Эмили Дикинсон. Стихотворения. Письма

Эмили Дикинсон далеко не впервые издается в нашей стране. Начиная с 1980-х годов в свет вышло девять отдельных изданий ее стихотворений, существует множество публикаций в сборниках и периодике. Ее охотно и много переводят. Поэзия американки, жившей во второй половине XIX века, фактически стала у нас культовым явлением. Неудивительно: недостаток достоверных биографических данных, необычная творческая судьба Эмили Дикинсон и на Западе оказались благодатным материалом для всяческих домыслов романтического, фрейдистского, феминистского толка. В предисловиях к отечественным изданиям ее стихов воспроизводится обязательный перечень загадок и странностей биографии: несчастная любовь, добровольное затворничество и белое платье, отказ от публикаций, благоговение перед отцом и тихое бунтарство.

В рецензируемом издании, вышедшем в 2007 году в серии «Литературные памятники», загадки биографии отходят на второй план. Создатели книги стремятся выйти за пределы расхожих представлений, дать русскому читателю возможность понять и оценить цельность творческой личности Дикинсон. Важное место в томе занимают письма. Идея их публикации и перевод принадлежат А. Гаврилову, который был убежден, что это «свидетельства личности поэта, равноценные ее стихам» (c. 7).

Действительно, никто не скажет о внутреннем мире и характере мировоззрения Эмили Дикинсон полнее и достовернее, чем она сама. Пока никем всерьез не ставилась проблема ее эпистолярного стиля. «Влюбленному» взгляду русского переводчика открывается разнообразие эпистолярной манеры поэта в зависимости от адресата, тематическая общность писем со стихами, самостоятельность и суверенность слов, их составляющих, смысловая спаянность стихотворной и прозаической речи. А. Гаврилов представил письма Дикинсон как произведение художественное. Яркая метафоричность, ритмичность, драматизм исключают восприятие этих эпистолярных монологов как бытового средства коммуникации. Это «вроде бы проза», так как «сама ее мысль поэтична», по замечанию переводчика (c. 435). В письмах часто действует основной принцип поэтического мышления Дикинсон: из прозы жизни рождается поэзия, устремленная за пределы обыденности, приближающая сиюминутное к вечному.

В связи с поэтическим наследием Эмили Дикинсон существуют серьезные проблемы текстологического характера. Сопротивление написанных от руки стихов переводу в сферу печатного слова не принято более или менее подробно комментировать, а ведь обилие черновых вариантов ее работ многое открывает. Книга, изданная в «Литературных памятниках», освещает историю долгого пути Дикинсон к читателям-соотечественникам. Называются все существующие редакции ее поэтических работ и писем, а переводы выполнены по каноническим изданиям Т. Джонсона. Для каждого факта творчества Дикинсон приводится порядковый номер, заданный Джонсоном, установленное им время написания; кроме того, примечания содержат начальные строки стихотворений на английском языке. Это обусловлено не только почтением издателей к авторскому слову, но и научным, литературоведческим подходом к публикации. Не говоря уже о том, что таким образом они отсылают читателя к оригинальным текстам: к постижению феномена Эмили Дикинсон можно подойти только при восприятии ее поэзии на языке оригинала.

Сопоставление оригинальных текстов с разными русскими переводами может продемонстрировать, насколько легко нарушить тщательно спланированное равновесие поэтической речи Дикинсон в угоду размеру и рифме, — и перед читателем уже не тончайшее взаимодействие ассоциативных смыслов, а грубоватая ирония. А. Гаврилов, чьи переводы легли в основу издания, никогда не допускает подобного, и его поэтическая речь естественна. Убежденный, что «перевод — это русские стихи» (c. 434), он стремится претворить «расшифрованные» метафоры в код русской поэзии.