Белые пятна

Начал он, можно сказать, издалека.

– Хорошо, – говорит, – жилось первооткрывателям лет этак пятьсот тому назад. Выйдешь за околицу и сразу же на какое-нибудь белое пятно натыкаешься. А чуть подальше – никем не открытая Америка. Таинственный африканский континент долго еще оставался книгой за семью печатями. Да что там Африка! Новые Черемушки и те не были нанесены на карты.

Одним словом, было где развернуться.

А сейчас? Хочешь прославиться, отправляйся на Юпитер. Луна уже сфотографирована со всех сторон, Переделкино и Малеевка изучены вдоль-поперед и тщательно описаны в путеводителях…

В таком духе рассуждал наш молодой коллега аспирант-филолог, с которым мы доверительно беседовали.

– И в литературоведении сегодня тоже не очень-то разойдешься! – продолжал юноша.

Разговор происходил в бесконечном коридоре фундаментальной библиотеки. Стены снизу доверху были заставлены – в двадцать два этажа – аккуратными ящичками «Русского Алфавитного Каталога». Каталог разрастался буквально на глазах. Тысячи карточек с неумолимой последовательностью регистрировали новые «литературоведческие поступления».

– Сами видите, целина вся поднята и засеяна, – указал он жестом на каталог, – урожай снят докторами наук, обработан и убран кандидатами филологии и теперь спокойно нежится в закромах, именуемых «монографиями» или «учеными записками». Нам, молодым, остается лишь унавоживать истощенную почву под новые засевы…

Мы молчали. Тогда наш собеседник не без ехидства заметил:

– Пушкинисты давно уже переключились на исследование неосуществленных замыслов поэта. Лермонтоведы сломя голову бросились на поиски альбомов, чудом сохранившихся в сундуках покойных потомков бессмертной тамбовской казначейши. Специалисты по Чернышевскому и Льву Николаевичу с особым тщанием изучают миросозерцание Ольги Сократовны и до хрипоты спорят о толстовстве Софьи Андреевны. Вот только горьковеды трудятся на главном направлении.