№8, 1982/Обзоры и рецензии

Итальянский роман и веризм

И. П. Володина, Пути развития итальянского романа Вторая половина XIX – начало XX века. Изд. ЛГУ, 1980, 208 с.

Монография И. Володиной «Пути развития итальянского романа» логически продолжает ее первую работу1 посвященную становлению эстетики веризма. Обе книги изданы Ленинградским университетом; почти одинаково оформленные, они кажутся томами одного труда, далеко еще не законченного.

Литература Италии XIX века имела свой особенный путь развития, она не знала расцвета критического реализма в 30 – 40-е годы, романтизм был господствующим направлением вплоть до конца 70-х годов, когда сформировался тот особый способ правдивого воспроизведения действительности, который был созвучен реализму Золя и Мопассана, уже усвоивших и преодолевших уроки натурализма. В Италии новое направление получило название «веризм» (от слова «веро» – правдивый), этот термин был очень употребим в итальянских литературоведческих исследованиях прошлого и первой половины XX века; итальянские критики подчеркивали специфику национальной литературы, неповторимость ее судеб, отражающую своеобразие исторического пути. В работах последних лет о реалистических тенденциях итальянской литературы конца XIX века термин «веризм» редко встречается. Возникает вопрос – стоит ли сохранять самое понятие веризма как литературного направления, не целесообразнее ли воспринимать веризм скорее как художественный стиль внутри реализма?

И. Володина глубоко обосновывает свою концепцию: веризм есть завершенный этап итальянской литературы, направление, создавшее определенную теорию и выразившееся в яркой художественной практике. «Веризм – форма бытия реализма XIX в.» (стр. 5), явление сугубо национальное и полностью принадлежащее своему времени, одна из модификаций европейского реализма, не совпадающая по своим признакам ни с критическим реализмом середины XIX, ни с привычными формами того же реализма на рубеже веков. Направление и вместе с тем «форма», художественный стиль – в концепции учтена сложность явления. Понятие «веристский роман» употребляется автором монографии в широком значении слова – роман эпохи веризма, и вместе с тем возникает в этом словосочетании более узкий смысл – роман определенного жанрового склада. И. Володина показывает, что веристский роман имел свой диапазон: роман «научный» (близкий к «физиологическому»), социальный, социально-психологический, «роман в форме биографии» или роман, построенный по «хоровому принципу», – и свои типологические черты: веристскому роману не свойственны интеллектуальность или гротескная условность, он в целом предельно жизнеподобен.

И. Володина выделяет два этапа в развитии веристского романа: 80-е годы, когда в пору формирования эстетики веризма и «научного» романа итальянские писатели использовали уроки Бальзака, Флобера, Гонкуров и особенно Золя, и 90-е годы, когда определяющим становится опыт русского романа, прежде всего романа Достоевского. Мысль о преимуществе французского и русского литературного влияния в эти годы уже высказывалась частично в советском литературоведении2 и здесь, в работе И. Володиной, подкреплена новыми аргументами:

Глава «У истоков веристского романа» раскрывает исконно итальянскую природу веризма: истоки его в национальной литературе, иноземные влияния, своего рода притоки, вливающиеся в его свободное, течение. Анализируя эволюцию доверистского (воспользуемся этим термином) романа, автор умело находит соответствия между родовыми чертами художественного метода и жанровыми формами романа. Эпоха романтизма породила «личный» роман, в котором на первом плане «проблема личности и ее нравственного становления» (стр. 11), в тот же период возник и «сельский» роман Дж. Каркано и А. Раньери, идеализирующий сельского жителя и сострадающий его бедам. Термины, определяющие жанровую структуру романа, как правило, первозданны и поставлены в кавычки: И. Володина как бы не считает их окончательно найденными. Самый материал новый, он редко был

предметом специального исследования и в итальянском литературоведении. Намеренно, поскольку о нем уже немало написано, обходится стороной исторический роман (хотя «Обрученные» Мандзони, несомненно, сыграли большую роль в становлении веристского романа).

Особое место в книге отводится «обличительному» роману, созданному в так называемой литературе «растрепанных», и «физиологическому» роману Ч. Тронкони, в котором исследователь видит фигуру, близкую молодому Золя, автору «Терезы Ракен». Настаивая на отмежевании «физиологического» романа от веристского, И. Володина тем самым противопоставляет натурализм и веризм, аргументированно убеждая в своей правоте.

В центре лучшей в монографии главы, посвященной веристскому роману в пору его становления и художественных свершений, – творческие судьбы Луиджи Капуаны и Джованни Верги, крупнейших мастеров веризма. Большое внимание уделяется литературной борьбе между уже стареющим романтизмом и новым искусством, ориентирующимся на изучение современной жизни и ее социальных конфликтов. Веризм противопоставлял романтизму твою принципиальную «научность». И Володина говорит о том, что научная и художественная мысль в Италии второй половины XIX века тесно переплетались, приводятся имена итальянских физиологов, философов-позитивистов, криминалистов, социологов, правоведов, упоминаются и самые их сочинения, проштудированные Вергой и его современниками, стремившимися создать подлинно «научный» роман.

Сближение литературы с наукой поначалу носило характер самый наивный. В эти годы, ознаменованные великими открытиями в биологии, писатели поверили в явное превосходство естественных наук над гуманитарными. «Научный» роман ориентировался прежде всего на биологию, выдвигал на первый план соотношение наследственности и среды. В качестве положительных героев рисовались прежде всего люди, связанные с наукой, так, например, в романе Капуаны «Джачинта» все нравственные совершенства отдаются представителю медицины.

Процесс перехода от «научного» романа к социальному И. Володина считает самым существенным звеном в драматическом становлении перистского романа. Верга в своих зрелых романах ориентируется прежде всего на науки гуманитарные, социологию и философию, он становится автором первых в Италии социальных романов «Семья Малаволья» и «Мастро дон Джезуальдо», где освещает жизнь сицилийской деревни и города в эпоху укрепления буржуазного уклада на Юге Италии. Автор монографии воздает должное Верге, поднявшему роман Италии до тех высот реализма, которыми гордились лучшие представители европейской художественной мысли последней трети века.

В анализе социально-психологических романов А. Фогаццаро, Г. Д’Аннунцио, Ф. Де Роберто, М. Серао, Г. Деледды следует отметить новое толкование творчества Де Роберто, которого до сих пор рассматривали как подражателя Верги, значительно уступающего своему предшественнику. И. Володина видит в нем не подражателя, но продолжателя Верги. По ее мнению, автор «Иллюзии» и «Вице-королей»»углубил начатое Вергой исследование современного общества» (стр. 158). Приводится весомый аргумент: Де Роберто также стремился освоить достижения современной ему научной мысли, но теперь увеличился интерес к психологии, успехи этой науки побудили Де Роберто профессионально заняться ею, он написал три книги о природе человеческого чувства. Его романы психологичны в самом хорошем смысле слова, они – новая ступень развития веризма. Это подтверждено временем. Эпоха веризма стала школой для романа XX века.

В последних главах монографии предлагается интересный, мало у нас исследованный фактическим материал. Любопытно сопоставление «Преступления и наказания» Достоевского с романами Грации Деледды «Плющ» (1906) и «Тростник на ветру» (1913), интересны наблюдения о психологическом мастерстве Де Роберто и Деледды, широкие типологические обобщения.

«В итальянской и – шире – в европейской литературе XIX в. сознание часто рассматривалось как нечто благоприобретенное, как продукт философских размышлений и логических умозаключений, не опирающийся на голос совести и потому лишенный нравственного начала» (стр. 178). В подсознании, по мнению писателей этой поры, напротив, «заключена нравственная сущность, связанная с высоким общественным инстинктом» (стр. 178). Роль подсознания все более привлекает писателей 90-х и начала 900-х годов, и в частности Де Роберто и Деледду. И вместе с тем возникает сомнение в том, что путь этих писателей представлял из себя только восхождение. В романах Де Роберто и Деледды есть и свои художественные потери, быть может, они как раз и есть следствие некоторого преувеличения роли подсознания?

Для исследования И. Володиной характерен стиль объективный, беспристрастный, временами даже «безличный». Рассматривая стиль Де Роберто, автор говорит, и очень убедительно, интересно, о портрете в его романах, о роли пейзажа, о внутреннем монологе и несобственно-прямой речи, о методах «перевоплощения» и методе «наблюдения», но, к сожалению, не определяет уровень мастерства писателя. Здесь недостает более личностного отношения к материалу, недостает оценок.

В монографию введен исторический анализ эпохи, исследование ее социальных и идеологических конфликтов, учитываются научные достижения. Но отсутствует анализ личности художников, хотя бы самых крупных мастеров, таких, как Луиджи Капуана, Джованни Верга, Федерико Де Роберто. Любопытно, что первая книга И. Володиной «Луиджи Капуана и литературная теория веризма» была богата биографическим материалом.

В книге, посвященной итальянскому роману конца XIX века, ничего не сказано даже кратко о ранних романах Пиранделло, о прозе Э. Де Амичиса, чья повесть «Учительница рабочих» имела столь необычного для итальянской литературы положительного героя. Давая детальный разбор романа Верги «Мастро дон Джезуальдо», И. Володина забывает крестьянку Диодату, фигуру очень своеобразную. Верга сотворил этот образ глубоко лиричным: присутствие лиризма в сатирическом и «объективном» романе характеризует и индивидуальную манеру писателя, и даже – в некоторой степени – особенность веристского романа.

Не во всех деталях продуман вопрос о взаимоотношении реалистического и натуралистического начал в веристском романе. Противопоставляя «физиологический» и веристский роман, автор исследования временами роняет термин «натуралистический», когда говорит о романе Капуаны «Джачинта» (стр. 69).

В целом же надо сказать, что И. Володина вводит в научный оборот обширный фактический материал, хорошо систематизированный и подчиненный главной теоретической проблеме. В годы веризма в Италии начал свое существование социальный роман, и весь последующий его путь, как явствует из монографии, станет путем все большего обогащения содержания, все большего разнообразия жанровых форм.

г. Горький

  1. И П. Володина. Луиджи Капуана и литературная теория веризма (1860 – 1880), Изд. ЛГУ, 1975.[]
  2. См.: З. М. Потапова, Русско-итальянские литературные связи. Вторая половина XIX века. М.. «Наука». 1973.[]

Цитировать

Полуяхтова, И. Итальянский роман и веризм / И. Полуяхтова // Вопросы литературы. - 1982 - №8. - C. 268-272
Копировать