Литературоведение ГДР сегодня и завтра
«Weimarer Beiträge. Zeitschrift für Literaturwissenschaft, Aesthetik und Kulturtheorie», Berlin und Weimar 1970, N 1-6.
Журнал «Веймарер байтреге» – теоретический орган литературоведов ГДР – с января 1970 года издается ежемесячно (до этого времени – раз в два месяца) и значительно увеличил свой объем. Расширилась и тематика: «Веймарер байтреге» – это нынче журнал «литературоведения, эстетики, теории культуры». Редактор «Веймарер байтреге» Аннелизе Гроссе пишет в передовой статье первого номера, что преобразование журнала вызвано насущными потребностями развития науки о литературе в ГДР. Журнал должен стать центром начавшегося процесса своеобразной интеграции общественных наук, должен «осознать и положить в основу своей деятельности необходимость объединения общественно-политических, эстетических и теоретических исследований».
Опубликованная в N 5 статья В. Миттенцвая «Задачи и планы Центрального института истории литературы» ясно формулирует круг проблем, стоящих сегодня перед литературоведением ГДР. Автор пишет, что ленинская теория преобразования культуры предусматривает как одну из важнейших задач пролетариата овладение культурным наследием. Марксистско-ленинская наука о литературе призвана в силу этого активно способствовать приобщению современника к ценностям мировой и национальной культуры. На данном историческом этапе, говорит В. Миттенцвай, формирование социалистического мировоззрения происходит в условиях научно-технической революции, которая открывает неисчерпаемые возможности развития и совершенствования личности. «Художественное наследие не только способствует развитию исторического и социалистического самосознания, но и создает новое историческое сознание». Сложность внутреннего мира, высокий идейный и нравственный уровень современника обусловили небывалую интенсивность процесса освоения этого наследия во всем его многообразии. Литературоведение призвано выработать общую теорию освоения наследия на основе ленинского учения о культуре, расширять сферу исследований, активно изучая социалистическую литературную традицию и опыт литератур социалистического реализма. Перед литературоведами ГДР стоят задачи идейной борьбы с буржуазными фальсификаторами литературного процесса, причем необходимо и решительное размежевание с «левым» нигилизмом, отрицающим искусство как активную форму общественного сознания.
В. Миттенцвай называет конкретный круг тем, подлежащих разработке в соответствии с перспективным планом научных исследований в области литературоведения на 1970 – 1975 годы. Этот план охватывает наиболее сложные и актуальные проблемы мировой литературы. К их числу относятся такие вопросы, как становление и развитие социалистической немецкой литературы и мировое значение советской литературы. Ученые обратятся к малоизученным проблемам истории литературы, в частности к немецкому Ренессансу и эпохе Просвещения, В. Миттенцвай подчеркивает необходимость комплексного подхода к каждой проблеме; любой вопрос должен исследоваться в его историческом, философском, социальном и эстетическом значении.
Публикуемые в «Веймарер байтреге» статьи показывают, что уже сейчас литературоведение ГДР в большой мере отвечает этим высоким требованиям. Естественно, что в центре внимания ученых находятся ленинская теория культуры, теория партийности литературы и практика руководства искусством, осуществлявшегося В. И. Лениным в первые годы советской власти. Эту направленность отражают статьи Г. Ханке «Ленинская модель социалистической культуры и ее применение в ГДР» (N 3), Р. Вайсбаха «Ленинизм – реальный гуманизм» (N 4), Д. Мюльберга «Актуальные аспекты ленинской программы социалистической культурной революции» (N 6), К. Трегера «Ленинизм и ведущая роль общественных наук» (N 4).
В интересной работе Г. Дудека «Традиции в советской литературе» (N 4) сделана попытка проследить, как ленинские идеи находила конкретное осуществление в живой практике советской литературы. Г. Дудек подчеркивает диалектичность ленинизма в подходе к проблеме традиций. Социалистическая культура вбирает в себя все ценное из наследия прошлого, оставаясь в то же время на позициях четкого размежевания двух культур внутри каждой национальной. Показывая губительность отрицания классики, автор статьи обращает внимание на специфику отношения советских писателей к реалистической литературе XIX века на разных этапах существования советской литературы. Г. Дудек считает, что в 20-е годы молодые советские писатели использовали опыт русских реалистов преимущественно в области формы; в 30-40-е годы наибольший интерес в этом наследии вызывал его пафос обличения прошлого, то есть конкретное историческое содержание русской классики, а в 50-60-е годы – ее моральный пафос. Автор показывает, как все более глубокое понимание ленинских принципов строительства культуры помогало советскому литературоведению шаг за шагом полнее и объективнее осознавать и воссоздавать содержание литературного процесса и вводить в читательский и научный обиход новые имена, школы и направления.
Сегодня подобная задача стоит и перед литературоведением ГДР.
Проведенная в сентябре 1969 года и опубликованная в февральском номере журнала дискуссия об отношении к наследию, в которой приняли участие И. Рудольф, В. Кале, Г.-Д. Данке, Т. Геле и К. Трегер, а также представители редакции А. Гроссе и Р. Вайсбах, показала, что задача использования культурного наследия в целях воспитания социалистической личности требует бережного отношения к самым разным явлениям немецкой культуры прошлого. «Я думаю, что в ближайшем будущем понятие наследия расширится качественно и количественно, – заявил Г. -Д. Данке. – Будут освоены новые его области, которые сейчас еще далеки от нас, к которым мы еще не подошли непосредственно». Участники дискуссии говорили о необходимости по-хозяйски, тщательно разобраться во многих – в том числе и в весьма противоречивых – явлениях истории немецкой литературы. «Несомненно, найдутся люди, которые скажут, что не нужно ставить «Принца Гомбургского». Я не придерживаюсь этого мнения. Я считаю «Принца Гомбургского» великой трагедией. Нужно только по-настоящему вникнуть в нее, чтобы извлечь актуальное содержание» (И. Рудольф). «Мы ориентируемся главным образом на реалистические и гуманистические традиции, однако мы не отдадим нашим идейным противникам и те явления, которым свойственны отклонения от принципа реализма, – ни Клейста, ни Грильпарцера, ни Штернгайма, ни Густава Малера» (К. Трегер). Статьи, опубликованные на страницах «Веймарер байтреге», можно сгруппировать по своего рода тематическим циклам. Преимущественное внимание редакции привлекают исследования общетеоретического характера: «Основные категории социалистического реализма», «Искусство и общество в период создания социализма в ГДР», «Опыт определения предмета теории социалистического реализма». К этому же кругу тем относятся уже названные статьи Г. -Д. Данке, Р. Вайсбаха, Д. Мюльберга и К. Трегера. Всем им свойственна обостренная полемическая направленность, причем предметом полемики являются выступления как «левых» (Адорно, Маркузе, Сартр), так и «правых» критиков марксизма.
Среди большого числа проблем, по которым идет полемика, авторы «Веймарер байтреге» закономерно выделяют вопрос о функции искусства. Как известно, в прогрессивной немецкой критике издавна жила традиция борьбы за действенное искусство, против любых попыток превратить творчество в «высокую игру». Сегодня особенно важно отстоять понимание искусства как самостоятельной, хотя и опосредствованной, сферы творческой деятельности. На это существуют особые причины. Во все времена писатели ревниво и болезненно переживали судьбы своих книг. Литературный успех был показателем значимости произведения. В XIX веке как для романтиков, так и для реалистов был актуальным конфликт между создателем безвестного шедевра и невежественной толпой. Книжная индустрия XX века придала делу иной оборот, – читательский рынок чрезвычайно расширился и издательское дело на Западе стало одной из форм коммерции: писатель поставляет «товар», стоимость которого можно определить по приносимой им прибыли. Теперь не один серьезный писатель, пожинающий славу и доходы, вдруг с тревогой задумывается над характером своего успеха. И нередко он обнаруживает, что стал придатком издательского механизма, работающего по принципу «спрос – предложение» и спекулирующего «модой».
В этих условиях позиция нонконформизма, которую избрали себе многие представители творческой интеллигенции Запада, утрачивает какую-либо действенность; писатель включен в систему, и самые вроде бы смелые его высказывания никому не угрожают. С другой стороны, у анархистски и нигилистически настроенных писателей старый боевой лозунг «искусство – оружие» грозит обернуться своей противоположностью: так, Г.-М. Энценсбергер, руководствуясь им, упраздняет всякое искусство, поскольку оно не приносит сиюминутных результатов, и его взгляды широко распространены.
Статьи «Веймарер байтреге», затрагивающие литературную ситуацию на Западе, написаны не с позиций сторонних наблюдателей, а заинтересованными участниками европейского литературного процесса. Их авторы уверенно оперируют материалом, строя свои концепции на богатой фактической основе. Даже в пылу самой ожесточенной борьбы они не забывают об основных законах полемики и ведут ее по-деловому конкретно. Показательной в этом смысле представляется статья А. Гроссе и Б. Турм «Утрата общественной значимости и управляемая субъективность» (N 2), в которой критически оценена общественная и творческая позиция Петера Вайса.
К числу наиболее привлекательных особенностей литературоведческого журнала ГДР принадлежит интересная, увлекательная форма целого ряда его выступлений. Новые, а иной раз и известные факты рассмотрены на широком литературно-историческом фоне, что способствует свежему их освещению. «Веймарер байтреге» печатает немало статей, рассматривающих период 1920-1930-х годов, в которых драматические судьбы книг и писателей этого времени рассказаны объективно и в то же время ярко. Исследователи Томаса Манна извлекут много полезного из статьи Г. Вирта о радиовыступлениях романиста, в годы второй мировой войны (N 1). Здесь публицистика писателя сопоставлена с его художественной прозой и осмыслена как важный этап мировоззренческих и политических исканий Томаса Манна. Статья В. Брекле «Антифашистская литература в Германии. 1933-1945 гг.» (N 6) вводит в научный обиход новый или малоизученный материал, уточняющий и расширяющий наше представление о литературе времен господства фашизма. Содержащийся в ней разбор романов В. Крауса «ПЛН. Страсти галиконской души» и А. Кукхофа «Немец из Байянкура» оригинален и убедителен. И хотя не всегда можно согласиться с автором в его попытках дать четкую атрибуцию таким понятиям, как «литература внутренней эмиграции», «антифашистская» и «нефашистская литература», хотя ряд положений работы, рассматривающих специфику так называемой «нефашистской» литературы, весьма спорен, после статьи В. Брекле уже нельзя будет ограничиться, говоря о литературе Германии той норы, привычным кругом имен и названий. З. Рениш интересно анализирует книгу И. -Р. Бехера «Шаг середины века» (N 4), рассматривая все творчество поэта как определенное единство, контрапунктическое развитие лейтмотивов, свойственных поэзии Бехера на всем протяжении его жизни.
Современной литературе ГДР посвящены статьи В. Хартингера о поэзии Г. Цибулки, Ф. Фюмана и Г. Дайке (N 1), Э. Гауфе «Путь Бобровского к роману» (N 1), а также статьи о романах М. Фиртеля (N 6) и В. Шрайера (N 2). Хорошо, что теоретический журнал внимательно относится к литературной жизни страны и делает предметом серьезного разговора успех криминального романа. Автор статьи о творчестве Шрайера Г. Эберт удачно использует термин «роман действия» и создает последовательную и остроумную схему жанра.
Меньше повезло в первом полугодии 1970 года работам, посвященным классической литературе, как немецкой, так и зарубежной; таких статей мало. Это не отражает объема работ, которые ведутся сегодня в ГДР по изучению и пропаганде классического наследия. Поэтому читатель вправе ждать увеличения удельного веса публикаций из этой области. Пока что из подобных материалов обращает на себя внимание лишь статья К. -Г. Гана «Шиллер и история» (N 1).
К. -Г. Ган оперирует в значительной степени изученным материалом, но строит его своеобразно и приходит к новым выводам. К традиционному облику Шиллера – поэта и драматурга он стремится добавить черты историка, недооцененные или неверно оцененные исследователями XIX века. Говоря о «зараженности» Шиллера историей, автор видит в этом пристрастии как общее, присущее многим его современникам (Гердеру, Шлегелям, Гегелю), так и нечто индивидуальное, определяющее лицо художника. «Его (Шиллера. – Б. Л.) активной натуре не пристало праздно ожидать, пока явится некто и завербует его, – пишет К.-Г. Ган. – Не ждать, а самому выступить на чьей-либо стороне, войти в ряды молодежи, борющейся за прогресс, и тем самым приобщиться к сфере деятельности, которая полно раскрывает его богато одаренную личность и в которой можно будет достичь подлинного самовыражения». Отсюда исследователь выводит стремление Шиллера «стать немецким Плутархом» и убедительно соотносит исторические труды Шиллера с его художественным творчеством.
Тщательно проследив разнообразные причины, пробудившие у Шиллера интерес к исторической науке, и прежде всего к философии истории, К.-Г. Ган подробно анализирует кантианскую позицию Шиллера в период 1789-1792 годов, связывая ее с реакцией на революцию во Франции и намечая перспективу дальнейшего мировоззренческого движения поэта к Гердеру и затем в конечном итоге к Гегелю. Автор фиксирует реальное противоречие, кризис взглядов Шиллера во второй половине 1780-х годов, когда певец свободной личности признает в своих исторических трудах примат исторических условий и подчиненную роль субъекта. Выход из этого противоречия Шиллер, по мнению К.-Г. Гана, находит в осознании необходимости изменения исторических условий для гуманного осуществления кантовского категорического императива и, наконец, в приближении к гегельянскому понятию прогресса, в котором личность и история сливаются.
Методологии литературоведения посвящены статьи У. Ройт «Западногерманские исследования романтизма» (N 2) и Р. Ваймана «Современность и прошлое в истории литературы» (N 5). Специфика работы Р. Ваймана заключена в подробном анализе воззрений на природу литературоведения, в частности Леопольда фон Ранке, Ницше и его учеников (Бертрам), а также современных западных исследователей и публицистов (В. Мушг, М. Ворли, Ж. -П. Сартр). Сопоставляя эти взгляды с ленинской теорией культуры, Р. Вайман закономерно приходит к выводу, что «чем глубже и полнее мы осваиваем прошлое, тем нужнее и продуктивнее становится это прошлое сегодня и в нашем движении в будущее».
«Веймарер байтреге» поддерживает тесную связь с учеными социалистических стран. В 1970 году особенно частыми гостями журнала были польские германисты: почтя в каждом номере журнала публиковались их статьи в рецензии, в основном освещающие польско-немецкие литературные связи в прошлом и взаимодействие социалистических литератур сегодня.
Журнал немецких литературоведов ведет большую и многообразную работу, решая актуальные задачи сегодняшней литературной жизни в ГДР. Правда, хотелось бы, чтобы лозунг освоения культурного наследия, выдвигаемый редакцией, привел к появлению на страницах «Веймарер байтреге» глубоких и по-настоящему современных исследований; статья К. -Г. Гана пока что исключение. Редакции следовало бы, на наш взгляд, проявлять большую требовательность к авторам теоретических статей, не допускать на свои страницы нечетких и упрощенных формулировок. Обид» но, что интересная статья Г. Дудека (N 4) о традициях в советской литературе содержит немало фактических ошибок и неточностей. Понятно и объяснимо появление в «Веймарер байтреге» обзоров телефильмов – телевидение ГДР законно гордится своими достижениями, – однако мал удельный вес рецензий на книги современных авторов, как писателей, так и литературоведов.
В статье «От редакции», помещенной в N 6, А. Гроссе призывает ученых ГДР повысить эффективность своего труда. Понимая эффективность общественных наук как усиление их влияния на общественное мировоззрение, редакция и авторы «Веймарер байтреге» способствуют дальнейшему росту литературоведческой науки в ГДР.
г. Ленинград