Коэффициент человечности

Легко представить себе читателя, который пришел в библиотеку и спрашивает пособие по хлопководству или по нефти. Но трудно представить себе читателя, который пришел в библиотеку и настойчиво требует книгу стихов о хлопке или поэму о нефти.

Читателя интересует литература как человековедение, а не как справочник по ремеслам.

И выращивание хлопка, и добыча нефти могут занимать художника, но не утилитарно, а как сфера деятельности его героев, как непосредственная реальность, в связи с которой проходит их жизнь. Центром внимания художника и затем читателя был и навсегда остается человек.

Тему мы истолковываем и понимаем порою очень узко. Только как умещающееся в два-три слова название специальности героя или отрасли, к которой он хочет или может приложить свои руки и знания.

У Достоевского корреспондент спрашивает: над чем вы сейчас работаете, Федор Михайлович? И Достоевский отвечает: пишу роман об алкоголизме. Проходит некоторое время. И вот появляется «Преступление и наказание».

Темы широкого общественного звучания у подлинного художника всегда сопрягаются с пристальным вниманием к личности, к душевной истории человека – героя произведения любого жанра. Успех книги у читателя, прочность читательского внимания к ней находятся в прямой зависимости от коэффициента человечности. Чем выше этот коэффициент, тем ближе она сердцу читателя.

В меру сил я слежу за тем, что происходит в литературе народов СССР. Нельзя не заметить, что «Дружба народов» становится трибуной межреспубликанского литературного опыта. Это видно также по отделу критики и библиографии. От вялого регистраторства и констатирования наметился переход к обобщениям и проблемности. Писать проблемные обзоры мы еще не научились. Но время от времени заглядывать в завтрашний день пытаемся. И это по-своему помогает литературе.

Заметны и важны успехи журнала в борьбе с так называемым юбилейным литературоведением. Великое множество дат, и каждая по-своему интересна.