Для чего литература?

ДЕРЗКОЕ, ЭПАТИРУЮЩЕЕ «ПОЭТИСТОВ» НАЧАЛО

В ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ СТАТЬЕ

О СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ РЕАЛИЗМЕ,

ПОСВЯЩЕННОЕ ВНЕДРЕНИЮ

И РАСПРОСТРАНЕНИЮ БРИГАДНОГО ПОДРЯДА

Настоящей статьей редакция продолжает обсуждение теоретических проблем социалистического реализма, начатое статьями Д. Маркова, Н. Анастасьева, И. Баскевича («Вопросы литературы», 1983, N 1, 3, 4).

Д. Марков свою статью «Системное единство социалистического реализма. Проблемы поэтики», в которой содержится одобрительная отсылка к статье Н. Анастасьева «Соперничество с традицией», посвящает проблемам поэтики. Н. Анастасьев статью «Диалог (Советская литература и художественный опыт XX века)», в которой в свою очередь содержится одобрительная ссылка на статью Д. Маркова, также посвящает проблемам поэтики. Два солидарных друг с другом первых участника новой дискуссии искореняют заблуждения Ю. Андреева (без которых, кажется, им и спорить было бы не о чем), оба единодушны и в том, что социалистический реализм добился значительных художественных завоеваний, а потому главной задачей теоретиков сейчас и является изучение его компонентов в их единстве.

Этому их теоретическому взлету, столь высокому, что оттуда не видать повседневных частностей современного литературного процесса, я противопоставлю в данной статье свое весьма серьезное неудовлетворение нынешней литературой с позиций теории отражения. Можно, конечно, источая благодушие, ссылаясь на постулаты созидаемой тут же теории, заниматься поэтикой и эстетикой. Но для конструктивной, для необходимой практике теории требуется конкретный анализ реального положения дел, требуется, помоему, в гораздо большей степени, чем суждения, минующие реальные сложности и противоречия переживаемой нами сейчас литературной жизни. Проистекают же эти сложности и противоречия, прежде всего, не из невнимания авторов к форме произведений, к изобразительным средствам (этого тоже хватает, однако это все-таки «во-вторых»), но из-за недостаточного умения познать и отразить бурно текущую действительность в ее существенных тенденциях.

Я превосходно знаю о достижениях современной советской литературы, немало писал о них и намереваюсь писать дальше. Ежедневно, еженедельно, ежемесячно, ежегодно появляются у нас книги, которые я с готовностью и удовольствием поставил бы на свою книжную полку, сумей я их купить. Когда не так давно попросили меня рассказать американскому стажеру об успехах советской литературы последних нескольких лет, то рассказ этот, состоящий из предельно сжатых аннотаций заметных произведений, длился около пяти часов.

И в то же время: в нынешней советской художественной литературе скудно изображаются люди современного села и коллизии, определяющие их быт и бытие. А ведь классическая советская литература предшествующих десятилетий отличалась пристальным вниманием к крестьянину. Где же развитие этой традиции? Почему произошел обрыв ее? Да, я знаю совершенно великолепные очерки на сельскую тему и свое восхищение ими выразил в большой статье прошлого года («Октябрь», 1982, N 4), но, согласимся, даже героический десантный батальон публицистов, успешно удерживающий плацдарм деревенской темы, ждет подхода художественных сил стратегического значения. Где они? Почему задержались?

На мой взгляд, в текущей советской литературе не хватает изображения современной армии, армейской жизни, ситуаций, определяющих сейчас состояние столь важной для сохранения мира во всем мире части нашего общества. А ведь мы, прямо скажем, избалованы той могущественной ветвью литературы, которая прославила советское искусство во всем мире изображением людей и событий гражданской войны и Великой Отечественной войны. В чем дело? Почему столь резкая остановка? Увлекательное, конечно, занятие вести беседы о тонкостях поэтики, но дело-то в том, что лучше бы эти беседы вести о тонкостях поэтики книг существующих, отвечающих важным нуждам нынешнего времени, ибо недаром было сказано: довлеет дневи злоба его.

Предвижу: оппоненты мои (не обязательно Д. Марков и Н. Анастасьев) здесь возразят, что отнюдь не дело высокохудожественной литературы подымать те или иные тематические пласты, это дело публицистики, задача же художественной литературы – рисовать человеческие переживания, а с этой задачей можно справиться, изображая любые темы и любые времена, а уж чего-чего, но разного рода страстей и раздумий современная советская литература воспроизводит более чем достаточно!..

Я не стану сейчас отвечать на этот аргумент, чуть повременю, лишь замечу пока для памяти, что не столь уж давно подобного противостояния: либо важный тематический слой – либо человеческие переживания – почему-то не было. И продолжу пока свои вопросы: почему нет в таком количестве и таком качестве, в каком хотелось бы, ярких художественных произведений о жизни современного рабочего класса? Ведь речь идет о литературе социалистического реализма, чей биографический отсчет начался с «Матери» Максима Горького. Ведь речь идет о литературе, солнечным протуберанцем всплеснувшей в небосклон мировой культуры такую грандиозную новацию на стыке 20 – 30-х годов, как живая яростная жизнь производственных коллективов. «Цемент» Ф. Гладкова, «Соть» Л. Леонова, «Гидроцентраль» М. Шагинян, «Время, вперед!» В. Катаева, «День второй» И. Эренбурга, «Танкер «Дербент» Ю. Крымова, «Люди из захолустья» А. Малышкина – это и океан человеческих страстей и переживаний, это и производственная тема, а точнее – это жизнь революционизирующего действительность социалистического производства и взволнованный ею до самых глубин океан человеческих страстей и переживаний… Ведь речь идет о бытии того народа, на знамени которого пламенеет девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»- и вот: вежливо отмечая некоторое количество неплохих произведений о жизни современного рабочего класса, мы вместе с тем с огорчением констатируем, что о протуберанце мировой значимости говорить пока преждевременно.

А между тем, между тем…

В современной действительности, в нашей современной действительности совершается сейчас, на наших глазах, нечто величественное, грандиозное, взламывающее прежние формы бытия и революционно меняющее направление нашего государственного и общественного развития: чтобы долго не говорить, приведу в пример грандиозное освоение страны Тюмении. Небывалый масштаб происходящего, продолжение на новом историческом уровне великой российской государственной традиции освоения Востока и Севера, люди, которые в необычайно трудных условиях творят воистину чудеса, обнажение в подобных условиях и всего того героического, чем чревата наша эпоха, и того отсталого, обветшалого, что мешает нам двигаться так, как можно было бы и нужно было бы, – и все это через человеческие переживания, отношения, эмоции, мысли, деяния, сопоставимые, созвучные с временем… Надеюсь, что не прослыву нигилистом, если скажу, что и эти масштабы, и эти чувства и деяния отразились в литературе еще далеко не в полной мере. Так как же следует оценить теорию, которая в подобных обстоятельствах видит своей наиглавнейшей задачей при изучении творческого метода в его современном состоянии необходимость сосредоточиться прежде всего на проблемах формы, поэтики, средств выражения, в лучшем случае – на проблеме соотношения формы и содержания? И чего в свете сказанного стоят язвительные попреки, обращенные к тем, кто ратует за первостепенное внимание к содержательной стороне литературных произведений вообще, в современных условиях в особенности?

Я мог бы сейчас долго и увлеченно говорить об изменениях в человеческой личности и человеческом обществе, связанных с качественным изменением роли знания, роли образования в нашей жизни. И сами знания, и процесс их обретения в значительной степени меняют облик человечества, становясь массовым элементом бытия, обретая не значение некоей редкости, но качество необходимого компонента полноценной жизни в условиях НТР. Это к вопросу о человеческих ценностях, якобы независимых от «тематического пласта».

Можно было бы много, очень много говорить сейчас об экологической проблематике, волнующей мир неизмеримо более остро, чем это выражает наша литература, даже при том условии, что в ней можно насчитать уже определенное число полноценных художественных произведений, авторы которых озабочены нынешним уровнем взаимоотношений между человечеством и матерью-природой. Но это такая малость по сравнению со значительностью проблемы, которая встала перед людьми!.. Чтобы долго не останавливаться на этом вопросе и сразу пояснить, чего мне не хватает, скажу, что по страсти, по размаху мысли в художественной литературе нет ничего даже приближающегося к тому, что есть опять же в публицистике, – вспомним хотя бы книгу президента Римского клуба Аурелио Печчеи «Человеческие качества»… Могущество человека сопоставимо уже с силами космическими, планетарными, но столь же ли высока его нравственность, – разве эта коллизия, угрожающая существованию самой Земли, не достойная тема для художественной литературы? И коль скоро задача эта решается пока художественной литературой далеко не удовлетворительно, о поэтике ли прежде всего должна болеть наша душа?

И еще: важнейшим экономическим, хозяйственным, человеческим процессом в производственной жизни нашей страны является переход рабочего класса и колхозного крестьянства к работе по единому бригадному подряду. Нужно ли говорить о социальном, действительно революционном, действительно прогрессивном характере этого явления? Нужно ли особо подчеркивать, что подобная форма производственной жизни является реализацией внутренних возможностей социалистического строя, ибо ведет к всестороннему развитию работника. Обретая целый ряд смежных профессий, он обретает вместе с тем и чувство реального хозяина, от трудового участия которого, от разумности действий которого, от экономической и психологической сметки которого зависит весь успешный или неуспешный ход работы. Подобная форма производственной жизни, обретшая твердую поддержку в самых серьезных и высоких государственных уложениях, развивается так, что в нынешнем десятилетии станет определяющей на производстве. Ю. В. Андропов в статье «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР», которая трактует фундаментальные основы наследия Маркса применительно к нашей действительности, счел необходимым написать: «Нельзя не отметить и такую найденную самими массами первичную форму производственного управления, какой стала хозрасчетная бригада» ¹. А что же литература? Да ничего или почти ничего: она и здесь со всей возможною отвагой уступила этот огромный участок жизни публицистике…

ПЕРВОЕ ПОЛЕМИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

Опыт участия во многих дискуссиях подвел к тому печальному тогу, что оппоненты просто не хотят тебя услышать, что сплошь да рядом речь идет не о совместных поисках истины, а о поводе изложить свои убеждения, одержать словесную победу. Множество примеров подобного рода принесла, к сожалению, прошедшая в 1982 году на страницах «Литературной газеты» дискуссия «Культура: народность и массовость». В статье «Почему не умирают сказки?», которой открывалась дискуссия, я писал о том, что наш читающий народ в своем большинстве состоит не из профессионалов-филологов, и этого существенного фактора нельзя не учитывать писателю, всерьез озабоченному тем, чтобы быть воспринятым народной массой. С другой стороны, литература должна поучиться у народа высоте этических требований, которые читатель предъявляет к искусству. Таков был мой тезис, и можно представить себе мое удивление, когда в статье уважаемого и почитаемого мною писателя Ануара Алимжанова я прочел, что… Ю. Андреев призывает создавать литературу на потребу обывателю!.. Прочитав эту статью, я не мог не согласиться с позицией Шандора Зеттиша – венгерского ученого, разработавшего методику обучения людей общению. Согласно этой методике, оппонент, прежде чем начнет говорить, должен сначала дословно повторить тезис первого выступившего. Отвечая ему, первый выступивший в свою очередь должен дословно повторить мысль второго и т. д. Казалось бы, чего проще? Но оказывается, собеседники, как правило, не умеют правильно повторять услышанные ими даже самые простые положения. Хочется задать вопрос: нужно ли оглуплять собеседника, стремясь утвердить свою точку зрения? Действительно ли возвышает нас переиначивание его мыслей?

Подобнее отступление я сделал для того, чтобы уберечь своих возможных оппонентов по данной части данной статьи от глубокого заблуждения; не нужно приписывать мне призыва к публицистическому изображению бригадного подряда в художественной литературе и не следует представлять дело таким образом, будто Ю. Андреев не понимает разницы между инструкцией, утвержденной отделом охраны труда, и эстетическими высотами, на которые способен взлететь Художественный Дух. Потому не следует, что за этими словесными победами будет утоплено реальное дело. Это реальное дело (то есть реальные достижения художественной литературы) невозможно без освоения целых новых материков человеческих ценностей. Без этой новизны мы превращаем литературу в ремесленничество, в игру вариаций на известные темы. Но там, где нет новизны человеческого материала, где нет новизны авторских концепций, о какой серьезной литературе можно говорить? Из ничего ничего не берется.

Разве секрет, что люди уходят с работы, когда их донимает постоянная штурмовщина, дезорганизация труда, стремление выполнить план любой ценой, бестолковщина? А если не уходят и со всем примиряются, то какие человеческие потери при этом несут!.. В. Тендряков в повести «Расплата» показал нравственные последствия этого: он вывел изверившегося во всем, сникшего, сдавшегося, превратившегося в убежденного обывателя с принципами «моя хата с краю», «с сильным не борись» Василия Петровича Потехина. А началось его падение с безуспешных попыток протестовать против такого «порядка», когда на стройке уже после завершения труда отделочников начинают ломать стены, чтобы провести газовые трубы…

Но вот другие примеры, когда люди реально начинают заниматься «самой для нас интересной политикой» ². Говорит А. Власенко, бригадир комплексной бригады N 46 моторостроительного завода имени Я. М. Свердлова в Перми: «Вклад каждого в общее дело оценивает… сама бригада. Потрудился кто-то недобросовестно – из-за чего произошел, допустим, сбой в ритме, – бригада сразу отреагирует снижением ему оплатного разряда» ³.

Г. Куртанидзе, бригадир стерженщиков тбилисского завода «Центролит», Герой Социалистического Труда: «За «качество» человека помогает бороться нынешняя организация труда. Рабочая бригада, как это ей и положено, становится ячейкой государственности. Такое отношение бригады вылилось в инициативу: ни одного предприятия, отстающего по нашей вине! А ведь не одно и не два предприятия страны зависят от нашего литья» ⁴.

Свидетельств подобного рода – гордого чувства хозяина своего дела, своей страны – множество. Еще и еще раз обращаю внимание читателя на то, что эти люди как о реальном, повседневном условии своей жизни и работы говорят о производстве – как средстве раскрытия, выявления лучших человеческих потенций. Это ли не человеческая ценность?

Вот что пишет еще один знатный ленинградский рабочий – И. Захаров, бригадир слесарей-сборщиков из прославленного объединения «Кировский завод», чья бригада первой в Ленинграде на практике осуществила лозунг «От высокого качества работы каждого – к высокой эффективности труда коллектива!»: «Все важные и трудные вопросы надо обязательно выносить на обсуждение бригады. Коллективные решения сплачивают людей. И сразу начинаешь замечать, как растет активность рабочих. Они чувствуют, что в их мнении нуждаются, относятся к нему с уважением и доверием. Важно, чтобы каждый рабочий знал положение дел в бригаде, на участке, в цехе и на предприятии в целом. Тогда в коллективе устанавливаются отношения ответственной зависимости, появляется, ощущение локтя» ⁵. Это ли не ценности фундаментального значения? Но где и что сказали о них художники пера?

В связи с воздействием наставничества на труд в бригаде молодых рабочих И. Захаров рассказывает, сколь непросто было вырастить настоящего профессионала из неорганизованного поначалу паренька Саши Сандула. Но кропотливая работа принесла свои превосходные плоды. Вот финал этой истории: «…Корреспондент газеты «Известия» спросил Сашу, что, по его мнению, позволяет бригаде добиваться успехов. И Сандул ответил: «Дружба. Ведь дружба – тоже производственный фактор!» ⁶ То есть, если бы специально потребовалось каким-либо ударным тезисом обозначить роль человеческого фактора для развития производства и, обратно, производства для создания радостного настроя у человека, – лучшей формулы не придумать!..

Бригадам и советам бригад предоставлены большие права. Среди них – право выдвигать из числа членов бригады кандидатов на материальное и моральное поощрение по итогам внутризаводского социалистического соревнования.

Мало ли это – выявить свое чувство хозяина общего дела плюс создать нравственный климат здорового, сплоченного коллектива, то чувство артельности, которое человеку – существу общественному – бывает подчас дороже всего другого? Недаром же в русской поговорке сказано: «Ищи не дом, а соседа».

Знатный николаевский строитель И. Ганчев писал еще в 1978 году: «Совсем недавно статистика говорила, что по методу Н. А. Злобина работает четверть строительных бригад страны, а вот теперь уже – треть. Это – реальный успех и, что особенно важно, успех дела. Я подчеркиваю это, ибо бригадный подряд невозможно ввести приказом, для статистики, так сказать, – слишком сложна в условиях современной строительной индустрии эта система хозяйствования, слишком глубоко должна проникнуть она в недра организации строительства. И в том, что новый метод настойчиво входит в жизнь, мне кажется, заключен оптимизм нашего времени» ⁷.

Вслушаемся в социальный смысл слов этого рабочего, лауреата Государственной премии СССР: «Важнейшей особенностью новой формы хозрасчета является то, что мы, рабочие, не только сами организовываем свой труд, но и отвечаем за его результаты» ⁸. Разве не говорится здесь с максимальной, воистину хозяйской ответственностью человека за свое дело? Причем рабочего человека! Подобная реальная практика воистину стоит больше всех вместе взятых теорий буржуазных социологов, теорий, у которых нет будущего!

Расширю географию высказываний и шкалу профессий.

М. Попова, крановщица Находкинского морского порта, Герой Социалистического Труда, член ЦК КПСС, утверждает: «…Укрупнение бригад изменило не только технологию, организацию работ. Это сугубо технологическое мероприятие привело к глубинным социальным изменениям.

1. «Коммунист», 1983, N 3, с. 19.[↩]
2. В. И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 43, с. 330.[↩]
3. Цит. по кн.: Б. Коноплев, Воспитание деловитости, дисциплины ответственности, М., Профиздат, 1978, с. 29.[↩]
4. Г. Куртанидзе, Право на творчество. – «Комсомольская правда», 4 апреля 1979 года.[↩]
5. И. Захаров, Мы – одна бригада, Лениздат, 1978. с. 13 – 14.[↩]
6. И. Захаров, Мы – одна бригада, с. 18.[↩]
7. И. Ганчев, Резервы бригадного подряда, М., Профиздат, 1978, с. 5.[↩]
8. И. Ганчев, Резервы бригадного подряда, с. 9.[↩]