№8, 1964/Полемика

Таково ли «советское отношение и американской литературе»?

Реакционная критика США давно и упорно пытается скомпрометировать и свести на нет значение прогрессивных традиций в литературе Америки. Борьбе с демократическим мышлением в Америке служат, например, книга У. Райдаута «Радикальный роман в Соединенных Штатах. 1900 – 1954» (1956), в которой предпринята попытка развенчать и похоронить прогрессивную традицию в литературе Америки; книга Д. Аарона «Левые писатели» (1961), посвященная, собственно, той же цели и доказывающая лживый тезис о «пагубности» марксистской идеологии для американских писателей; недавно опубликованная книга Д. Брауна «Советское отношение к американской литературе» 1.

Как уже отмечалось в советской критике2, взгляды, изложенные Демингом Брауном в этой книге, не поразили новизной идеи: книга является повторением (но в значительно расширенном виде) тех рассуждений по поводу «советского отношения к американской литературе», с которыми профессор познакомил читающий мир еще в 1954 году, когда он совместно со своей женой Гленорой Браун выпустил «Указатель к русским переводам американской литературы в советское время», а также расширенным воспроизведением доклада, прочитанного Д. Брауном на IV Международном конгрессе славистов и заслуженно раскритикованного советскими литературоведами.

Книга Брауна буквально пестрит цитатами и библиографическими ссылками, что, по мысли автора, должно произвести впечатление строго научного и, следовательно, объективного исследования.

Но уже первые страницы книги показывают, что за внешне строго научным оформлением скрывается набившая оскомину схема предвзятых политических заключений и выводов, под которые старательно подгоняется собранный фактический материал.

Как видно из предисловия, профессор поставил перед собой задачу выяснить, насколько объективно советская критика знакомит своих читателей с американской литературой, и определить «эффективность влияния современной американской литературы на понимание советским человеком американской культуры». При этом Браун вовсе не ограничивается ролью регистратора фактов – он дает им свою интерпретацию, делает практические предложения, направленные на то, чтобы усилить влияние современной американской литературы на формирование вкусов и взглядов советского человека и, таким образом, привести их к уровню вкусов и взглядов «среднего» американка.

У книги Брауна есть еще одна задача, на наш взгляд, она-то и является главной: оперируя материалами советской американистики, доказать тезис об «иностранном» якобы происхождении прогрессивных традиций в американской литературе, о неприемлемости для американских писателей метода художественного творчества, называемого социалистическим реализмом.

Браун потратил немало страниц своей книги, стараясь развенчать в глазах американского читателя этот метод, показать его «нормативность» и «бесплодность» для подлинного художественного творчества.

Посмотрим, как это делается.

«Идея о том, что проблемы литературной техники при социализме должны коренным образом отличаться от проблем литературной техники при капитализме… нанесла тяжкий ущерб советской литературе после 30-х годов. Это был только один из целой серии предрассудков, вызванных предположением о том, что, поскольку советский образ жизни является качественно высшим по сравнению с капитализмом, постольку и советский метод производства – во всех сферах должен также отличаться и превосходить метод капиталистический…»

«Начиная с 1928 года советская литературная доктрина перестала подчеркивать необходимость эстетического совершенства в произведениях, отражающих свое время. Это привело к искушению снизить эстетические стандарты для тех произведений, которые имели добродетель быть политически своевременными и ортодоксальными…»

По утверждению Брауна, ту или иную книгу советского писателя в СССР публикуют лишь тогда, когда издатель абсолютно уверен в том, что эта книга способна оказать «немедленное воздействие на… выполнение текущих задач… намеченных партией…».

Более того, Браун утверждает, что якобы «с конца 1928 года» советские писатели в своем творчестве ограничены какими-то мифическими «инструкциями», отклонение от которых строго запрещено.

И наконец: «Советская идеология направлена в будущее. Оперируя марксистской диалектикой, которая предполагает возможность предвидеть ход развития истории, советские мыслители часто ставят перед собой цели, а затем начинают убеждать себя в том, что цели эти уже достигнуты, так как исторический процесс постоянно развивается. Они привыкли думать, что поскольку вещь должна существовать и может существовать, то она тем самым уже существует».

Мы намеренно привели здесь так много цитат из книги Брауна: пусть читатель сам убедится в том очевидном факте, что у почтенного профессора понимание существа метода социалистического реализма является от начала и до конца чисто схоластическим, вытекающим не из живой практики советской литературы, а из собственных домыслов и догадок, рассчитанных на то, чтобы посильнее напугать читающую публику. Да, мы строим общество будущего, общество коммунистическое, и всеми помыслами своими советский народ устремлен вперед. Но кто и когда в СССР утверждал, что «функция» литературы, ее «обязанность» заключаются в том, чтобы изобретать и выдумывать рецепты построения этого будущего? Только люди с очень плоским мышлением могут так примитивно понимать один из основных принципов метода социалистического реализма: «изображать жизнь в ее революционном развитии». В книге Брауна ясно проступают не только антикоммунистическая тенденциозность, но и незнание предмета, удивительное для автора, считающего себя специалистом по советской литературе.

В самом деле, в одном месте Браун утверждает, что советские писатели «по доктрине» должны обязательно вырабатывать иную, в корне отличную от капитализма, литературную технику; в другом месте он столь же безапелляционно заявляет: «При создании литературы пятилеток в СССР был на практике проверен тезис доктрины о том, что можно быстро создать автономную пролетарскую культуру, основанную на господстве нового социального класса и в основе своей независимую от культурного наследия прошлого…»

Как нетрудно понять, автор книги ведет речь в данном случае о так называемой теории Пролеткульта. Да только все дело в том, что эта теория была раскритикована В. И. Лениным за много-много лет до первых советских пятилеток.

Мистер Браун, конечно, читал о Пролеткульте, но так, видимо, и не понял как следует ни того, когда это явление в советской литературе имело место, ни отношения к нему «партийной доктрины».

Рассматривая теорию социалистического реализма, профессор видит главный порок этого метода в… марксистской идеологии, которая, по его мнению, сужает горизонт художнического ви´дения у советских писателей. Разумеется, подтвердить это свое «открытие» Брауну нечем, однако, основываясь на подобной беспочвенной посылке, он получает возможность «пожалеть» советское искусство, которое, по его мнению, в силу идеологического единства «в целом было лишено множества идей и влияний, которые могли бы освежить и обогатить его».

Можно легко догадаться, о каких «идеях» и «влияниях» печется профессор: конечно же, о тех, которые могли бы нарушить монолитное идейное единство советской литературы и искусства, хоть как-то поколебать преданность советской художественной интеллигенции идеалам коммунизма. Формализм, абстракционизм, эскейпизм, мистицизм, нигилизм и т. п. – вот те буржуазные «идеи», о которых печется Браун и сущность которых заключается в одном: увести литературу и искусство от коренных проблем жизни общества, от познания и переделки мира, от «проклятых» социальных вопросов – в затхлый мирок личности, одинокой, беспомощной перед силами стихии, духовно разоружить человека, согнуть его и заставить бояться самого себя.

Мистер Браун уверяет, что подобные «идеи» и «влияния» могли бы «освежить и обогатить» литературу социалистического реализма. Но ведь мы прекрасно знаем, как «освежили и обогатили» эти идеи, например, ту же американскую литературу. Да и сам Браун признает в своей книге, что после второй мировой войны разброд и бесцельные блуждания стали хронической болезнью американских писателей. Он отмечает неспособность современных американских писателей охватить большие и значительные события в жизни своего народа и пишет: «Литературе современной Америки не хватает твердой идеологической основы».

Попытки Брауна извратить сущность социалистического реализма и изобразись его в окарикатуренном виде вызваны стремлением отпугнуть писателей США от идей социализма и от метода творчества советских писателей, творчества, помогающего людям познавать мир, обрести веру в неисчерпаемые возможности человека и бороться за свое светлое будущее. Великий писатель Америки Т. Драйзер недвусмысленно заявлял, что видит идеал творчества в литературе мастеров социалистического реализма. Он писал. «Только та литература, мастером которой был Горький, которая видит великие горести и радости нашей реальной жизни, – только такая литература пробуждает и направляет человеческую мысль».

Живая практика литературы социалистического реализма убедительно опровергает мертвые схемы Брауна.

Предвзятость Брауна особенно заметна на страницах его книги, посвященных современной советской критике. Здесь уж профессор не стесняется в выражениях, как, впрочем, и не утруждает себя доказательством своих оценок.

Разговор о критике Браун начинает со «скромного» напоминания о том, что в США, дескать, критика занимается главным образом лишь «техническими проблемами творчества», что ее волнуют, мол, лишь чисто эстетические проблемы, в то время как в Советском Союзе критика интересуется исключительно вопросами чистой политики и антиамериканской пропаганды. Браун всерьез доказывает, что советская критика униформирована и единообразна во мнениях; оценивает произведения «по текущей политической позиции автора в общественной жизни»; поощряет и содействует изданию в СССР лишь тех американских авторов, которые своими произведениями «поставляют материал советской пропаганде».

Начнем по порядку. Браун «установил», что, собственно, независимой критики в Советском Союзе нет, и нет ее, оказывается, «с конца 20-х годов».

  1. D. Brown, Soviet attitudes towards american writing, Prinston Univ. Press, 1962.[]
  2. См. А. Елистратова, Игра идей профессора Брауна, «Литературная газета», 26 сентября 1963 года.[]

Цитировать

Беляев, А. Таково ли «советское отношение и американской литературе»? / А. Беляев // Вопросы литературы. - 1964 - №8. - C. 191-198
Копировать