№6, 1969/Советское наследие

Исследовательская глубина, художническая взыскательность

Если собрать все написанное о Ленине, образуется огромная библиотека. Вероятно, ни один великий человек никогда не привлекал к себе такого острого и всеобщего интереса.

Когда мы приступаем к анализу художественной Ленинианы, следует непременно соотносить образ, созданный художниками, с прототипом – гениальным вождем русской революции, учитывать всю мощь ленинского характера и интеллекта, замечательное новаторство и смелость первопроходца в политике, экономике, партийном и государственном строительстве, философии, этике – во всех областях, к которым он прикасался. К произведениям о Ленине нельзя подходить иначе: необходим именно такой масштаб.

Над ленинской темой трудится большой отряд советских художников. Поиски ведутся в разных направлениях, в разных жанрах, на историко-биографическом материале разных периодов. Среда, в которой суждено было развиваться молодому Ленину, воссоздана в получившем широкую и заслуженную известность романе М. Шагинян «Первая Всероссийская». От него хронологически недалеко до «Первой бастилии» Ю. Яковлева, повести, рисующей самое начало революционной деятельности Владимира Ульянова. Ленина в практике революционного дела, в тесном ряду преданных друзей-единомышленников мы видим в «Большом зачине» А. Коптелова; героическую борьбу с царизмом рисует М. Соколов в «Искрах». Тесно смыкаются друг с другом второй роман А. Коптелова «Возгорится пламя» и повесть М. Прилежаевой «Удивительный год». Осмысление судеб русского капитализма, общение с крестьянством, мир величественной природы Сибири, любовь к Надежде Константиновне, ставшей спутницей его жизни… Далекая сибирская глухомань не сковала активной духовной жизни Ленина. Замедленность внешнего действия (текут месяцы и годы) коптеловского романа контрастно сменяется острейшим драматизмом, какой только могут вместить одни сутки («Шестое июля» М. Шатрова). Драматические коллизии более продолжительного отрезка времени (от возвращения через Германию из эмиграции до Октябрьского вооруженного восстания) изображает П. Капица в повести «Завтра будет поздно». О том же самом времени повествует в «Синей тетради» Эм. Казакевич, но угол зрения иной: гул событий здесь – лишь отдаленный аккомпанемент, под который в тиши Разлива Ленин мыслит о формах того высшего государственного устройства, которое вот-вот, – он в этом убежден, как никто другой, – непременно должно родиться. Мысль крупным планом, диалектика ленинского мышления – вот что в первую очередь интересует писателя. И опять новый поворот: Ленин – государственный деятель, вождь только что родившегося государства, Ленин – дипломат («Ленин разговаривает с Америкой», многоплановый роман «Дипломаты» С. Дангулова).

Все это лишь часть той широкой картины коллективных поисков, которые ведет литература 60-х годов. А ведь я привел далеко не все произведения, и надо еще назвать «Маленькую железную дверь в стене» В. Катаева, «Черные сухари» и «Зимний перевал» Е. Драбкиной, «Свидание на Капри» З. Гусевой, «Лонжюмо» А. Вознесенского, «Великий почин» В. Казина, «Вечный источник» Д. Зорина, «Между ливнями» А. Штейна, рассказы З. Воскресенской, Л. Радищева, В. Тельпугова, С. Сартакова и других писателей. Этот ряд существенно пополняют достижения других видов искусства – кинематографа («Ленин в Польше» С. Юткевича, «Сердце матери» М. Донского), драматургии («Шестое июля» М. Шатрова), живописи и графики (здесь наряду с творчеством признанных мастеров, таких, как Н. Жуков, появляются серьезные достижения молодежи).

Среди этих произведений есть крупные художественные удачи, Которыми вправе гордиться искусство. Если же говорить, что их не так много, как бы хотелось, то ведь большие удачи всегда исчисляются единицами.

В произведениях литературы 60-х годов заметно разнообразие сюжетно-композиционных решений, социально-нравственных конфликтов, жанровых поисков. Здесь роман с вымышленным сюжетом и роман-хроника; биографическая повесть и лирико-публицистическое повествование, документальная драма и мемуарные очерки, биографическая новелла и поэма, народная драма и лирическое стихотворение…

Естественно, что перед нами произведения разного уровня. Но каковы необходимые, если можно так выразиться, «исходные творческие данные», каковы те идейно-эстетические критерии, по которым следует судить о произведениях на столь ответственную во всех отношениях тему, – для критики это чрезвычайно важная проблема. В последнее время она стала проблемой прямо-таки насущной.

В преддверии ленинского юбилея повышенный, все возрастающий интерес к образу вождя революции испытывают писатели, издательства, органы периодики, читатели. Художественные произведения о Ленине в последнее время появляются на страницах и таких изданий, как, скажем, «Наука и жизнь», «Рабоче-крестьянский корреспондент», «Политическое самообразование», «Советы депутатов трудящихся», «Физкультура и спорт» и даже «Сельскохозяйственное производство Нечерноземной зоны».

Я сказал «художественные произведения»… Увы, это относится очень часто только к родовой принадлежности, но никак не к эстетическому уровню, не к уровню мастерства.

Один из критиков писал несколько лет назад: «Ленинская тема – в развитии, движении, стремительном росте. И все же, пожалуй, ни в одной области нашей литературы не ощутим так остро разрыв между желаемым и действительным, задуманным и достигнутым, как в произведениях о Ленине» 1. Имея в виду массовую периодику – и не одну лишь периферийную, хотя в первую очередь ее, – надо прямо сказать, что разрыв этот не только не уменьшается, но растет; растет противоречие между все увеличивающимся количеством произведений о Ленине и их художественным качеством2.

Искусство – это всегда открытие нового. И тем более такой критерий уместен при оценке нашей художественной Ленинианы, ибо воистину неисчерпаема сокровищница ленинских идей во всем бесконечном и сложном взаимодействии с породившей их эпохой и вашей современностью. И тем обиднее, что нередко появляются произведения, которые повторяют общеизвестное, перепевают уже сказанное.

Можно даже составить своеобразную типологию поэтических штампов, – встречаются они отнюдь не только у начинающих. Отмечу некоторые из них.

Штампы в стихотворениях о ленинских местах.

Описываются домик в Ульяновске или Шушенское, улица Мари-Роз или Горки… Подчеркиваются простота, скромность обстановки. Передается волнение, которое испытывает автор… В какой-то момент непременно сообщается: кажется, сейчас сюда войдет Ленин. «И у меня в душе такое чувство (хоть не бывает на земле чудес), что если подождать – свершится чудо: вернется Ленин. Ленин – рядом, здесь» (М. Танк, «В Шушенском»).

В стихотворениях о вещах Ленина.

О чернильнице, которой он пользовался, когда писал свои работы. Лампе, которая светила ему. Украинско-русском словаре из его библиотеки… И т. д. и т. п.

В стихотворениях еще на одну тему, которая дана уже в названиях:

  1. Б. Яковлев, Ответственность перед истиной, «Вопросы литературы», 1965, N 9, стр. 5.[]
  2. См. В. Новиков, Вечно живой. Образ В. И. Ленина в литературе и искусстве, «Коммунист», 1968, N 14, стр. 39.[]

Цитировать

Баранов, В. Исследовательская глубина, художническая взыскательность / В. Баранов // Вопросы литературы. - 1969 - №6. - C. 3-12
Копировать