Горестные заметы о «полемических заметках»
Сначала несколько цитат для сопоставления:
Цитаты из статьи критикующего:
«…Нельзя согласиться и с той трактовкой «героического», которая отрывает его от повседневной жизни наших дней… Именно поэтому заслуживает отклика статья С. Штут… в которой такое понимание героического находит наиболее определенное и ясное выражение» 1.
«…В наших условиях героизм – явление… массовое, повседневное: без проявления массового героизма, героизма рядовых людей, нельзя было бы ни отстоять советскую власть, ни добиться грандиозных побед на всех фронтах борьбы, строительства, творчества».
«…Этого «самого трудного героизма» – героизма «массовой и будничной работы» – С. Штут склонна как бы не замечать…»
«Множество раз С. Штут подчеркивает, что героизм «прорывается в роковые минуты испытания, в обстоятельствах чрезвычайных», забывая, что сама повседневная жизнь предъявляет человеку множество требований и задач…»
‘Цитаты из статьи критикуемого:
«…Героизм стал у нас повседневным. Героическое существует в обыденном – это аксиома» 2.
«Коммунизм создается во всех участках социального и личного бытия и поэтому созидается всеми, – разве может история такой свой «замысел», как коммунистическое преобразование всей жизни, осуществить руками немногих? Массовый героизм необходим. Массовый героизм возможен. Мы признаем ничем не ограниченное право на него каждой личности…» (там же, стр. 40).
«Советские герои – люди, как правило, рядовых, массовых профессий; соответственно их поступки часто не выходят за пределы повседневных работ; обстановка подвига далека от всякой красочной декоративности; наконец стимулы героизма, его идейные и моральные побуждения открыты и доступны не избранным, а всем» (там же, стр. 44).
«Героизм стране социализма нужен не эпизодически – лишь в пору особенно трудных испытаний, и не для отдельных локальных по своему размаху заданий. Героизм нужен ей всегда и для всего: ведь строят коммунизм не в какие-то особенные дни, и не в каких-то особенных областях жизни, и не какие-то особенные люди…» (там же, стр. 40).
Что касается закавыченных слов «в роковые минуты испытания» в обстоятельствах чрезвычайных», то они действительно, хотя и не «множество раз», а всего один раз, но присутствуют в статье. Специально для того, чтобы охарактеризовать досоветский героизм, который-то и «прорывается в роковые минуты испытания», но «отнюдь не обязательно» (в отличие от нашего. – С. Ш.) присущ «обстоятельствам обычной жизни, как повседневно действующий в ней закон развития человека» (там же, стр. 41).
– Ну, хорошо, – скажет читатель, – не расстраивайтесь. Мы видим, что вы признаете массовый героизм и даже, чтобы окончательно успокоить вас, готовы поверить в полное ваше согласие с Борисом Соловьевым по всем решительно вопросам мироздания.
– Увы! Нет этого согласия. О, если бы я подозревалась только в недостаточной любви к обыкновенному!
- Борис Соловьев, Историческое и повседневное (Полемические заметки), «Нева», 1961, N 3; здесь и дальше – стр. 193, 194.[↩]
- С. Штут, «Необычайное стало законом», «Вопросы литературы», 1960, N 7, стр. 31.[↩]
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.