Alessandro Niero. Tradurre poesia russa. Analisi e autoanalisi

Выход монографии Алессандро Ньеро — заметное событие для специалистов по русской литературе, для всех, кто интересуется российско-итальянскими литературными связями, теорией и практикой поэтического перевода. Главная особенность и неоспоримое достоинство книги очевидны уже из ее названия: в ней удачно сочетаются строгое академическое исследование, проведенное дотошным филологом, и свободный, творческий разговор о поэзии и переводе, ведь Алессандро Ньеро — безусловно, один из лучших современных переводчиков русской поэзии в Италии. Профессор по кафедре русской литературы Болонского университета, автор большого числа научных работ, защитивший диссертацию о переводческой деятельности Иосифа Бродского, сам Алессандро Ньеро переводил на итальянский таких разных поэтов, как Афанасий Фет, Георгий Иванов, Борис Слуцкий, Дмитрий Пригов, Евгений Рейн, Ирина Ермакова, Сергей Стратановский, Игорь Холин, Бахыт Кенжеев и многих других. За эту деятельность Алессандро Ньеро удостоен самых престижных наград: итальянской Национальной премии за перевод (2006), Премии Леричи-Пеа (2008), а также премии «Читай Россию» (2012). Монография А. Ньеро доказывает, что поверять алгеброй гармонию можно и нужно, что расхожее представление о несовместимости стратегии переводчиков, которые подчиняются интуиции и не способны объяснить свои решения, и переводоведов, которые пытаются все объяснить, не умея переводить, далеко не верно.

Еще одно несомненное достоинство монографии А. Ньеро обусловлено ее построением: ключевые вопросы теории и практики поэтического перевода сжато освещаются в первой главе, однако автор неоднократно возвращается к ним на протяжении всей книги, подробно разбирая наиболее показательные примеры из практики перевода русской поэзии в Италии. Подчиняясь хронологическому принципу и создавая своего рода историю перевода русской поэзии на итальянский, А. Ньеро начинает с разбора хрестоматийного примера — итальянских переводов «Евгения Онегина»: от первых попыток, предпринятых в XIX веке, и от ставших классическими переводов Этторе Ло Гатто до последних переводов, принадлежащих Джованни Джудичи, Пии Пере, Себастьяно Бланкато, Фьорнандо Габбриэлли и Джузеппе Гини. Кроме прочего, пушкинское творение позволяет А. Ньеро затронуть тему уместности перевода стихов прозой, намеренного отказа от каких-либо попыток воспроизведения поэтической формы, конкуренции или сосуществования поэтических и прозаических переводов. После Пушкина автор переходит к замечательному и, к сожалению, почти не известному в Италии поэту — Афанасию Фету, которого в Италии по-настоящему начали переводить только в последние годы, в том числе сам Алессандро Ньеро. Затем фокус внимания смещается: в следующей главе подробно рассказано о выдающемся итальянском переводчике русской поэзии Ренато Поджоли и о его знаменитой антологии «Цвет русской поэзии» («Il fiore del verso russo. Renato Poggioli (a cura di)», 1949), редактором которой выступил Чезаре Павезе. Разговор о ярких, талантливых переводчиках продолжается в следующей главе, где предпринята попытка понять, что происходит, когда «поэт переводит поэта», — в данном случае блестящий переводчик русской поэзии и талантливый самобытный поэт Анджело Мария Рипеллино решает задачу воссоздания на итальянском поэмы Владимира Маяковского «Владимир Ильич Ленин». Переходя к более близким нам по времени авторам, А. Ньеро анализирует итальянские переводы стихов Иосифа Бродского, особенно работы Джованни Буттафавы, обнаруживая в них очевидную перекличку с поэзией Эудженио Монтале. Именно этим, по мнению Ньеро, хотя бы отчасти объясняется популярность Бродского в Италии: читатель воспринимает его стихи через призму языковых и стилистических решений хорошо знакомого и любимого итальянского автора, признанного современного классика. Последний из разбираемых примеров — концептуальная поэзия Д. Пригова, сталкиваясь с которой переводчик задается вопросом, как воссоздать ее на итальянском, сделать понятной читателю, мало знакомому с русской культурой и совсем не знакомому с контекстом советской жизни. Приоткрывая, как и в главе о Фете, двери своей переводческой мастерской, А. Ньеро объясняет, как искалась адекватная итальянская поэтическая форма, какие стилистические ресурсы языка использовались — от архаичных до подчеркнуто разговорных форм, экспрессивного синтаксиса, макаронической латыни, экспериментов с графическим обликом слов и так далее. А. Ньеро также показывает, как можно решить проблему интертекстуальности на примере стихотворения, в котором Пригов отталкивается от знаменитой строки Пастернака «Быть знаменитым некрасиво» и от фразы Достоевского «Красота спасет мир». А. Ньеро предлагает несколько вариантов — от использования комментария вне или внутри текста стихотворения до радикальной «итальянизации», при которой место Пастернака занимает поэт Гвидо Гоццано со стихами, известными каждому итальянскому школьнику, а слова Достоевского заменяет крылатая латинская фраза. В целом же, рассуждая о возможном стилистическом аналоге Пригова, А. Ньеро останавливает выбор на итальянском неоавангарде, особенно на «Группе 63», в которую входили Элио Пальярани, Эдоардо Сангвинети, Нанни Балестрини и другие. Завершая исторический обзор, в последней главе А. Ньеро подводит итоги пути, пройденного итальянскими переводчиками русской поэзии за последние два столетия, и называет тенденции, характерные для сегодняшнего дня. В частности, он разбирает переводы поэзии Александра Блока, выполненные Чезаре Джованни де Микелисом, стихи Мандельштама в переводе Ремо Факкани и стихи Бориса Рыжего в переводе Лауры Сальмон, уделяя, как и в других современных переводах русской поэзии, особое внимание воспроизведению поэтической формы.

Говоря о монографии А. Ньеро, нельзя не отметить, что она опирается не только на обширный материал, но и имеет солидную теоретическую основу. Примечательно, что автор во многом отталкивается от достижений российской школы — начиная со взглядов на перевод Николая Гумилева, Валерия Брюсова и Романа Якобсона; кроме того, широко привлекаются стиховедческие и переводоведческие исследования Михаила Гаспарова. С другой стороны, рассуждая о стилистике перевода, А. Ньеро отталкивается от работ зарубежных филологов, к примеру, привлекая такие фундаментальные труды, как «После Вавилонского смешения. Вопросы языка и перевода» Джорджа Стайнера, а также итальянские исследования — в частности, работы крупнейшего специалиста по истории итальянской литературы и языка, составителя одной из лучших антологий итальянской поэзии XX века Пьера Винченцо Менгальдо. Важно и то, что А. Ньеро уделяет большое внимание рецепции переводов русской поэзии в Италии: разбирая рецензии, анализируя мнение критиков и высказывания самих переводчиков, он пытается понять, что в данной ими оценке продиктовано идеологическими соображениями или вкусом эпохи, какие переводы выдержали испытание временем, а какие сегодня воспринимаются как анахронизм.

Знакомство с исследованием А. Ньеро интересно и для того, кто впервые задумывается о поэтическом переводе, и для того, кто достаточно хорошо знаком с историей бытования русской поэзии в Италии: эта книга предполагает неспешное, вдумчивое чтение, по ее страницам рассыпано множество метких и небанальных замечаний, позволяющих по-новому увидеть и оценить даже, казалось бы, хорошо известные факты.

Пожалуй, главная ось, вокруг которой построено рассуждение А. Ньеро, — вопрос поэтического языка и поэтической формы, известного расхождения между русской традицией, в рамках которой и сегодня, в XXI веке, широкий читатель ожидает от стихов легко уловимой метрической организации, а лучше — привычной уху силлаботоники, и итальянской поэтической традиции, в которой на протяжении последнего столетия нормой является не строго упорядоченный стих, а верлибр. Подобному несоответствию удивляется, наверное, всякий наш соотечественник, впервые читающий стихи русских авторов по-итальянски и сталкивающийся с верлибром или нерифмованной силлабикой: как не вспомнить ставшую анекдотом историю о Бродском, поклявшемся убить своего переводчика за то, что тот не сохранил конечную рифму. Автор рецензии также должен признаться, что в свое время переводы Ренато Поджоли, занимающего среди итальянских переводчиков особое место и, как доказывает А. Ньеро, не чуждого по своим установкам российской переводческой школы, казались куда более поэтичными и верными, чем воспринимавшееся почти как святотатство переложение русских рифмованных стихов верлибром. Как неоднократно подчеркивал мэтр перевода итальянской поэзии Евгений Солонович, перевод стихов — это перевод с одного поэтического языка на другой, но к итальянскому поэтическому языку нужно было привыкнуть, и получалось это не очень легко.

С рассуждениями о поэтическом языке, о выборе в пользу «foreignization» или «domestication», о непохожих национальных традициях у А. Ньеро связана и другая важная тема: роль переводчика — невидимого посредника, стремящегося к наибольшей точности в передаче оригинала, или переводчика-соратника, со-творца, труд которого имеет особое достоинство и которого никак не назовешь литературным копиистом. Здесь А. Ньеро, насколько можно судить, по своим взглядам также ближе к российской школе: он очевидно отдает предпочтение переводчикам, которые, учитывая все богатство и полноту оригинала, создают произведения, достойные войти в золотой фонд переводной литературы, хотя в Италии само существование и ценность этого рода литературы многими до сих пор не осознается. С этим связаны и рассуждения о том, является ли близость поэтики и стиля автора и поэта-переводчика непременным условием удачной работы, или столкновение с чем-то совершенно непохожим на собственные вкусы и привычки — больший вызов и стимул для переводческого творчества.

Монография А. Ньеро — итог значительного научного и творческого пути, пройденного ее автором, которому хочется пожелать новых успехов. Если учесть, что в последние годы в Италии регулярно появляются переводы как новых авторов, так и перепереводы классических произведений, а также вышло несколько фундаментальных антологий русской поэзии, например антологии под редакцией С. Гардзонио, Г. Карпи [Antologia… 2004] и М. Маурицио [«La massa… 2013; DisAccordi… 2016], монография А. Ньеро может рассматриваться как еще одно свидетельство неослабевающего интереса итальянских филологов и читающей публики к русской литературе, что само по себе не может не радовать.