…» Н. Веля вовсе не заинтересован в том, чтобы облегчить чтение своих рассказов; наоборот, он намеренно громоздит препятствия одно на другое, порой нарушает последовательность повествования.

Воспринять специфический стиль Н. Вели нельзя, не поняв роли, которую играет в рассказах сам повествователь, с его особой интонацией. Н. Веля испытывает неприязнь к декларативности, стыдится громких слов, и поэтому, когда он говорит о чувствах, интонация его приобретает приглушенное, даже словно извиняющееся звучание. По каждому поводу или автор или действующие лица дают пояснения, иронически комментируют события, обнаруживая неожиданные их стороны, очень часто смешные, слова же, тщательно подбираемые автором, тоже приобретают не одно, а несколько значений, и в этом явно видно влияние творчества Марина Преда.

Рассказ, который больше всего мне нравится живостью изложения, называется «Место для курения». Автор в нем как бы читает текст, сопровождающий кинофильм:

Цитировать

Опря, А. Молодая школа новеллистики / А. Опря // Вопросы литературы. - 1965 - №12. - C. 77-86
Копировать