Е. С. Вентцель – И. Грекова: К столетию со дня рождения

Читателям младшего поколения трудно представить, что значили когда-то «толстые журналы». Напечатанный в них рассказ или повесть могли моментально стать предметом бурных обсуждений и дискуссий. «Как, вы еще не читали NN? – спрашивал интеллигентный собеседник своего знакомого. – Обязательно прочтите!» На такие журналы выстраивалась очередь в библиотеке, их передавали из рук в руки на несколько дней. Одним из популярных журнальных авторов была И. Грекова (Елена Сергеевна Вентцель) – писатель удивительной судьбы. Сборник ее памяти выпущен коллегами, учениками и родственниками.
Елена Сергеевна Долгинцева родилась в Санкт-Петербурге в 1907 году в семье известного педагога-математика. Окончив Ленинградский университет (физико-математический факультет), она поступила на службу в бюро вооружений Военно-воздушной академии. Там она познакомилась с молодым блестящим ученым – Димитрием Александровичем Вентцелем (он не любил, когда его называли Дмитрием!), впоследствии генерал-майором, начальником Кафедры Вооружения этой академии, и вышла за него замуж. Баллистика, которой занимался ее муж, увлекла Елену Сергеевну, и она стала, вероятно, первой женщиной-оружейником. Более того, она разработала новое направление в этой науке – теорию вероятности попадания снаряда в цель. Но вскоре признанный специалист, доктор технических наук Елена Сергеевна Вентцель почувствовала, что ей тесны рамки военной промышленности – и с конца 40-х годов стали появляться учебники Вентцель по теории вероятности (последнее издание – 2006 года), теории информации, теории игр.
Однако не этим стала известна широкому читателю замечательная женщина. И она, и ее муж относились к тому, по-видимому, ушедшему поколению русской интеллигенции, чьи интересы простирались далеко за пределы специальности. Крупнейший исследователь баллистики и теории горения, Д. Вентцель владел немецким, английским, французским, итальянским и испанским языками. Кроме того, он читал на чешском, латыни, греческом и китайском. Если новые европейские языки ему были необходимы, как говорится, по работе, то знание древних языков и китайского могло объясняться только одним: интересом к древним и восточным культурам. Широким кругозором отличалась и его жена. В какой-то момент у Елены Сергеевны возникло желание рассказать читателю о своей исследовательской работе. Так, в 1962 году стараниями замечательного редактора А. Берзер в журнале «Новый

мир» появился первый рассказ «За проходной». Псевдоним, который взяла, себе Елена Сергеевна, примечателен: И. Грекова – от игрек. Заодно восстанавливается правильное ударение: игрек, именно так должно произноситься название этой буквы. Следующий рассказ, «Дамский мастер», сделал его автора, И. Грекову, широко известной.
Рассказы и повести И. Грековой привлекали к себе читателя. В них ощутимо знание жизни, любовь к своим героям, великолепный язык. Но судьба писателя была далеко не безоблачной. Одна из лучших ее повестей – «На испытаниях» подверглась нападкам. Полковники и генералы кричали на писателя: «Где вы видели пьяного офицера?» Но не только это вызывало ярость армейских политработников. В повести было очень точно передано время – начало 50-х годов. Один из главных ее героев – генерал и профессор Сивере (во многом списанный с мужа автора) – скептически отзывается о «приоритете русской науки», отвечает на вопрос об одном из своих друзей: «Да ведь профессор Карпович в тюрьме!» Послушав такие разговоры, один из персонажей пишет на генерала донос. Нет, И. Грекова не ставила своей задачей разоблачить сталинскую эпоху, но и не скрывала ее сути. Этого ей простить не могли. Против профессора Вентцель была развязана кампания. К чести московских писателей, они заступились за собрата по цеху.
В книге приводятся отрывки из стенограммы обсуждения повести «На испытаниях» в Московской писательской организации. Все выступавшие четко высказали свое отношение и к повести, и к травле автора (но для советской цензуры мнение писателей ничего не значило – И. Грековой с 1967 по 1980 годы позволили выпустить всего две детские повести. Только в 1981 году ей удалось опубликовать новое крупное произведение – «Вдовий пароход»). Полковники же гнули свое: «… однобоко и уродливо показаны испытания <…> произведение противоречит марксистско-ленинской концепции». Конечно, не все военные выступали в таком духе: полковник И. Погожев сказал, что «не видеть в повести «На испытаниях» любовь к своему делу невозможно», а известный космический врач генерал О. Газенко призвал трезво рассмотреть повесть, не накаляя страстей. Но большинство армейских политработников жаждало репрессивных мер в отношении автора. В нарушение существующих правил командование ВВС потребовало от академии переизбрать Вентцель в должности профессора. Елена Сергеевна решила: если ее забаллотируют, она будет судиться, если же переизберут – тут же уйдет. Тайным голосованием она была заново утверждена – и подала заявление об уходе. Неожиданно? Но таков был кодекс поведения старой русской интеллигенции. Мужчины, офицеры, по мнению Елены Сергеевны, не должны были так угодливо принимать противозаконное требование начальства: тащить

на выборы преподавателя, у которого не истек срок полномочий. У вдовы генерала Вентцеля были иные представления об офицерской чести. Уйдя в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, где традиционно была сильная кафедра высшей математики, Елена Сергеевна благополучно доработала до пенсии, выпустив несколько новых учебников и монографий. А ее литературное творчество получило новый импульс: повесть «Кафедра», в которой речь идет о жизни кафедры высшей математики в техническом вузе, написана под впечатлением работы в МИИТе.
Рассказ «Хозяева жизни» и роман «Свежо предание» смогли увидеть свет только после перестройки: в них вполне откровенно рассказано о сталинских репрессиях. «Хозяева жизни» появился в 1988 году в альманахе «Московские окна», а «Свежо предание» – в 1995 году, вначале – в США. Размышляя о судьбе писательницы, вспоминаешь афоризм Чуковского (кстати, большого поклонника Грековой, приславшего запись своего выступления на обсуждение ее повести): «В России надо жить долго». Прожив 95 лет, Елена Сергеевна, по счастью, смогла увидеть опубликованным все написанное ею.
Одно из свойств талантливого человека – создавать вокруг себя интеллектуальную атмосферу, в которой рождаются новые мысли и идеи. По повести «Кафедра» режиссер Иван Киасашвили снял отличный фильм с замечательными актерами Андреем Поповым и Ростиславом Янковским в главных ролях. Спектакль «Вдовий пароход» Театра им. Моссовета с О. Остроумовой стал в 1983 году событием сезона.
Е. Вентцель собрала вокруг себя в Академии Жуковского группу молодых математиков-прикладников, которую шутливо прозвали «банда эффективщиков». Ее члены написали воспоминания о своем учителе. Вообще, составители сборника поступили очень разумно, объединив под одной обложкой представителей разных профессий, сталкивавшихся с супругами Вентцель, В такой книге органичны и автобиография Елены Сергеевны, и ее письма, и математические формулы в статье профессора В. Мудрова, который, рассказывая о совместной работе с Еленой Сергеевной, излагает свои взгляды на теорию стрельбы. Так читатель получает представление о проблемах, много лет занимавших героиню. А в заметке прославленного академика Н. Моисеева и очерке генерала Д. Гладкова рассказывается о Д. Вентцеле, – и как ученом, и как о личности, поражавшей всех своей эрудицией и разносторонностью. Считалось, что он знал ВСЕ – не только о баллистке и математике, но и о литературе и истории. Некоторые из слушателей ВВИА им. Жуковского, учившихся у Е. Вентцель, – В. Гастелло, П. Хмара – сами стали литераторами, постоянными авторами прославленного «Клуба 12 стульев» – сатирической страни-

цы «Литературной газеты». Первый из них вспоминает годы учебы и блестящую супружескую пару, работавшую в ВВИА; второй приводит множество шуток из капустников, эпиграмм и розыгрышей, связанных с Е. Вентцель.
Читая воспоминания коллег и учеников Е. Грековой, видишь прототипы многих персонажей ее повестей и рассказов. Так, полковник и профессор Е. Веселов, входивший в «банду эффективщиков», напоминает колоритного персонажа из рассказа «За проходной» – физика Сашу по прозвищу Мегатонна. «Ух, какая силища этот Мегатонна!.. Он и в науке силен, как буйвол», – так говорит о нем рассказчик. Деловой и практичный заведующий сектором Фабрицкий из романа «Пороги» во многом списан с Л. Садовского, многолетнего зав. кафедрой в МИИТе. О генерале Сиверсе – генерале Вентцеле я уже говорил. Мемуаристы с удовольствием вспоминают его афоризмы, как вошедшие в повести «На испытаниях», так и не вошедшие. Один из них хочется привести. Димитрий Александрович был действительным членом Академии артиллерийских наук. И когда ее закрыли, он говорил: «Положа руку на сердце, скажу: правильно закрыли. Но, положа руку на карман, скажу: неправильно!»
Среди мемуаристов особо отметим невестку Е. Венцтель – А. Раскину, дочь незаурядных писателей юмориста А. Раскина и очеркиста Ф. Вигдоровой (записавшей в свое время стенограмму суда над И. Бродским). Ее мемуары больше всего посвящены Е. Вентцель как личности, одаренной во всем – от науки до кулинарии, и удивительно щедрой душевно.
Закрывая книгу, жалеешь только об одном: она издана тиражом всего 400 экземпляров. Это примета нашего времени – забвения литературы и прежних кумиров. Но остается робкая надежда: может быть, именно подобные книги смогут вернуть читателя к художественной словесности?
К. БОНДАРЮК