№5, 1993/Публикации. Воспоминания. Сообщения

Горький и Ленин (Разрушение легенды)

Тема «Горький и Ленин» была приоритетной в традиционном советском горьковедении. За разрешение ее брались лишь самые маститые, официально признанные исследователи.

В 30 – 50-х годах сложилась определенная концепция, согласно которой Горького и Ленина, двух действительно крупных исторических деятелей, связывала горячая, даже несколько идиллическая дружба, единомыслие и взаимопонимание. И если первый иногда что-то недопонимал и ошибался в оценке социально-политических явлений, то второй – разъяснял и направлял1.

Одним из неприятных заблуждений Горького представлялось его сотрудничество с группой «Вперед». Исследователи этой темы делали акцент на быстрое (сразу же после Каприйской школы) прозрение писателя под влиянием Ленина и возвращение к сотрудничеству с большевистской фракцией РСДРП. Анализ связанных с этим периодом документов, как уже известных, так и некоторых новых, приводит к иным выводам.

Нельзя сказать, что это была целиком надуманная или вымышленная идея. Литературоведы, пропагандировавшие ее, опирались на документы, хорошо известные даже непрофессиональному читателю, – на очерк Горького «В. И. Ленин» (публиковавшийся в редакции 1930 года), на их переписку, имевшую несколько изданий, на оценку Горького в политических статьях Ленина, на поздние воспоминания партийных функционеров и лиц из окружения обоих деятелей.

Действительность, однако, сложнее, драматичнее и не укладывается в позднейшие стройные концепции.

Каприйская рабочая школа, функционировавшая в августе – декабре 1909 года, по существу закончилась провалом. Отказ Ленина участвовать в школе, идеологический раскол в среде рабочих, между «учениками» и «учителями», некрасивые счеты и дрязги (в буквальном смысле слова) между дамами-патронессами, которые взялись обустроить быт рабочих, наличие среди «учеников» (как выяснилось позже) нескольких провокаторов, засланных охранкой, – все это свело на нет результаты обучения и саму цель школы – дать политические, экономические и культурные знания рабочим-пропагандистам. «…Померла моя надежда N 101-й» 2 – к такому печальному итогу пришел Горький.

К концу обучения тяжелыми и сложными стали отношения и с коллегами-«учителями»: «Алексинский – жалчайшая личность, ибо он дегенерат и нигилист. На месте души у него помещен граммофонишко плохонькой фабрики и с очень ограниченным количеством пластинок – напетых не с первого голоса к тому же» 3 , – написал Горький А. В. Амфитеатрову 4(17) или 5(18) января 1910 года.

Эти настроения писателя, нелестные отзывы о Г. А. Алексинском (также об А. А. Богданове и А. В. Луначарском) стали известны Ленину уже в начале ноября 1909 года. Задолго до окончания лекций, в конце октября 1909 года, с Капри в Париж уехал Н. Е. Вилонов (Михаил) и пятеро «учеников»-рабочих. Получив от Вилонова информацию о расколе в Каприйской школе «между элементами каприйской с. -д. интеллигенции» и «между частью с. -д. интеллигенции и рабочими-русаками», Ленин в тот же день, 3(16) ноября 1909 года, написал Горькому обширное письмо, в котором, не скрывая удовлетворения от раскола, поспешил отделить Горького от «элементов… с. -д. интеллигенции», связать его имя и авторитет с рабочим движением и выразил надежду, что теперь они встретятся «еще не врагами» 4 (курсив мой. – Л. С.). То есть до настоящего момента Ленин не исключал, что отношения его с Горьким могут стать враждебными.

Ответ Горького в ноябре 1909 года на это письмо вошел в научный оборот только в начале 1993 года. До того горьковский текст скрывался в тайниках особого хранения.

Горький отлично понял, что за комплиментарными фразами о «таланте художника», о «громадной пользе» его для рабочего движения скрывается намерение заманить в свой стан. И с прямотой, на которую только он был способен в общении с людьми, высказал свое к этому отношение. «Порою мне кажется, – писал он Ленину, – что всякий человек для Вас – не более как флейта, на которой Вы разыгрываете ту или иную мелодию, и что Вы оцениваете каждую индивидуальность с точки зрения ее пригодности для Вас, – для осуществления Ваших целей, мнений, задач». Досталось здесь и «информатору» Вилонову, которого Горький охарактеризовал как человека с неустоявшимися взглядами, склонного к расколам, и дезорганизации. В письме Горького нет ни слова осуждения каприйских «учителей» или «учеников», ни слова о расколе. В заключение он предложил Ленину приехать на Капри и самому поговорить с рабочими, оставшимися на острове (то есть не-ленинцами), среди которых есть «люди весьма серьезные и уж во всяком случае нормальнее, чем Михаил» 5 .

Ленин ответил очень мягко, осторожно обходя все острые темы, объясняя их «иной точкой зрения на весь современный момент». Даже лексика этого письма не типична для Ленина («Насчет приезда – это Вы напрасно. Ну, к чему я буду ругаться с Максимовым, Луначарским и т. д.?»; «насчет отталкиванья рабочих тоже напрасно»; «Насчет нового раскола некругло у Вас выходит»; «я думал, что беседы у нас с Вами не выйдет, что писать не к чему… беседа у нас с Вами все же получилась, – не без задоринок, конечно…» (47, 221, 222).

Несмотря на явное нежелание Ленина идти на конфронтацию, Горький не был убежден, что «беседа получилась», – переписка прекратилась, писем не было четыре месяца. Но Ленин внимательно следил за политическими настроениями Горького, получая сведения о нем окольными путями. 14(27) марта 1910 года он сообщил Вилонову: «С Горьким переписки нет. Слышали, что он разочаровался в Богданове и понял фальшь его поведения. Есть ли у Вас вести с Капри?» (47,241).

Первым после перерыва написал Горький в середине марта старого стиля 1910 года. Но прежде чем предпринять анализ этого письма, должно обратить внимание на следующий факт: за 1910 год известно четыре письма Ленина к Горькому и одно – к М. Ф. Андреевой. В этом году они виделись на Капри, где Ленин прожил с 18 июня старого стиля до 1(14) июля. Письма же Горького к Ленину за 1910 год не разысканы. Но, судя по ленинским, – они были, и, возможно, до сих пор оригиналы их заложены в особом хранении государственного архивохранилища. И далее, когда мы будем говорить о горьковских письмах к Ленину, это будет не прямое обращение к текстам Горького, а опыт реконструкции (или, точнее, выявления) тематики их на основании ленинских ответов.

Итак, первым написал Горький в середине марта старого стиля 1910 года. Ленин ответил 29 марта (11 апреля) 1910 года. По этому ответу можно судить, что письмо Горького не было дружеским. Горький предъявил адресату какие-то претензии, на что Ленин ответил так: «Ругал ли я Вас и где? Должно быть, в «Дискуссионном Листке» N 1… Посылаю его» (47, 248). В N 1 «Листка» опубликованы «Заметки публициста», где Ленин, в частности, критикуя группу «Вперед», отмечает только один положительный момент в ее деятельности, а именно: «М. Горький принадлежит к сторонникам новой группы». После чего в адрес писателя следовали отнюдь не ругательства, а весьма лестные слова: «Горький – безусловно крупнейший представитель пролетарского искусства» (19, 251). Сознавая, что не эту фразу Горький посчитал за ругань, в письме Ленин открещивается от всего прочего: «Если сообщавшие Вам имели в виду не это, то другого я сейчас не припомню» (47, 248 – 249).

Как опытный полемист Ленин применяет здесь риторический прием подмены тезиса. Тема «Ругал ли я Вас?» плавно переходит в «Я Вас хвалил» и теряет свою остроту.

Как юрист – переводит весь сюжет на документальную основу, то есть предлагает учитывать только напечатанное, не допуская даже мысли о том, что до адресата могли дойти устные отзывы. Как политик – использует возможность изложить оппоненту свою концепцию.

Следующая тема, затронутая Горьким в письме, также высказана им не совсем бесстрастно. «Теперь насчет объединения, – ответил Ленин. – Факт или анекдот? – спрашиваете Вы». И подробно изложил свой взгляд на необходимость объединения большевиков с другими социалистическими партиями, фракциями, течениями, объясняя, с кем и почему возможно (или невозможно) объединение.

  1. Квинтэссенция этой концепции изложена на двух страницах Предисловия к тому переписки, вышедшему под грифом Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС и Института мировой литературы им. А. М. Горького Академии наук СССР. – См.: «В. И. Ленин и А. М. Горький. Письма, воспоминания, документы», М., 1958, с. 5 – 7. Далее – «Ленин и Горький», с указанием страницы.[]
  2. «Литературное наследство», 1988, т. 95. «Горький и русская журналистика начала XX века. Неизданная переписка», с. 179. []
  3. Там же .[]
  4. В. И. Ленин , Полн. собр. соч., т. 47, с. 220. Далее отсылки к цитатам Ленина даются по этому изданию, с указанием в тексте тома и страницы.[]
  5. Архив А. М. Горького (Институт мировой литературы им. А М. Горького Российской Академии наук: ИМЛИ), ПГ-рл 23 – 55 – 14.

    Письмо обнаружено и подготовлено к печати И. А Ревякиной для публикации в издании: М. Горький, Полн. собр. соч. Серия Письма, т. 7. Из всего письма только небольшой отрывок – приглашение на Капри – был опубликован в 1958 году. – См.: «Ленин и Горький», с. 46.

    []

Цитировать

Смирнова, Л. Горький и Ленин (Разрушение легенды) / Л. Смирнова // Вопросы литературы. - 1993 - №5. - C. 219-230
Копировать