Георг Веерт, его место в истории революционной литературы

С. В. Тураев, Георг Веерт и немецкая литература революции 1848 года, Изд. АН СССР, М. 1963, 407 стр.

Вокруг творчества Г. Веерта – первого выдающегося поэта немецкого рабочего класса, одного из лучших представителей революционной гвардии 1848 года, друга и единомышленника К. Маркса и Ф. Энгельса – в Германии в течение почти целого столетия длился «заговор молчания», заговор, подобный тому, какой буржуазная наука пыталась в свое время организовать вокруг «Капитала» К. Маркса. Лишь в наши дни в ГДР впервые осуществлено полное научное издание наследия поэта на родном языке, а имя его возвращено на свое место в историю передовой немецкой литературы. Большая заслуга в деле изучения и популяризации наследия Г. Веерта, наряду с редактором немецкого издания собрания сочинений поэта Б, Кайзером, принадлежит советским исследователям Ф. Шиллеру, А. Дымшицу, Н. Матузовой, С. Тураеву.

Новая книга С. Тураева «Г. Веерт и немецкая литература революции 1848 года» – наиболее широкая по своей проблематике и исследовательскому подходу, наиболее обстоятельная и полная из монографий, посвященных жизни и творчеству немецкого поэта-революционера. В отличие от других советских ученых, работы которых вышли до завершения полного собрания сочинений поэта, С. Тураев смог использовать в своей книге все его известное в настоящее время творческое наследие. В частности, письма Веерта, особенно ценные для биографа, были доступны автору новой монографии в более широком объеме, чем его предшественникам, и это помогло ему уточнить многие хронологические детали. Отдельные спорные моменты текстологической работы Б. Кайзера автор имел возможность проверить, обращаясь к фотокопиям и другим материалам архива Г. Веерта, находящимся в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в Москве.

Но достоинство новой монографии о Г. Веерте, разумеется, не исчерпывается полнотой использованного автором фактического материала. Творчество Г. Веерта рассматривается С. Тураевым не изолированно, а в тесной связи со всей литературой немецкой революции 1848 года. Начиная свою монографию с характеристики основных представителей немецкой политической поэзии начала 40-х годов – А. Гофмана фон Фаллерслебена, Ф. Дингельштедта, Р. Готшаля, Р. Пруца, – автор переходит к анализу творчества Гервега, Фрейлиграта, Г. Гейне; знакомит читателя с сочинениями незаслуженно забытого и почти неизвестного у нас выдающегося юмориста и сатирика А. Гласбреннера, с произведениями «истинных социалистов» и другими книгами 1840-х годов – художественными, очерковыми и публицистическими, посвященными жизни рабочего класса или поднимающими тему конфликта между трудом и капиталом (книга Э. Дронке «Берлин», памфлет Беттины фон Арним «Эта книга принадлежит королю», романы Э. Вилькома, Л. Отто, Р. Пруца).

Привлечение этого разнообразного материала позволяет С. Тураеву органически включить творчество Веерта в общую картину развития немецкой литературы 1840 – 1850-х годов. И вместе с тем сопоставление Веерта с его предшественниками и современниками помогает автору четко выявить те особые оригинальные моменты его творчества, которые отделяют поэзию Веерта от буржуазного и мелкобуржуазного крыла поэзии немецкой революции 1848 года, отражая его облик поэта-коммуниста и интернационалиста, революционного борца за дело рабочего класса.

Автор стремится оценить поэзию Веерта в широкой исторической перспективе развития социалистической художественной литературы не только в пределах Германии, но и в международном масштабе. Сопоставляя Г. Веерта с французскими революционными поэтами 30-х и 40-х годов (Э. Моро, П. Дюпоном, П. Лашамбоди, Ж. Б. Клеманом), с представителями английской рабочей чартистской поэзии, С. Тураев справедливо подчеркивает особое место Веерта в развитии передовой революционной поэзии XIX века, связанной с пролетарским и социалистическим движением. В то время как другие рабочие поэты середины XIX века зачастую не поднимались в своем творчестве выше «стихийного выражения чувств эксплуатируемых», отражали «идейный уровень домарксовского социализма», справедливо пишет С. Тураев, Г. Веерт – соратник К. Маркса и Ф. Энгельса – «мыслил шире, масштабнее, усваивая исторические уроки Франции и – не в последнюю очередь – многие важные достижения теоретической мысли Германии». «В истории мировой литературы Веерту принадлежит несомненная художественная заслуга: он первым вступил на путь поисков новых средств художественного выражения, отвечавших новому содержанию его творчества».

Особое место Г. Веерта в ряду поэтов, творчество которых отразило своеобразие раннего этапа пролетарского движения, побуждает С. Тураева поставить вопрос об отношении поэзии Веерта не только к его предшественникам, но и к последующим этапам социалистического искусства и литературы. При этом, полемизируя с Б. Сучковым и Т. Мотылевой, автор высказывает мысль, что «в лирике и прозе Веерта по существу уже намечены многие основные черты будущей литературы социалистического реализма, хотя новый метод окончательно сложился спустя много десятилетий после Веерта».

К сожалению, к этому выводу С. Тураева мы не можем присоединиться. Он представляется нам искусственным, да и в книге С. Тураева он лишь «заявлен» во введении и заключении, но мало подкреплен анализом самого творчества Веерта.

В эпоху Веерта пролетариат уже владел своим революционным мировоззрением, но, как показала революция 1848 года, еще не обладал достаточными силами для того, чтобы возглавить освободительную борьбу широких народных масс в общенациональном масштабе. Многие важные части учения К. Маркса (в том числе его экономическая теория) в это время еще не были завершены разработкой. Первый том «Капитала», в котором Маркс дал анализ основных законов капиталистического производства, заложив тем самым прочную основу для реалистического – научного и художественного – анализа всего сложного механизма буржуазных общественных отношений, вышел одиннадцать лет спустя после смерти Веерта. В этих условиях, как нам представляется, еще не существовало реальных исторических предпосылок для практической разработки единого, целостного метода нового, социалистического искусства, хотя великие идеи «Манифеста Коммунистической партии» уже освещали ему дорогу и указывали общее направление его развития. Не случайно произведения Веерта отличаются не только своей многожанровостью (на что справедливо указывает С. Тураев), но и известной художественной разностильностью: отдельные жанры (лирика, сатира, памфлет, бытовой очерк) в творчестве Веерта, хотя и спаяны общностью революционного мировоззрения поэта, не образуют единой, целостной художественной системы, связаны с традициями всей немецкой литературы 1840-х годов в каждом из этих жанров. Вот почему, как нам представляется, приведенный нами вывод ценной и интересной монографии С. Тураева сформулирован излишне прямолинейно, и, хотя он заслуживает дальнейшего обсуждения, вряд ли его можно принять без серьезных уточнений и поправок.